Американский герой

После чего начинается оживленный спор относительно того, является ли оплата почасовой или цена определяется в зависимости от качества эякуляции. В доводах обеих сторон есть доля правды, и, окажись рядом посторонний арбитр, он бы быстро все уладил ко всеобщему удовольствию: «Девочки, за работу, а ты, Мел, дашь им за это еще пятьдесят». Но смех вьетнамок и угрозы Мелвина оставить их без денег срабатывают как пусковой механизм ярости и страха. И конфликт мгновенно разрастается до неимоверных размеров. Теперь уже речь идет не о споре Мелвина с вьетнамками, но о глобальных противоречиях, существующих между клиентом и проституткой, мужчиной и женщиной, европейцами и азиатами, Америкой и Вьетнамом.

Они быстро переходят на крик, который в свою очередь грозит перейти в рукоприкладство. И в этот момент в дверях появляется стройный молодой вьетнамец с большим впечатляющим шрамом на лице и нунчаками в руке. Бандит, сутенер, охранник, муж или брат — Тейлор не может определить, кто именно. Но дело не в этом. Главное заплатить и тихо убраться восвояси.

Обычно Тейлор платил по своей карточке, поскольку сумма могла рассматриваться как вполне приемлемый счет в качественном ресторане. Он оплачивал все счета и поэтому мог не опасаться, что его жена заинтересуется, почему ее муж каждую неделю оставляет по двести долларов в одном и том же вьетнамском ресторане. А далее если бы она заинтересовалась, у него был готов ответ на этот случай. Он бы сказал, что раз в неделю встречается со старыми армейскими друзьями, чтобы вспомнить прошлое. После чего вытащил бы калькулятор и заморочил бы Сильвии голову особенностями налогообложения.

Но сейчас Тейлор не мог стоять с собственным подсыхающим семенем на волосяном покрове и ждать, когда какой-то вьетнамский громила вставит его карточку в автомат, получит электронное подтверждение и зафиксирует пересылку К тому же он не хотел платить полную стоимость. Поэтому он натягивает на себя одежду и вытаскивает наличные. Скомкав несколько купюр по двадцать долларов, он швыряет их на пол и направляется к двери. Дочка бросается к деньгам со скоростью змеи и принимается их пересчитывать. А юный бандит преграждает выход. В руках у вьетнамки — всего восемьдесят долларов. Все начинают кричать, и Тейлору приходится вытащить еще несколько купюр. Мама-сан выхватывает их у него из рук, не дожидаясь, когда он их скомкает и бросит на пол. Это еще четыре двадцатки — больше у него ничего с собой нет, не считая пяти купюр по одному доллару и мелочи. Но, судя по всему, они удовлетворились его как вьетнамец отходит в сторону и выпускает его наружу.

Глава 16

Президенту кажется, что проще показать докладную записку, чем пересказывать ее содержание. Потому что если Хартман начнет что-нибудь записывать, то придется тревожиться уже о двух документах. Он мог бы, конечно, и запомнить, но полагаться на память опасно, ибо она может сыграть с человеком злую шутку. К тому же авиалайнер номер один уже готов к взлету.

Короче, Джордж Буш рад, что избавился от этого документа. Он жег ему карман, как злобный сказочный тролль, постоянно напоминая о себе и требуя, чтобы его выпустили на свободу. И вот наконец президент от него избавился и переложил все свои проблемы на чужие плечи. Пусть теперь Хартман решает, как его приручить, а если ему это не удастся, то Буш сможет попросту забыть о его существовании. Один-единственный клочок бумаги! Никто даже не сможет доказать, что Буш. его когда-нибудь видел. Или что этот текст действительно был написан Ли Этуотером.

Зато Хартман понимает, что ему представился случай изменить всю свою жизнь.

Он освобождает себе целый день. Никаких встреч. Никаких звонков. Никаких конференций. Никаких писем. Никаких контрактов. Никаких помех. Никаких адвокатов.

Для того чтобы осмыслить все величие этого жеста, достаточно сказать, что он не собирался освобождать себе целый день для того, чтобы умереть. А если бы он был женщиной, то не стал бы освобождать себе целый день для того, чтобы родить.

День он начинает с того, что на рассвете отправляется в спортивный зал. Там он занимается кендо — сначала со всеми вместе, а потом отдельно со своим сенсеем, чтобы усмирить плоть и очистить сознание. Усилия и мощная физическая концентрация причиняют боль. Но Хартману она нравится. И лишь тогда, когда она затмевает все остальное, он преодолевает ее, возвращается в свой кабинет, достает из сейфа полученную записку и начинает размышлять над пьем, что же теперь делать.

