Амазонка командора

Грегори фыркнул и опустился в знакомое кресло напротив стола с реагентами. За то время, что шёл в лабораторию фельдшера, он успел успокоиться и взять себя в руки.

— Майк, ты знаешь, я детей не бью. — Командор вздохнул. — Но у меня за все ректорские годы не было проблем с молодежью столько, сколько в последние месяцы. Это какой-то кошмар!

— Молодежь, ты же сам сказал. — Миттар развёл руками и протянул сухой лёд ректору.

Грегори машинально взял пакет.

— Понимаешь, в чём дело… Я раньше думал, что отлично лажу с кадетами. Сейчас же собственные сородичи приносят столько сюрпризов, что я не знаю, куда деваться. У меня с цваргами и с теми столько проблем никогда не было!

Майк лишь сочувственно пожал плечами.

— Насколько мне известно, для ларков в принципе нормально почесать кулаки друг о друга… Вспомни себя в их возрасте, ты же ведь тоже всё время на Севера лез.

Грегори едва уловимо поморщился. Он всегда так делал, когда речь заходила о Севере Кассе. Когда-то давно они оба были влюблены в Вивьен, но девушка выбрала цварга, а не его. Командор долго не мог смириться с этим выбором, но годы шли, и Грегори прошлось признать, что он проиграл эту битву молодому учёному.

— Это другое. Я в те времена сражался за внимание Вивьен. Опять же, у этих балбесов, — последовал мах рукой в сторону двери, — даже толком не было причины для ссоры. В игре не поделили, кто какой уровень защищает, тьфу, а не причина. Мы внутри команды драки никогда не устраивали.

— Кроме как с Севером Кассом, — ехидно протянул Майк.

— Кроме как с Севером Кассом, — раздражённо повторил Грегори и добавил, откладывая пакет с сухим льдом: — Так, ладно, я пришёл по другому поводу. Мне надо средство какое-нибудь для снижения сексуальной активности. Можешь дать?

— Это ты для молодых да борзых? — усмехнулся фельдшер. — Ты же всегда был против того, чтобы кадетов «пичкали всякой дрянью». Что изменилось? Неужели думаешь, количество драк от этого сократится?

— Да нет, я для себя, — вздохнул командор. Сознаваться в том, что постоянно думает об одной и той же девушке и её запах чудится уже повсюду, вызывая стойкую эрекцию, было немного стыдно. Но именно Майка Грегори давно привык воспринимать как существо бесполое. — Работать нормально не могу. Мешают… мысли всякие.

— Прости?!

Синие глаза миттара округлились и стали напоминать блюдца, а жабры на шее встопорщились, словно гребни. Грегори лишь через пару секунд осознал, как прозвучала его просьба в ключе предыдущей части разговора. Очевидно, Бруно подумал, что спустя столько лет Грегори всё ещё испытывает влечение к жене их общего приятеля.

— Задери тебя космос, Майк! Это не то, о чём ты подумал. Вивьен в прошлом. С тех пор тонна песка утекла, у меня нет к ней никаких чувств, кроме глубокой симпатии и уважения. После Вивьен у меня было множество женщин, тебе ли не знать?

— И ни одна из них не задерживалась в твоей постели больше чем на месяц.

— И что? Майк, повторяю: с Вивьен моя ситуация никак не связана. Дело в той незнакомке, которую я так и не смог найти.

Плечи Бруно чуть расслабились, однако с препаратом он не спешил: скорее, наоборот, встал, оперся бедром о край столешницы и скрестил руки на груди.

— Хорошо, если это так, но ингибитор потенции я тебе давать не буду.

— Почему? — Командор Грешх-ан действительно удивился. Обычно Майк, несмотря на сварливый характер, всегда старался ему помочь всем, чем мог.

— Потому что это опасно. — Бруно тряхнул головой так, будто пытался отогнать кошмарное видение. — Одно дело — кадеты, другое дело — ты. Тебе в этом году восемьдесят четыре исполняется.

Уже который раз Майк совершенно нетактично напоминал Грегори о возрасте. Это раздражало, потому что в речах фельдшера командор слышал: «Ты старый, а значит, слабый».

— Я тебя в бараний рог могу скрутить одной левой! — мгновенно отреагировал рассердившийся командор и вскочил с места. — Ларки живут долго, и восемьдесят четыре — не возраст, сам знаешь. Давай уже свой ингибитор!

— Не дам. — Майк Бруно был вдвое, если не втрое уже в плечах, на голову ниже и, в отличие от командора, драться ни на кулаках, ни как-либо ещё толком не умел. Но при всём при этом фельдшер не повёл и ухом, когда огромный ларк схватил его за лацканы халата и слегка потряс, давая понять, кто здесь сильнейший. — Для тебя это вредно. До этой незнакомки когда у тебя последний сексуальный контакт был?

Грегори скрипнул зубами.

— Года три назад. Или четыре… Не помню.

Майк красноречиво изогнул лазурную бровь.

— Да нет времени у меня на это! Я тяну на себе и дела Академии, и всё, что касается снабжения дальних островов, если ты не заметил!

— Был бы на твоём месте цварг или миттар, я бы ещё мог удовлетворить их просьбу. Но твою — нет.

— Это личная месть?!

— Это я не знаю организмов ларков так, как представителей своей расы и тех же цваргов, которые любезно предоставили мне кровь для исследований и поделились всем, чем могли. По моим наблюдениям, либидо ларков слишком тесно переплетается со здоровьем. Найди себе девушку.

— Где? Я не собираюсь спать ни с кадетками, ни с кем-либо из преподавательского состава.

— Найди гражданскую.

— У меня нет времени летать на соседние острова, устраивать смотрины и водить девушек на свидания.

— Увы, ничем не могу помочь.

В ответ Грегори Грешх-ан сузил глаза. Ах так, значит, да?

— Когда привезут изоляционные мешки для техники, я ничего тебе не дам. У тебя не заработает ни биохимический анализатор, ни любое другое устройство. Дай мне препарат.

Майк пожал плечами настолько невозмутимо, насколько позволяла стальная хватка Грегори.

— Я уже привык работать как в каменном веке.

Чувствуя, как от ярости на друга-предателя перед глазами начинают танцевать цветные мушки, отпустил халат Майка и вышел из лаборатории прочь, громко хлопнув дверью.

— Тоже мне друг, называется, — зло бормотал он, размашистыми шагами двигаясь к платформе для посадки космических кораблей.

Отказ Бруно стал последней каплей. Командора потряхивало от ярости, а вместе с яростью командора постоянно преследовало возбуждение, как будто та незнакомка впрыснула завязанный на адреналине афродизиак в его кровь.