Американская повесть. Книга 2

Сейчас ей казалось, что он совсем не похож на того человека, который повстречался с ней на мосту через Флауэри-бранч всего какую-нибудь неделю назад и подарил ей большой пакет апельсиновых леденцов, купленных в Эндрюджонсе специально для нее.

Кэти вытянула одну ногу вперед и осторожно поставила ее на подножку грузовика; потом, придвинувшись поближе к Лерою, изо сей силы плюнула ему в лицо.

Проходила секунда за секундой, а они смотрели друг на друга, не отводя глаз, и Кэти казалось, что все в мире словно замерло. Она не меньше Лероя была удивлена тем, что произошло. За всю свою жизнь она ни разу не плюнула человеку в лицо. Ей даже и во сне не снилось, что она на это способна. Когда она поняла, что наделала, ее бросило в дрожь.

Очень медленно он начал вытирать лицо рукавом, проводя по лицу сначала одной рукой, потом другой, вся кожа у него покраснела до корней волос и набухла от прилива крови.

Кэти опять сложила губы для плевка. Но тут он соскочил с грузовика и закричал на нее:

— Ах ты, ведьма!

Она отступила назад, к обочине дороги, плюя в него на каждом шагу.

— Говорят тебе, я зла, Лерой Леггет! — визжала она. — Ты это что мне говорил? Не имеешь права, и никто не имеет! Не позволю никому! Слышишь, Лерой Леггет?

Она медленно пятилась и плевала в него на каждом шагу.

В глазах Лероя загорелся гнев. Его покрасневшее лицо было мокро от пота, проступившего изо всех пор.

— Может, тебе и кажется, что ты зла, — процедил он сквозь зубы, — да все не так, как я.

— Только тронь меня, Лерой Леггет, — угрожающе сказала Кэти, — я отцу пожалуюсь. — Она осторожно отступила. — Я скажу ему, что ты со мной сделал на мосту. Вот увидишь, скажу!

— Не боюсь я его, да и никого не боюсь, — презрительно ответил он.

Он подступал все ближе, шаг за шагом.

— Всем про тебя расскажу! — в отчаянии крикнула Кэти. — И шерифу Маккертену, и судье Аллену, и миссис Нарциссе Калхун!

— Нет, это тебе так не пройдет, не позволю я бабе плевать мне в лицо! — крикнул он.

С быстротой, которая удивила ее самое, она нагнулась и сгребла с дороги горсть пыли. Пыль была желтая, тонкая, как мука, и утекала между пальцами. Удержать ее было трудно, и Кэти крепко сжала пальцы.

Лерой угрожающе размахивал руками, Кэти еще крепче сжала пыль в горсти.

— Никто тебя не насиловал, — сказал Лерой, глядя ей прямо в глаза. — Хвастаешься, больше ничего! А может, ты наврала на мальчишку за то, что он не захотел с тобой спать. Никто тебя не насиловал, Кэти Барлоу!

Кэти плюнула ему в лицо изо всех сил.

— Замолчи, Лерой Леггет! — крикнула она.

— Надо бы тебе всыпать как следует за вранье. Так всыпать, чтобы ты света не взвидела. Ох и чешутся же руки!

Он провел рукавом по лбу, вытирая пот.

— Не очень-то я тебя боюсь, Лерой Леггет, — сказала она, вся дрожа и стараясь скрыть свой испуг. — Ты меня такими разговорами не запугаешь.

— А ты все-таки бойся, — сказал он, подходя к Кэти, — сейчас я дух из тебя вышибу.

Вся насторожившись, она ждала и следила взглядом за руками Лероя. Он подходил все ближе и был уже в четырех-пяти шагах от нее. Она не посмела ждать дольше, размахнулась, бросила горсть пыли ему в глаза и проворно, как лисица, скользнула в заросли дурмана у дороги.

На бегу она слышала, как он бранится, но не посмела оглянуться, пока не почувствовала себя на безопасном расстоянии. Он стоял все на том же месте, ослепленный пылью, тер глаза и чертыхался во весь голос.

Кэти вздрогнула, глядя на него. Она понимала, что он обозлился и непременно побил бы ее, попадись она ему в руки, а силы у него довольно. Она была рада, что догадалась собрать горсть пыли и засыпать ему глаза. Он мог и до смерти избить ее тут же на дороге. Раздумывая об этом, она все отступала и отступала, и расстояние между ними все увеличивалось.

Глядя, как он протирает засыпанные пылью глаза, она вспомнила те слова, что так рассердили ее, вспомнила, как презрительно он смотрел на нее. Эти слова звенели у нее в ушах, бесили ее, доводили до исступления.

— Что хорошего быть шлюхой, Кэти, бросила бы ты это да выходила замуж, — сказал он ей. Она помнила даже, какое у него было лицо. Мрачное, сосредоточенное, и все-таки он смотрел на нее презрительно. — Я с тобой больше путаться не стану. Дурак бы я был, если б стал пить из каждой грязной жестянки, какая валяется на дороге. Вот что я хотел сказать. Ты просто-напросто шлюха с плантации.

Вся кровь бросилась ей в лицо, когда она вспомнила эти слова.

— Как тебе не стыдно, из-за тебя линчуют мальчишку-негра, а ведь он ни в чем не виноват. Если б я думал, что ты говоришь правду, я бы тоже ловил его вместе с другими. Если б это была правда, мало было бы его линчевать за это. Но ты же видишь, что я с ними не пошел.

Кэти всегда думала, что они с Лероем поженятся. Всего несколько недель назад они вели разговоры о том, как снимут дом на Эрншоу-ридже и купят в рассрочку мебель для столовой и спальни. Они боялись, что отец Кэти может не согласиться, потому что ей было всего пятнадцать лет, и все собирались убежать куда-нибудь и там обвенчаться. И сейчас у нее дома лежало платье, которое она шила тайком от отца, пряча его в картонке под кроватью. Платье было еще недошито, но на дне картонки лежало полдюжины салфеток с готовыми уже метками и два вышитых ею полотенца. В уголке лежали завернутые в тряпочку деньги, которые она скопила на простыню к свадьбе; полотно она собиралась купить на днях, когда поедет в город. Слезы навернулись ей на глаза. Она смахнула их, чтобы не мешали ей следить за Лероем.

В тот день она почти два часа прождала его у дороги. Солнце уже садилось, когда послышалось тарахтенье грузовика, проезжавшего по деревянному мосту через Флауэри-бранч. Она вскочила на ноги и начала махать Лерою, став посреди дороги. В ту минуту ей показалось, что он рад ее видеть. Она чуть не заплакала от счастья, когда он улыбнулся ей.

— Здравствуй, Кэти, — сказал он.

— Ты разве не сойдешь, Лерой? — спросила она в нетерпении: ей так хотелось, чтобы он ее обнял.

Он не ответил. Это ее испугало.

— Лерой!

Она храбро улыбнулась ему, стараясь скрыть страх, охвативший ее.

Вот тогда-то он и покачал головой, откинувшись на спинку сиденья. И презрительно посмотрел на нее.

А теперь он стоял на дороге, протирая глаза, полные желтой едкой пыли. Он сорвал очки и швырнул их на дорогу. И, должно быть думая, что она где-нибудь поблизости, он все еще ругал ее.

— Ты просто-напросто шлюха, — сказал он ей.

Это обидело ее почти так же, как презрительный взгляд. Вся кровь прилила у нее к лицу, когда она вспомнила эти слова.