Амазонка

– Не хотел тебе говорить, но придётся сказать, – произнёс Дарналь, подходя ко мне и обнимая сзади, – я могу иметь детей только от своей избранной, поэтому тебе нечего бояться.

– Почему ты мне об этом сразу не сказал? – возмущённо выкрутилась я из его рук, – ведь тогда всё это было бессмысленно и бесполезно!

– Разве тебе не понравилось? – с лукавой улыбкой спросил он.

Я залилась краской до самых кончиков ушей, не привыкла я с кем-то обсуждать подобные вещи, а этому демону, кажется, не впервой.

– Вот видишь, – довольно усмехнулся Дарналь, – не всё так плохо, как ты себе представила, попробуй расслабиться и получать удовольствие, на время, забыв о своей миссии «продолжения рода». У нас есть несколько дней, которые можно приятно провести вместе, сказал Дарналь, целуя меня в шею.

Моё тело остро реагировало на прикосновения Дарналя, мне хотелось находиться в его объятиях, трепеща от лёгких поцелуев. В его руках я теряла ощущение реальности, растворяясь в своих эмоциях и удовольствии. Я неустанно открывала для себя всё новые и новые грани отношений между мужчиной и женщиной, продолжая недоумевать, почему об этой, самой приятной части, никто и никогда нам, молодым воительницам никто не рассказывал. Наверно, им просто было стыдно признавать себя слабыми, теряющими контроль рядом с мужчинами. А что если это у меня мужчина особенный? Он демон как ни как. Или особенная тут я, самая маленькая воительница на всём свете?

– Ты кому-нибудь из моих соплеменниц говорил о своём происхождении? – вынырнула из забытья я.

– Нет, – ответил Дарналь в перерывах между поцелуями.

– И не говори, иначе нас разлучат.

– М-м-м-м-м, – протянул демон, – я не хочу, чтобы нас разлучали.

Я облегченно вздохнула, его слова меня успокоили и подбодрили, не хотелось чувствовать себя зависимой от мужчины, который не испытывает что-то подобное.

***

Мы провели вместе пять прекрасных дней, должны были провести семь, но из-за нашего опоздания время сократили. Дни пролетели быстро и незаметно, мы практически не расставались всё это время, ни днём, ни ночью. Но неизбежного не отменить, не повернуть вспять время, как бы ни хотелось этого обоим. Где-то в глубине его глаз я видела сожаление и глухую тоску, одёргивала себя, убеждала не выдумывать, ведь он сам мне рассказывал об избранных и их крепких чувствах. А я, я в его глазах всего лишь очередная женщина. Уже завтра он начнет обо мне забывать, черты моего лица неуловимо исчезнут из его памяти, так же как и запах моей кожи, растворится в миллионе ароматов других женщин.

Я не говорила Дарналю, что он для меня стал кем-то особенным, не нужно показывать свою слабость, я же Амазонка, я должна стойко принимать все превратности своей судьбы и выполнять долг перед своим родом. Только вот душа, или что-то там, внутри меня отчаянно противилось этим убеждениям, кричало и билось в истерике, заставляя броситься к демону на шею, вцепиться в него мёртвой хваткой и шептать, что он мой, только мой, и никому я его не отдам.

Может, я сошла с ума? Почему мне так хочется обладать этим мужчиной, называть его своим, принадлежать только ему и требовать того же в ответ. Какое право я имею даже сказать или намекнуть ему о подобном? Дарналь всего лишь жертва обстоятельств, случайно оказавшаяся не в то время и не в том месте. А я, наивная, не искушённая отношениями девушка… ээээ, теперь женщина, без прав на продолжение…

– О чем задумалась, красавица? – Дарналь неуловимым движением пальцев перекинул с моей полуобнаженной спины волосы на грудь, вызвав волну сладкой истомы, коснувшись тёплым дыханием основания моей шеи.

Я рвано вздохнула, перехватывая воздух, и прикрыла глаза, отведя взор от созерцания морского пейзажа за окном.

– Пара часов, у нас с тобой осталась только пара часов, пара коротких, бессовестно быстрых часов, – подавлено ответила я, откидывая голову на плечо демона, продолжающего безбожно терроризировать сладкой мукой моё тело.

– Так давай проведём их с пользой, – мурлыкнул мой искуситель, покусывая мочку моего уха.