Он понимает, что все находится в подвешенном, состоянии. Что никто ничего конкретного ему не поручал. Он должен вернуться к президенту и сказать: «Вот как это можно сделать». Хартман не испытывал никакого страха перед деловыми встречами. И в самом деле он прекрасно с ними справлялся. Потому что, если фильм у него не покупала «Коламбия», он отдавал его «Эм-си-эй», если он и там. не нравился, то Хартман переходил к «Парамаунту» и студии Диснея. Но на этот раз он мог обратиться только к одному человеку.

Или нет? Он затолкал эту мысль в коробочку, плотно прикрыл ее крышкой и поставил на дальнюю полку, которая, по его представлениям, находилась у него в задней левой части мозга.

Хартман погружается в размышления и набрасывает на листе свои соображения, который ему предстоит сжечь перед уходом из кабинетика.

Он думает о том, что такое война. Точно так же как эту отер и Сакуро Дзюдзо, он является последователем Сунъ-Цзы. На память ему приходит фраза «Война есть не что иное, как ложь» [35] и его сотрясает внутренний смех.

35

Сунь-Цзы в переводе А. Л. Сэдлера «Три классических военных произведения Китая» (Сиднейский университет, Медицинское издательство Австралии, 1944). Это место также переводится как: «Все военные действия основаны на обмане» (Сэмюэл Б. Гриффит) или «Стратеги всегда пользуются дао парадоксов» (Р. Л. Винт), но чаще всего используется более прозаическое утверждение: «Военная операция включает в себя обман» (Томас Клири).

Он понимает, что ему предстоит действовать в четырех взаимосвязанных направлениях. Необходимо найти подходящего режиссера, соблюдать полную секретность, сдерживать прессу и обеспечить финансирование.

Но самое важное — это режиссер. Желательно он же — сценарист. Таким образом можно будет избавиться от еще одного посвященного. Режиссер сможет создать видеоряд и написать краткий сценарий, [36] с которым Хартман и познакомит президента.

36

Краткий сценарий представляет собой резюме, Зачастую при ведении переговоров пользуются именно им. Кроме того, он олицетворяет собой важную стадию работы над сценарием — именно в этот момент производится оплата, а продюсер принимает решение: продолжать работу, что-либо изменить или пригласить новых авторов. Этой формой пользуются практически везде, и вот почему. Во-первых, это экономия времени. Во-вторых, краткий сценарий неизбежно выявляет структуру и суть повествования, что, с точки зрения большинства людей, является самым важным. И в третьих, он требует меньше труда и времени: краткий сценарий, состоящий из 3-10 страниц, можно написать за несколько часов, в отличие от полного 120-страничного сценария.

Но для того чтобы все хранить в тайне, необходимо было разработать план действий. Обычно, когда Хартману предстояло серьезное дело, он собирал команду, и все вместе обсуждали то, что им предстоит, подвергая критике предложения друг друга. Все делалось с помощью мозгового штурма. Они рассматривали возможные последствия своих действий. Но в данном случае, понимал Хартман, самое главное — секретность, и никто не должен знать больше того, что знать ему абсолютно необходимо.

Как только в курс дела будет посвящаться новое лицо, необходимо будет принимать все меры безопасности, то есть устанавливать за этим человеком слежку и организовывать прослушивание. И не только за ним самим, но и за его коллегами, друзьями, любовниками и любовницами, а также членами семьи. И чем шире будет круг осведомленных лиц, тем больше потребуется осведомителей. Хартману и прежде доводилось следить за людьми, прежде всего за собственными сотрудниками. Все крупные и далее мелкие агентства создавались независимыми агентами,которые приводили в них своих клиентов. То естьс помощью крале и обманов. И Хартман, основавший «Репризентейшн компани» точно таким же образом, поклялся себе, что лично с ним такого никогда не произойдет. И поэтому, как только работающий у него агент начинал проявлять повышенную активность и независимость, за ним тут же устанавливалась слежка, а его телефон ставился на прослушку. Если выяснялось, что этот агент вынашивает коварные планы, то тогда уже предпринимались соответствующие действия. Иногда они были поощрительными: повышение по службе, новая машина, премия, — короче, демонстрация благодарности за лояльность. Иногда карательными: увольнение сотрудника и распространение слухов о его нечистоплотности, а также уведомление всех возможных клиентов о том, что, если они уйдут вместе с этим агентом, компания сделает все возможное для того, чтобы эти актеры больше никогда не были задействованы ни в одном проекте. Иначе говоря, Хартман прекрасно понимал, во что могут обойтись слежка и служба безопасности.