Американские боги (пер. А.А.Комаринец)

К нему подходит местный коп, здоровяк с подернутыми сединой усами как у моржа. Он уже забыл, как его зовут.

– Ума не приложу, как мы могли их потерять, – принялся недоуменно извиняться Местный Коп.

– Оптическая иллюзия, – отвечает он. – Такие случаются при аномальных погодных явлениях. Туман, дымка. Это был мираж. Они ехали по какой-то другой дороге. Мы думали, они двигаются по этой.

Вид у Местного Копа становится разочарованным.

– А-а, а я думал, это как в «Секретных материалах», – говорит он.

– Боюсь, тут ничего такого увлекательного не будет.

Временами он страдает от геморроя, и задница у него уже начинает зудеть, давая знать, что грядет обострение. Он хочет снова оказаться в «белтвей». Жалеет, что поблизости нет дерева, за которое можно было бы зайти: резь в мочевом пузыре становится все сильнее. Бросив окурок, он давит его носком ботинка.

Местный коп уходит к одной из полицейских машин, говорит что-то водителю. Оба они качают головами.

Вынув мобильный телефон, он нажимает кнопку «меню», скользит стрелкой вниз на адресную запись «Прачечная», которая так позабавила его, когда он ее вводил. Ведь это отсылка на шпионский телесериал шестидесятых «Человек от БРАТА». Как можно забыть, особого брата – «Бюро Разведывательных Агентств и Тактической Агентуры»? А теперь он вдруг догадался, что это вовсе не оттуда: в «БРАТЕ» же было ателье, а тут на самом деле речь идет об «Умниках», совсем другом шпионском сериале. И все равно ему немного стыдно, что за все эти годы он не сообразил, что это комедия времен его детства, а ребенком ему так хотелось иметь ботинок-телефон…

– Да? – отвечает из трубки женский голос.

– Это мистер Город. Мистера Мира, пожалуйста.

– Минутку. Я посмотрю, свободен ли он.

Тишина в трубке. Мистер Город скрещивает ноги, поддергивает на животе ремень – надо бы сбросить фунтов десять чтоб не давил на мочевой пузырь. Потом светский голос произносит:

– Здравствуйте, мистер Город.

– Мы их потеряли, – говорит Город. И чувствует, как разочарование скручивает ему нутро: сволочи, паршивые сукины дети, убившие Леса и Камня, Господи всемогущий. Хорошие люди. Хорошие ребята. Ему страсть как хочется трахнуть миссис Лес, но рано, еще рано. Слишком мало времени прошло со смерти Леса. Поэтому он раз в пару недель приглашает ее пообедать, так сказать, задел на будущее, она просто благодарна за внимание…

– Как?

– Не знаю. Мы перегородили дорогу, им некуда было деваться, а они все же исчезли.

– Еще одна маленькая загадка этой жизни. Не волнуйтесь. Местных вы успокоили?

– Сказал, что это оптическая иллюзия.

– Они поверили?

– Наверное.

«Что-то очень знакомое есть в голосе мистера Мира». Странная какая мысль, ведь он вот уже два года работает непосредственно на него, разговаривает с ним каждый день, разумеется, этот голос ему знаком.

– Сейчас они уже очень далеко.

– Послать людей в резервацию на перехват?

– Не стоит трудов. Слишком много проблем с юрисдикцией, а за одно утро мне на всех не нажать. У нас достаточно времени. Просто возвращайтесь назад. У меня здесь хватает хлопот по организации стратегической встречи.

– Затруднения?

– Состязание по пустякам: кто кого переплюнет. Конфликт пустых интересов Я предложил провести встречу вне базы. Техномальчики желают проводить ее в Остине или, может быть, в Сан-Хосе, актеры желают, чтобы это был Голливуд, активы – на Уолл-стрит. Все желают, чтобы встреча была на их территории. Никто не хочет идти на уступки.

– Мне что-нибудь сделать?

