Американские боги (пер. А.А.Комаринец)

Они уже неделю спали вместе. Сэм спрашивала себя, не те ли это отношения, о каких она мечтала всю жизнь? Она говорила себе, мол, это все биохимия мозга и феромоны, это из-за них она чувствует себя счастливой, когда видит Натали; возможно, так оно и есть. И все же наверняка она знала только одно: она улыбается, когда видит Натали, чувствует себя комфортно и уверенно, когда та рядом.

– В этой газете снова такая статья, – сказала Натали. – В стиле «Меняется ли Америка?».

– И что, меняется?

– Не говорят. Пишут, может, и меняется, но они не знают, как и почему, а может, этого и вовсе не происходит.

Сэм широко улыбнулась.

– Ну, так они, похоже, со всех сторон прикрылись.

– Похоже на то.

Нахмурив лоб, Натали вновь вернулась к статье. Сэм выстирала и сложила тряпку.

– Думаю, все дело, наверное, в том, что, несмотря на правительство и все такое, жизнь как будто налаживается. А может, просто весна наступила чуть раньше обычного. Зима выдалась долгая, и я рада, что она позади.

– И я тоже. – Пауза. – В статье говорится, что в последнее время многие люди видели странные сны. А вот я никаких странных снов не видела. Во всяком случае, ничего более странного, чем обычно.

Сэм оглянулась по сторонам, проверяя, не пропустила ли она чего-нибудь. Ничего. Хорошо проделанная работа. Сняв передник, она повесила его на крючок у кухонной двери, потом вернулась и начала гасить свет в залах.

– А вот мне в последнее время и правда снилось что-то странное, – задумчиво сказала она. – Настолько странное, что я на самом деле взялась, проснувшись, эти сны записывать. А потом, когда я читаю написанное, оно оказывается сущей ерундой.

– Я работала со снами, – сказала Натали, которая увлекалась всем понемногу, от систем мистической самозащиты до фэнь-шу и джаз-танца. – Расскажи. А я скажу тебе, что они значат.

– Ладно. – Отперев дверь, Сэм выпустила Натали и погасила последние лампы, потом, выйдя на улицу, дважды повернула ключ в замке. – Иногда мне снятся люди, падающие с неба. Иногда я во сне оказываюсь под землей и разговариваю с женщиной с головой бизона. А иногда мне снится тот парень, которого я месяц назад поцеловала в баре.

Натали шмыгнула носом.

– Мне следует об этом знать?

– Может быть. Но все было не так, как ты думаешь. Это был «отвали»-поцелуй.

– Ты хотела, чтобы он отвалил?

– Нет, это я всем остальным говорила: «Отвалите». Наверное, чтобы понять, надо быть там.

Каблуки Натали цокали по тротуару. Сэм мягко ступала рядом.

– Ему принадлежит моя машина, – сказала Сэм.

– Тот пурпурный монстр, который стоит у твоей сестры?

– Ага.

– А с ним что случилось? Ему что, машина не нужна?

– Не знаю. Возможно, он в тюрьме. Может быть, он мертв.

– Мертв?

– Вроде как. – Сэм помедлила. – Пару недель назад я была уверена, что он мертв. Телепатия, если хочешь. Ну, сама знаешь. А потом я стала думать, а может, он и не мертв. Не знаю. Наверное, телепатка из меня никудышная.

– И сколько ты собираешься держать его машину?

– Пока кто-нибудь за ней не придет. Думаю, ему этого бы хотелось.

Натали бросила на Сэм проницательный взгляд, потом поглядела снова.

– А это у тебя откуда? – спросила она наконец.

– Что?

– Цветы. Ты же их в руках держишь, Сэм. Откуда ни взялись? Когда мы уходили из «Кофейни», их ведь у тебя вроде не было? Я бы заметила.

Сэм опустила глаза и расплылась в улыбке.

– Ты такая милая. Мне надо было поблагодарить тебя, когда ты мне их подарила. Они просто чудо. Я так тебе благодарна. Но, как по-твоему, разве красные не были бы более уместны?

Это были розы с завернутыми в папиросную бумагу стеблями. Шесть роз, и все белые.

– Я тебе их не дарила. – Натали поджала губы.

И ни одна из них не произнесла больше ни слова, пока они не вошли в кинотеатр.

Вернувшись в тот вечер домой, Сэм поставила розы в импровизированную вазу. Позднее она отлила их в бронзе и никому не рассказывала о том, как они к ней попали.

Впрочем, однажды ночью, когда они чертовски напились, она все же поведала Каролине, которая была после Натали, историю роз-призраков, и Каролина согласилась с Сэм, что история и впрямь жутковатая и престранная, но в глубине души ни слову из нее не поверила, так что все было в порядке.

Тень остановил машину у телефонной будки и, позвонив в справочную, без труда получил номер.

Нет, сказали ему. Ее нет. Она, наверное, еще в «Кофейне».

По дороге в «Кофейню» он остановился купить цветы.

Отыскав нужный дом, он стал ждать в дверном проеме книжного магазина через дорогу.

«Кофейня» закрывалась в восемь, и в десять минут девятого Тень увидел, как Сэм Черная Ворона вышла из заведения в обществе еще одной женщины, чьи волосы невероятного оттенка пурпура были забраны в конский хвост. Они крепко держались за руки, словно такой простой жест способен удержать на расстоянии вытянутой руки весь мир, и они разговаривали – точнее, Сэм говорила, а ее подруга все больше слушала. Интересно, о чем она говорит? И еще улыбается при этом.

Перейдя улицу, женщины прошли мимо того места, где стоял Тень. Девушка с хвостом оказалась от него на расстоянии не более фута: он мог бы протянуть руку и коснуться ее, они же не заметили его вовсе.

Глядя, как они удаляются вдоль витрин букинистов, он почувствовал, будто внутри у него завибрировала минорная струна.

Хороший был поцелуй, подумал Тень, но Сэм никогда не смотрела на него так, как на эту девчонку с хвостом, и никогда не посмотрит.

– Да какого черта. У нас всегда есть Перу, – пробормотал вполголоса он, глядя, как Сэм уходит от него вдаль. – И Эль-Пасо. Этого у нас никто не отнимет.

Догнав ее, он сунул в руки Сэм цветы и поспешил прочь, чтобы она не смогла отдать их назад.

А потом он вернулся к машине и последовал за указателями на Чикаго. Ехал он, не превышая скорости.

Оставалось одно последнее дело.

Спешить ему было некуда.

Ночь он провел в «Мотеле 6», а встав наутро, обнаружил, что от джинсов и свитера до сих пор пахнет озерным илом. Тень все равно надел их. Надолго они ему не понадобятся.

Расплатившись по счету, он поехал искать запущенный бурый дом, который нашел без труда. Дом оказался меньше, чем он его помнил.