Американская империя. С 1492 года до наших дней

Перед новой политической партией стояла задача объединения разных по интересам групп населения: северных республиканцев и южных демократов, городских рабочих и сельских фермеров, черных и белых. На Юге набирал силу Национальный альянс цветных фермеров, в котором было около 1 млн. членов, но его создали и возглавляли белые. В этой организации работали и чернокожие активисты, однако им непросто было убедить черных фермеров, что даже если экономических реформ удастся добиться, то негры получат равный доступ к их плодам. Чернокожие являлись сторонниками Республиканской партии – партии Линкольна, партии законов о гражданских правах. Они считали демократов партией рабства и сегрегации. Как пишет Л. Гудвин, «в эпоху невероятных предрассудков белых [по отношению к чернокожим] лозунг обуздания «порочного монополизма корпорации» не являлся для черных фермеров тем спасательным кругом, которым он был для белых аграриев».

Часть белых считали, что необходима межрасовая солидарность. Одна из алабамских газета писала: «Белые и цветные альянсы едины в своей войне с трестами, продвижении идеи создания фермерами кооперативных магазинов и производств, издания собственных газет, учреждения своих школ и влияния во всех вопросах, беспокоящих их как граждан, касающихся их лично или всех вместе».

Газета «Сентинел», официальный печатный орган «Ордена рыцарей труда» штата Алабама, писала: «Демократия Бурбонов пытается подавить альянс давно известным окриком «ниггер». Однако теперь это не сработает».

Некоторые чернокожие, состоявшие в альянсе, также призывали к единству. Лидер альянса цветных фермеров штата Флорида сказал:

«Мы осознаем тот факт, что интересы цветного трудящегося и белого труженика одни и те же».

Когда в Далласе летом 1891 г. была образована Народная партия штата Техас, она стала межрасовой и радикальной организацией. Между белыми и черными происходили прямые и энергичные дебаты. Чернокожий делегат, активист ОРТ, недовольный туманными заявлениями насчет «равноправия», заявил: «Если мы равноправны, почему шериф не призывает негров в присяжные? И зачем тогда вешать знак «для негров» в пассажирских вагонах? Я хочу рассказать своим людям, что собирается делать Народная партия. Я хочу им сказать, что при ней черная и белая лошадь будут работать на одном поле».

Белый лидер ответил на это, заявив, что от каждого округа в штате необходимо выставить делегата-чернокожего. «Они в такой же яме, как и мы». Когда кто-то предложил, чтобы были раздельные популистские клубы для белых и черных, которые могли бы «собираться вместе», белый руководитель альянса цветных фермеров P. M. Хэмфри возразил: «Так не пойдет. Цветные – часть народа, и должны быть признаны таковой». После этого двоих черных избрали в исполнительный комитет партии на уровне штата.

Негры и белые находились в разном положении. Чернокожие были в основном сезонными рабочими и разнорабочими, а большинство белых участников альянса составляли владельцы ферм. Когда в 1891 г. альянс цветных фермеров, добивавшийся повышения заработков до 1 долл. в день для сборщика, объявил о начале забастовки на хлопковых полях, Л. Полк, глава белого альянса, денонсировал это решение как наносящее ущерб состоявшим в этой организации фермерам, которым пришлось бы платить требуемое жалованье своим батракам. В Арканзасе стачку возглавил 30-летний чернокожий сборщик хлопка Бен Паттерсон, который в поисках сторонников ездил от плантации к плантации. Число этих людей росло, они вступали в перестрелки с отрядами белых. В результате убили управляющего плантацией, сожгли хлопкоочистительную машину. Паттерсон и его группа были схвачены, 15 человек застрелили.

На Юге солидарность между белыми и черными проявлялась отчасти во время выборов, результатом чего стало избрание нескольких негров на местных выборах в Северной Каролине. Белый фермер из Алабамы написал в 1892 г. в газету: «Даст Бог, Дядюшка Сэм выставит штыки вокруг избирательных урн в «черном поясе» в первый понедельник августа, чтобы негры могли получить справедливое число голосов». В конференциях третьей партии, проходивших в Джорджии, также принимали участие чернокожие делегаты: их было 2 человека в 1892 г. и 24 в 1894 г. В предвыборной программе Народной партии штата Арканзас говорилось об «угнетении независимо от расовой принадлежности».

