Амба

Находясь в метрах тридцати, Илья остановился. Первый чёрный холмик на белом снегу, оказался кабаном, лежащим на боку. Сняв ружьё с плеча, оглядевшись вокруг, Илья снял оружие с предохранителя. Кабан не шевелился, не похоже, чтобы он был жив. Осторожно передвигая лыжами, направился в сторону кабана, держа ружьё наготове, осматриваясь вокруг, в надежде увидеть Саныча с его взрослыми сыновьями. Илья стал приближаться к кабану.

В метрах десяти стало понятно, что перед ним лежит действительно крупный кабан, спиной к Илье. В других чёрных холмиках в снегу, так же угадывались очертания диких свиней, всего их было пять штук, лежачих в разных сторонах на значительном расстоянии друг от друга. Илья опять остановился и огляделся вокруг, свиньи лежали неподвижно, а охотников, убивших их, заметно не было.

– Саныч! – крикнул в пустоту Илья, услышав своё эхо сквозь морозную пустоту.

Кабаны остались лежать на месте, значит, действительно мертвы. Саныч или его сыновья не ответили. «Может, ушёл за техникой, чтобы перевести убитую дичь к зимовью», – подумал Илья и продолжил движение к убитым свиньям. Это вполне возможно, Саныч или его сыновья подстрелили зверя, да так удачно, что убили сразу пять кабанчиков, вручную такой вес не утащить, тем более их зимовьё в пяти километрах отсюда, вот и отправились за Бураном с санями.

Приблизившись к крупному самцу секача, Илья замер, когда он шёл со спины кабана, ему не было видно, теперь же его взгляду открылась следующая картина – перед ним лежал убитый зверь с выпущенными наружу внутренними органами. Шея животного была разорвана, именно вырвана с куском плоти, а не перерезана ножом как это бы сделал человек. Сперва оглядевшись вокруг и не обнаружив опасности, Илья присмотрелся к следам вокруг, сразу приметив знакомый, вполне узнаваемый, но чересчур крупный след тигра – Амба, как его называют местные жители дальнего востока- нанайцы. Один отпечаток лапы был наиболее хорош, к нему и подошёл Илья. Испуганно оглянувшись вокруг, присел на корточки, чтобы разглядеть получше.

Лапа самой крупной кошки на всей планете внушала уважение. Раньше Илья видел следы тигра, но те по сравнению с этим были котята. В диаметре отпечаток в снегу был больше двадцати сантиметров, он вполне мог уместиться двумя своими ступнями сорок первого размера во внутреннюю часть следа. О таких размерах кошки он ещё не слышал. Представив сколько может весить данный экземпляр и какого размера сам тигр, Илья невольно присвистнул.

– Однако же.

Осмотрев кабана, у которого были вырваны внутренние органы и частично съедены, что вполне естественно для дикой кошки, Илья направился к другим кабанам. Две слева были чушками, самками, у них также были вырваны шеи с трахеей, одна вспорота, другая целая с неестественно вывернутой головой.

– Д-а-а-а, ну и силище! – произнёс Илья, увидев, что голова крепкого лесного животного вывернута так, словно это нежная мышка, пойманная домашней кошкой.

Но сопоставив след Амбы, а соответственно возможный его рост и вес, понял, что данные кабанчики весом под восемьдесят килограммов и вправду, для такого исполина, словно мышки в лесу. Не задерживаясь возле двух самок, направился к дальним двум тёмным холмикам, лежащим чуть ближе к реке и его охотничьим угодьям.

Ещё не доходя распознал, а может быть, почувствовал недавнее присутствие человека. Следы поменяли свой характер, стали более отчётливыми. Приблизившись к двум свинкам, лежащими друг от друга на расстоянии пяти-шести метров, убедился в своём предчувствии: одна дикая свинья была без двух задних ног, тут явно поработали ножом, отрезав две ноги с убитых тигром свиней – вон шеи вырваны, вспороты обе. Следы человека тоже присутствовали, две ровные полоски от лыж уходили с места бойни, прихватив две задние ноги с собой в сторону, где находится зимовьё Саныча.

«Ох ты какой шустрый, Саныч, или кто это был, может кто-то из его сыновей, успели ограбить Амбу и скрыться», – подумал Илья и тоже задумался о чем-то подобном. Мясо в зимовье всегда пригодится, не пропадать же добру, но, подумав, решил не осуществлять задуманное. Не из- за того, что ему было жалко тигра, нет, просто свиньи лежали на территории Саныча, а он ещё тот сварливый старикашка, весь мозг за взятую им падаль выест, такой уж у него характер, сам не возьмёт и другим не даст. Ещё раз осмотрев место побоища, Илья вернулся назад на свой участок, направился к первому своему солонцу.

Через час, осмотрев места возможной охоты на копытных, он приметил вполне пригодные, вызывающие оптимизм следы изюбря. Поставил ещё пять капканов на соболя и хорька, отправился в обратную дорогу.

Обратная дорога давалась куда легче, идти по уже проложенной им лыжне, быстрее и веселее, капканов за спиной поубавилось в разы, теперь он шёл вниз по течению, а значить спускался. По дороге назад появился повод порадоваться удачной охоте, на обратном пути проверяя установленные капканы. Снял одного зайца и крупного соболя, можно сказать, день прожит не зря. Вернулся в избушку, когда солнце катилось к закату, не мешкая сходил за водой на речку, набрал снега с горкой в бочку, занёс в избу, растопил печку, зажёг лампу и приступил свежевать сегодняшнюю добычу, попивая горячий чай.

Сварил зайца сразу целиком порубив его на части, а потом потушил с картошкой, так мясо косого получалось намного нежнее. Илья хорошенько поужинал. Заниматься двумя шкурками не имело смысла, вот как накопятся штук десять, тогда и займусь. С этими мыслями, уложив шкурку соболя и зайца в пакет, Илья вынес его на улицу, повесив под крышу, – на морозе с ними ничего не случится.

В небо поднялся полумесяц, освещая лес вокруг. На улице было тихо, полный штиль, ветер совершенно не колыхал деревья создавая своеобразный шум. Мороз на улице крепчал, где-то далеко раздался треск, похожий на то, как будто упало дерево, но Илья знал, что так трещат кедры на морозе. Вода внутри дерева замерзает, расширяется и рвёт волокна древесины, отсюда характерный треск.

Стоя на пороге зимовья, покуривая сигаретку, Илья наслаждался. Показалось, что где-то вдалеке кричит человек, но прислушавшись, услышал лишь тишину. Странно, рано ещё до слуховых галлюцинаций, которые непременно наступают, когда человек проводит несколько месяцев в одиночестве. Это явление было знакомо Илье не понаслышке, он не одну зиму находился на промысле, поэтому слышал несуществующие машины в лесу, разговор невидимых людей среди деревьев, обычно это означало, что всё пора собираться домой, хватит охотиться. Но он только вчера прибыл, всё самое интересное впереди.

Со стороны вытянутой сопки, где он обнаружил убитых кабанов со следами тигра-исполина, раздался утробный, глуховатый рык, затем ещё один.

– Ааауурр! Ааауурр!

Под светом луны, в ночи леса, это звучало жутко страшно, и Илья ретировался назад в избушку, где закрыл двери на засов.

В гостях

Ночью Илье снился жуткий сон. Проснулся он в пять утра, и пока не встало солнце, вертелся и мучился на топчане: ему так и не удалось уснуть. Бросив попытки вновь погрузиться в исцеляющий сон, Илья встал и занялся делами по хозяйству, всё время думая о том страшном сне, что его выдернул из сна, не давая покоя душе.