Америка IN-N-OUT
Шрифт:
Вообще, у американских служащих выражение «подождите несколько минут» самое любимое. Не важно, о чем ты их спрашиваешь, ответ будет тот же – «подождите несколько минут». И их «несколько минут», как правило выливаются в несколько часов. Мы просидели в зале, ожидая, когда нас выпустят часа полтора. Нас с женой подозвал к стойке вчерашний чернокожий офицер, улыбнулся и дал мне увесистую папку. В ней были наши дела и форма I-94 на каждого члена семьи. Эта форма, как он нам сказал заменит нам паспорта. Также предупредил, что у нас суд будет третьего августа и на него мы обязаны явиться. Если мы не являемся в суд, то нас депортируют обратно в Мексику. Он указал, где нам расписаться, мы с женой расписались и стали ждать, когда сотрудники оформят остальные семьи. Тут я вспомнил про наши деньги. Подойдя с чеком к другому сотруднику, он без проблем отдал наши деньги из сейфовой
История моей жены, как она провела ночь в камере с детьми.
Мужа увели в одну сторону, а нас с мальчиками повели в другую. Женщина-сотрудник подвела нас к контейнеру, где лежали одеяла и сказала, чтобы каждый взял по одеялу. Зайдя в камеру в нос ударил запах пыли, сырости и мочи. На полу лежали спортивные матрасы. Вместо подушек на них лежали свернутые одеяла. Такими же одеялами все и укрывались здесь.
В камере с потолка дул кондиционер, по углам висели камеры видеонаблюдения, висел телевизор, по которому показывали мультфильмы без звука. В конце камеры стоял металлический туалет и раковина за металлической перегородкой. Жуть. Вдоль стен металлические хромированные скамейки. Окон нет. Ярко горит свет двадцать четыре часа в сутки. Мы сели около входной двери на пол, так, как все места были заняты. Сделав из одеял подушки, мы сразу легли спать. После гостиниц в Канкуне и Тихуане с белыми простынями и шикарных, больших кроватях, мы оказались на полу в тюрьме под землей, где вонь, грязь и песок. Тут нам нужно было как-то уснуть и пережить эту ночь. Было не по себе. Утром нас разбудила женщина-сибипишник и повела на завтрак. Тюремный завтрак с Канкуном не сравнить.
В столовой стояло три металлических стола и металлические лавки с обеих сторон каждого стола. Сидеть было невозможно на ледяных металлических скамейках. Каждому подходящему давали ледяное молоко, бургер, холодный банан, батончик мюсли и готовые завтраки для молока. Пока мы завтракали в столовую подходили женщины-одиночки. Необычно было видеть их завернутыми в фольгу. Детям разрешили взять в камеру сухие завтраки и банан. В камере было шесть взрослых и примерно десять-двенадцать детей. Один мальчик лет пяти-шести, мексиканец, был один без родителей. Возраст детей был от пяти месяцев до тринадцати лет и в камере стоял жуткий шум. Кто-то прыгает, кто-то делит матрац между собой, кто-то просто орет. Мои мальчики сидели и смотрели на все это полоумными глазами. Дверь в камеру открылась, сотрудник со списком зачитала фамилии, которые должны уйти с ней. По возвращению они рассказывали, что подписывали какие-то бумаги и радовались, что возможно их сегодня отпустят.
Мы молча сидели и смотрели на женщину с детьми, которая радостно собирала свои пожитки, чтобы ничего не забыть. Через пол часа начали всех забирать из камеры друг за другом. Сотрудница попросила меня с детьми собрать матрасы и одеяла в контейнеры. Песок сыпался с матрасов, когда мы их поднимали. И мы на этом спали!!!! Выйдя в зал, откуда нас вчера разводили по камерам, женщины и дети сидели на полу и чего-то ждали. Нам тоже сказали сесть на пол и ждать, так, как стоять здесь нельзя.
Все измученные, не выспавшиеся, но уже в США, и ждет нас новая, другая жизнь. Меня позвали, чтобы я забрала наши чемоданы и рюкзаки. Они лежали на тех же местах, куда я положила их вчера. Никто в них не рылся, все было на месте. Выкатывая чемоданы в коридор, я увидела мужа. Его тоже выпустили из камеры, как и других семейных мужчин. Мы обнялись. Седьмого июня в десять вечера мы сели в камеру, а утром восьмого июня мы уже вышли. Мы просидели в тюрьме меньше суток. Повезло, так повезло. Так, как мы семья, таких здесь долго не держат.
***
После оформления строгая сотрудница Си Би Пи грозно рявкнула всем находящимся в зале:
– Встать, вы все идете за мной! Мы встали, построились в колонну и пошли за грозной сотрудницей. Она вывела нас на улицу, к нам подъехал микроавтобус, мы загрузили наши вещи в него и автобус повез нас в город Сан-Диего, в центр для беженцев организованным Еврейской общиной.
Глава 7
Глава 7
Сан-Диего. Центр помощи беженцам. Люди, которых мы встретили: Люда.
8 июня 2022 года.