Были и другие эпизоды проявления межрасовой солидарности. Л. Гудвин обнаружил в восточной части Техаса необычную коалицию чернокожих и белых официальных лиц: корнями она уходила в период Реконструкции и сохранилась до времени популизма. Правительство штата контролировалось белыми демократами, но в графстве Граймс негры занимали выборные посты в местной администрации и направляли своих законодателей в столицу штата. Должность секретаря окружного суда занимал чернокожий, заместители шерифа и директор школы тоже были черными. Устраивавший ночные налеты Союз белых людей использовал угрозы и убийства, чтобы расколоть коалицию, но, как отмечает Гудвин, на ее прочности «сказались долгие годы межрасового сотрудничества в графстве Граймс», и остается только размышлять об упущенных возможностях.

Расизм был силен, и Демократическая партия играла на этих чувствах, завоевывая поддержку со стороны многих фермеров из Популистской партии. Когда белые фермеры-арендаторы, не выдержавшие системы залогового удержания, изгонялись со своих земель и заменялись чернокожими, расовая ненависть только усиливалась. Южные штаты находились в процессе подготовки новых конституций (первым такой документ принял штат Миссисипи в 1890 г.), и в них предусматривались различные способы, не дававшие черным возможности участвовать в выборах и сохранявшие прочную сегрегацию во всех сферах жизни.

Законы, отнявшие право голоса у чернокожего населения из-за введения подушных избирательных налогов, имущественных и образовательных цензов, зачастую лишали и белую бедноту возможностей голосования. Политические лидеры Юга осознавали это. На конституционном конвенте в Алабаме один из них заявил, что хочет лишить права голоса «всех тех, кто не подходит и не обладает достаточной квалификацией, и если это правило коснется белого в такой же степени, как и негра, то пусть так и будет». Выходившая в городе Шарлотт (Северная Каролина) газета «Обсервер» рассматривала лишение гражданских прав как «борьбу белого населения Северной Каролины за то, чтобы избавить себя от угрозы правления негров и белых представителей низшего класса».

Том Уотсон, лидер популистов в Джорджии, призывал к расовой солидарности: «Вас держат дальше друг от друга, чтобы по отдельности лишать заработка. Вас заставляют ненавидеть друг друга потому, что в этой ненависти – залог финансовой деспотии, порабощающей и тех и других. Вас вводят в заблуждение и ослепляют, чтобы вы не могли увидеть, каким образом этот расовый антагонизм увековечивает денежную систему, делающую и тех и других нищими».

По мнению афроамериканского ученого Р. Аллена, рассматривавшего популизм в своей работе «Реформаторы поневоле», Т. Уотсон стремился заручиться поддержкой черных для партии белых. Нет сомнений в том, что, когда Уотсон счел эту поддержку постыдной и бесполезной, он стал столь же красноречивым сторонником расизма, сколь он был красноречив в его развенчании.

Однако Уотсон, должно быть, апеллировал к некоторым искренним чувствам белой бедноты, угнетение которой как класса давало ей почву для общих интересов с неграми. Когда молодому чернокожему проповеднику Г. С. Дойлу, выступавшему в поддержку избрания Т. Уотсона в Конгресс США, стала угрожать толпа линчевателей, он явился к последнему с просьбой о защите, и 2 тыс. белых фермеров помогли Дойлу избежать расправы.

Это были годы, которые показывают всю сложность классового и расового конфликта. Во время избирательной кампании Уотсона линчеванию подверглись 15 негров. В Джорджии после 1891 г. легислатура, контролировавшаяся альянсом, по словам Р. Аллена, «приняла больше анти-негритянских законопроектов, чем когда-либо за один год в истории этого штата». Однако в 1896 г. в программе Народной партии в штате Джорджия были осуждены линчевание и терроризм, в ней же содержался призыв к запрету на использование труда заключенных частными компаниями.

К. Ванн Вудворд отмечает уникальную особенность популистского движения на Юге: «Ни до этого, ни после не было ситуации, когда две расы на Юге были столь близки друг к другу, как в период борьбы популистов за свои идеи».

Популистское движение также предприняло примечательную попытку создать новую и независимую культурную среду фермеров. Просветительское бюро альянса действовало по всей стране; с ним сотрудничали 35 тыс. лекторов. Популисты издавали множество книг и брошюр в собственных типографиях. К. Ванн Вудворд пишет: «Из пожелтевших брошюр можно понять, что аграрные идеологи предприняли попытку дать своим соотечественникам новое образование, начав с основ. Отвергая «историю в том виде, в каком она преподается в наших школах» как «практически бесполезную», они взялись переписать ее или по крайней мере ее важнейшие страницы со времен древних греков. Не больше сожаления они испытывали и по поводу пересмотра основ экономики, политической теории, права и государственного управления».