– Пока нет. Я нагоню страху на одних, поглажу по головке других. Сами знаете, что такое рутина.

– Да, сэр.

– Выполняйте, Город.

Сигнал отбоя.

Город думает, что на захват этого чертового «виннебаго» следовало вызвать группу спецназа, или заложить противотанковые мины на дороге, или подтянуть тактические ядерные боеголовки, чтобы показать сволочам, кто здесь крутой. Как мистер Мир однажды сказал ему: «Мы пишем будущее огненными буквами», а мистер Город думает, о Господи, если он сейчас не помочится, то наверняка останется без почки, она просто взорвется, это как его папа говорил, когда они ездили далеко, когда Город был мальчишкой, на федеральной трассе папа, бывало, говорил: «У меня аж зубы плавают», и мистер Город даже сейчас слышит этот голос, голос с резким акцентом янки говорит: «Надо помочиться. А то у меня аж зубы плавают»…

…тут Тень почувствовал, как чья-то рука разжимает его ладонь, один за другим разгибает пальцы, которыми он цепляется за берцовую кость. Ему больше не нужно помочиться, он – совсем другой человек. Он стоит под звездами на стеклянной равнине.

Среда снова знаком показал ему молчать. Потом двинулся вперед, и Тень побрел следом.

В механическом пауке что-то скрипнуло, и Среда застыл на месте. Остановившись, Тень стал ждать вместе с ним. Замигав, побежали по бокам паука зеленые огоньки. Тень старался не дышать слишком громко.

Он думал о том, что случилось только что. Он словно заглянул через окно в чужой мозг. А потом он подумал: «Мистер Мир. Это мне его голос показался знакомым. Это была моя мысль, а не Города, вот почему она показалась такой странной». Он попытался мысленно распознать, чей это голос, отнести его в соответствующую категорию, но тот не поддавался определению.

Зеленые огоньки сменились голубыми, потом поблекли до тускло-красных, и паук осел, сложив под собой лапы. Среда снова пошел вперед – одинокая фигура под звездами, в широкополой шляпе, дующий из ниоткуда ветер взвивает потрепанный темный плащ, палка ударяет о стеклянно-каменистую землю.

Когда они отошли настолько, что металлический паук превратился в отдаленный отблеск звездного света, Среда сказал:

– Теперь, пожалуй, говорить уже безопасно.

– Где мы?

– За сценой.

– Прости, не понял?

– Считай, что мы за кулисами. Как в театре или еще где. Я просто вытащил нас из зрительного зала, а теперь мы расхаживаем за сценой. Срезаем путь.

– Когда я коснулся той кости… Я оказался в голове у парня по имени Город. Он – один из федералов. Он нас ненавидит.

– Да.

– У него есть босс по имени мистер Мир. Этот босс мне кого-то напоминает, но я не знаю кого. Я заглядывал в голову Города – или, может быть, был у него в голове. Я не уверен.

– Они знают, куда мы направляемся?

– Думаю, сейчас собак отзовут. Не хотят следовать за нами в резервацию. А мы идем в резервацию?

– Может быть.

На мгновение Среда остановился, тяжело опершись на палку, потом снова двинулся вперед.

– А что это был за паук?

– Манифестация парадигмы. Поисковая машина.

– Они опасны?

– Дожив до моих лет, предполагаешь самое худшее.

Тень улыбнулся.

– И сколько же тебе лет?

– Столько, сколько моему языку, – отрезал Среда. – На несколько месяцев больше, чем моим зубам.

– Ты карт в игре не раскрываешь, – сказал Тень. – Я даже не уверен, карты ли это вообще.

Среда только фыркнул.

Взбираться на каждый следующий холм становилось все труднее.

У Тени заболела голова. Свет звезд будто пульсировал и отдавался в такт ударам боли у него в висках и в груди. У подножия следующего холма он споткнулся, открыл рот, чтобы что-то сказать, и внезапно его вывернуло.