Мне бы оказать сопротивление, ведь хочется поговорить, запечатлеть его в своих воспоминаниях, но вся решимость и уверенность таяла в его жарких объятьях, как смола на солнце.

Мы растворялись друг в друге снова и снова, сливаясь в томном экстазе, в эти минуты я сама становилась демоном, ненасытным демоном, способным подчинить, подмять целый мир. Целый мир – сузившийся для меня до размеров одного единственного мужчины, обволакивающего меня своим угольно-черным взглядом расширенных зрачков.

– Пора, – чуть ниже, чем обычно, в предрассветной тишине комнаты, ставшей нам почти родным домом, прозвучал голос Дарналя, отозвавшись в моём сердце гулкой резкой болью.

Даже провожая в последний путь воительниц, я не испытывала такой сильной боли, будто из моей груди вырывали живое, ещё трепещущее сердце.

И всё же, я не удержалась, смотрела ему вслед, когда он делал свой один единственный широкий шаг в окно открытого портала. Воительницы его не провожали, не связывали, не заставляли, в этом больше не было никакого смысла. Теперь Дарналь был абсолютно свободен, обе стороны выполнили свою часть взаимных договоренностей, но почему глухая боль в груди не унималась?

Возможно, демоны умели похищать сердца и души своих жертв? Но какой в этом смысл? Попроси он, я бы сама отдала ему не только своё сердце, но и душу в придачу, которая не мыслила своё существование вдали от него.

– Прощай, – одними губами прошептал мой, временно мой, демон, сопровождая слова горькой улыбкой и взглядом потускневших глаз.

Я не нашлась с ответом, застыв на мгновение соляным столбом посреди гостиной. А когда отмерла, то было поздно, он сделал свой последний шаг, так и не получив от меня последнего слова. Я безразлично смотрела в спины исчезающих в порталах остальных, таких маленьких и никчемных, на его фоне, мужчин.

– Идем? – спросила Илида, закрыв своей массивной фигурой место исчезнувшего портала.

– Да, – коротко ответила я, переводя рассеянный взгляд на построившихся Амазонок.

Среди них были и те, кто прибыл сюда, как и я, за ребёнком. Но в отличие от них мне пока не понять счастья материнства. В данном случае это и к лучшему, подумалось мне, пока сознание старательно выгоняло из головы, нарисованные бурной фантазией ужасные картины. Вещи я приготовила ещё с вечера, они сиротливо оставались в моей бывшей комнате, которой я, по сути, за всё время пребывания не пользовалась.

Все откровенные и яркие наряды, кроме того, что сейчас красовался на мне, я оставила в этом красивом и уютном месте, подарившем мне ни одну минуту безмятежного счастья. За всю свою жизнь я впервые испытала ощущение полного покоя и расслабленности, никаких тренировок, никаких войн, ранних подъёмов и учений. Гораздо приятнее просыпаться по утрам не от звукового сигнала подъёма, а от нежного, невесомого поцелуя мужчины.

Как ни странно, но чувствовать себя беззащитной в крепких, больших мужских руках мне даже понравилось. Это всё не отменяло моей любви к свободе, ветру, и даже тренировкам, но только там, в лесу, в полном одиночестве, а не под общий гогот воительниц. Им-то понятно, моё присутствие доставляло огромное удовольствие, когда ещё удастся посмотреть, как кто-то будет барахтаться в грязи, свалившись с отвесного препятствия на тренировочной полосе. Которое любая из них могла перемахнуть, практически не прилагая особых усилий. Я же, как не старалась, только с великим трудом и, соответственно, далеко не каждый раз, могла его преодолеть, приводя в восторг весь отряд. Порой мне кажется, что эту лужу с грязью под ним, придумали специально для меня, чтобы смешнее было.

– Латория? – окликнула меня Илида.

– Да? – ответила я, не отрывая взгляда от спокойной поверхности моря, расцвеченной яркими красками вечерней зари.

– Как всё прошло? – в голосе немолодой Амазонки я уловила нотки переживаний.

– Нормально, – пожала плечами я, чуть сморщив носик.

Делиться подробностями с кем-либо я давно передумала, хотела оставить воспоминания о счастливых днях, проведенных вместе с Дарналем только для себя одной, словно кто-то другой, узнав об этом, мог забрать их себе, оставив в моей душе вечный холод. Сейчас же я согревалась воспоминаниями, как последним источником тепла в мире, полностью отрешившись от происходящего вокруг.