Погода стояла отличная, солнце начинало припекать. Мы медленно выехали с пограничного пункта на шикарном, черном микроавтобусе Chevrolet Explorer, за рулем которого сидела чернокожая женщина, проехали вдоль трамвайных путей и свернули на скоростную автостраду. Все это время мы не отрывали глаз от пейзажей,
которые проплывали мимо. Выехали на скоростную дорогу, которая в народе называется фривэй и понеслись по ней в город. Дорога наша называется Interstate #5, сокращенно I-5, или просто – Пятерка. В США такие дороги соединяют между собой все штаты, отсюда и название – Interstate, что означает – межштатная автомагистраль. За окном, мимо нас проносились пальмы, деревья, кустарники, кактусы и бессчетное множество одноэтажных маленьких домиков, в которых живут настоящие американцы. Мы ехали внутри американской жизни, о которой мечтали, слышали и смотрели множество роликов в интернете.То тут, то там видели развивающиеся американские флаги на высоких флагштоках. Нас обгоняли легковые машины, огромные грузовики-фуры с хромированными решетками радиаторов и выхлопными трубами, средние и большие пикап-траки, и конечно же мотоциклы Harley Davidson. Наша дорога пробежала мимо залива Сан-Диего. Все, кто сидел в автобусе прильнули к окнам и глазели на огромные военные корабли, а чуть дальше стоял исполинских размеров авианосец. Зрелище, конечно, завораживающее. Пока ехали, я не мог не заметить того, что в Америке все движется, ничего не стоит на месте. В заливе подъемные краны что-то грузят, автопогрузчики снуют туда-сюда, заезжают и выезжают седельные тягачи дальнобойщиков с контейнерами на прицепе, множество пикап-траков разъезжают по всей Америке. Как мне позже скажет Дядя Паша:
– Экономика – это, когда все движется, а не стоит на месте.
Ну вот наш микроавтобус пошел на съезд с автострады, так называемый Exit, свернул на какую-то дорогу, и мы въехали в Сан-Диего. В городе тоже все находилось в движении. Но вот что бросилось в глаза; в городе напрочь отсутствовали прохожие! Как будто все вымерли. За все время, пока мы ехали в Центр помощи мы встретили всего несколько человек праздно шатающихся по улицам. И то, это были, так называемые homeless (бездомные), не путать с бомжами. Они толкали впереди себя тележки из супермаркетов до верха нагруженные всякими пакетами и грязным барахлом.
Проехали мимо дорожной бригады мексиканцев и чернокожих в жилетах и оранжевых касках, которые ремонтировали кусок дороги. Свернули на какую-то улицу, проехали прямо, опять повернули, вокруг нас была одноэтажная Америка, и подъехали к забору из сетки-рабицы, створку которой просто отворили и микроавтобус заехал на территорию. Машина остановилась, чернокожая женщина-водитель повернулась к нам и сказала, что мы приехали. Мы вышли из автобуса, вокруг стояли одно-двухэтажные дома, наш Центр помощи был трехэтажным зданием. Вообще, вся Америка – это одно-двухэтажные здания, причем не капитальные, как в России, а какие-то хлипкие, собранные из каркасов и обшитые щитами, и все это напоминает огромное село. Да, дорогой читатель, вся Америка – это огромное, одноэтажное село. Небоскребы, как правило стоят в центре крупного города, столицы штата, да и то не во всех. Например, в Сакраменто, столице штата Калифорния небоскребов нет вообще, а есть обычные высокие дома этажей на восемнадцать-двадцать, опять же таки, в центре города. Весь остальной город – это одно- двухэтажные дома.
Всех нас, вновь прибывших провели в конференц-зал, и полная женщина–работник Центра с улыбкой указывала на стулья, расставленные в ряды, чтобы мы расселись. Пока все рассаживались по своим местам в зал вошли два волонтера; молодой парень азиат и огромных размеров чернокожий парень, попивая кофе со льдом, страдающий от ожирения. Женщина-работник центра окинула всех присутствующих взглядом, подняла руку и начала говорить:
– Приветствуем вас, в нашем Центре помощи, организованном Еврейской общиной специально для беженцев. Это не арест, насильно вас держать никто не будет, и вы в любое время можете уйти. Мы просто хотим вам помочь после Бордера. Если вам нужна будет какая-либо помощь, медицинская или психологическая, то вы должны позвонить по телефону из вашего номера и сообщить о проблеме сотруднику нашего центра. У всех вас возьмут мазки на Ковид, хотите вы этого или нет. Здесь вы пробудете два-три дня, пока не придут результаты анализов. В ваших номерах есть душ, туалет, телевизор, вай фай, кондиционер, бесплатное питание вам будут приносить сотрудники центра в номер четыре раза в день. В штате Калифорния вы можете пить воду из-под крана, она чистая. Выходить из номера вам нельзя, как и общаться с соседями. Выходить разрешается только тем, кто курит минут на пять-десять. Запрещается сообщать и упоминать адрес нашего центра. Вы можете оставаться тут сколько хотите, но, если вы покидаете территорию центра, то обратно вас не пустят.
Конец ознакомительного фрагмента.