Американский Голиаф

– Лошади убежали, напуганные звоном колокольчика на двери Халлов.

– Ваши бы слова да Богу в уши, – сказал Бен.

– Пойду пожелаю Голиафу веселого Рождества, – сказала Лоретта. – А заодно и двум язычникам.

– Вряд ли Джордж с Чурбой еще там. Скорее всего, заливают горе в салуне у Макналти. Вердикт больно по ним ударил, хотя толпе, похоже, все равно. Очередь весь день шла без заминок.

– Тебе обязательно работать допоздна даже сегодня?

– Обязательно, – сказал Бен. – Отдыхать будем завтра.

– Не забудь, в полночь месса в Троице. Гарриманы нас ждут.

– Не забуду. А ты знаешь, что мы будем сидеть на скамье Вашингтона?

– Это ведь епископальная церковь, – сказала Лоретта.

– Бог простит.

Лоретта отворила дверь в зал каменного человека. Из-за праздника его закрыли раньше обычного. Бен не ошибся насчет Джорджа и Чурбы. Там не было никого, кроме Голиафа. Осмелев, Лоретта погладила каменного человека по лысой голове.

– Это Лоретта Халл пришла пожелать тебе счастливого Рождества. Если ты знаешь, что это такое.

Раньше не знал, теперь знаю. Это когда мой Исток соблаговолил оплодотворить одну из ваших, пока она спала, – расцвела потом, как ветка дерева. В результате родился юнец. Камень и плоть – ему повезло взять от них самое хорошее. Чувства. Ум. Гибкость. Несгибаемость. Талант пробуждать лучшее, взывая к худшему. Многие отнеслись со злобным презрением, что пошло мальчику только на пользу. Другие, более осмотрительные, проявили почтение. Они требовали чудес в обмен на пустяки и знаки внимания. Дешевые были в те времена билеты. Скажу не без гордости: я заработал побольше этого недоросля даже с учетом инфляции. Говоря о кассовых сборах, я вовсе не преуменьшаю достижений Иисуса. Я лучше владею маркетингом и разбираюсь в демографии. Разумеется, я рожден сморщенным и немощным. Он – прекрасным младенцем с большим будущим. Будь у меня это милое качество, сборы могли бы скакнуть в заоблачную высь. Но я не переживаю и не упиваюсь жалостью. Мы нужны оба, и каждому свое время.

– Если у тебя дар предвидения, – попросила Лоретта, – скажи, чего мне ждать в новом году? Муж занят деревянными индейцами, а не женой. Джордж Халл равнодушен. Анжелика растолстела и вот-вот родит Халлам внука. Саймон поскачет переписывать завещание. Бедная Лоретта совсем одна. Слышно гиканье дикарей. Повозка сломана. Лошади убежали, и над холмами не трубит кавалерийский рожок.

Моря радости. Пира горой. Мириады мелких удовольствий растопят лед.

– Это вы, миссис Халл?

– Генерал-с-Пальчик? Как я рада вас видеть!

– Вы здесь одна?

– Да. Задумалась ни о чем.

– Бен сказал, вы идете на мессу в Троицу. С Гарриманами, не меньше. Гип-гип. Мы с Мерси собирались пригласить вас в маленькую церковь за углом, самое подходящее для нас место.

– Жаль, что вы не сказали раньше.

– Я пришел сюда, рискуя жизнью и конечностями. Ваш зять звереет от одного моего вида, а теперь будет еще хуже. Ему и его кузену с самого начала не стоило связываться с Барнумом. По крайней мере, в Нью-Йорке.

– Мы с Беном не разделяем Джорджевой вражды.

– Приятно слышать. Пойдемте со мной в Нибло – выпьете бокал шампанского, познакомитесь с моими друзьями. Ваш муж одобряет такие жесты. В войне исполинов он не стремится встать на чью-либо сторону.

– Мне нужно успеть переодеться перед церковью.

– До церкви еще много времени, Лоретта. Путь до Нибло совсем короткий, да и я достаточно короток, чтобы вас сопровождать.

Придя в Нибло, Генерал-с-Пальчик и Лоретта обнаружили уставленную свечами елку и певцов, распевавших рядом с ней гимны. Пышную хвою украшали мириады игрушек: радужные шары, сверкающие сосульки, фигурки из волшебных сказок и веселые побрякушки, жемчужины снега и сонмы ангелов. На верхушке сияла превосходная стеклянная звезда.

Лореттина хандра тут же куда-то подевалась, а живое веселье сокрушило черные мысли. Среди множества незнакомых лиц она кое-кого узнала. В углу стоял Барнум, поедая торт из тарелки знаменитой актрисы, которую Лоретта знала в лицо, но забыла имя. Вид Барнума заставил ее почувствовать себя предательницей. Но Бен не раз говорил то же, что недавно Мальчик-с-Пальчик: главный ключ к признанию – знакомство с нужными людьми. Лучший Лореттин вклад в «Хумидор Халлов» – это ее природное обаяние и мягкая любезность. Барнум ей не враг.

Пальчик представил гостью как королеву сигар и подробно объяснил, что это за титул. Для дела Бена получилось замечательно полезно. Из бокала с выгравированными ягодами падуба Лоретта выпила немножко «Кликобрют» и закусила осетром, выложенным на тарелочку с каемкой из снежинок.

Певцов сменил оркестр, грянул вальс. Генерал-с-Пальчик пригласил Лоретту на танец. Она кружилась, как юла в калейдоскопе. Ради спасения несчастной сиротки Нью-Йорк сплел заговор, послав к ней связным дорогого Пальчика. Волна благодарности захлестнула королеву сигар от кончиков ногтей до того места, за которое ее держали миниатюрные ручки.

Танец с Генералом творил собственную магию: как будто с елки соскочила игрушка, готовая отдать за Лоретту жизнь, а после разлететься осколками ртутного стекла. Умелые руки вели ее по туннелю красок в вихрь бархата.

– Где я, маленький Генерал?

– Во Дворце Настоящего. В Графстве Несуществующего.

Пальчик зажег свечку в камине розового кварца Игрушка привела Лоретту туда, где на роскошной постели, окруженной горшками с пуансетией, возлежал Титан.

– Хватит с меня исполинов, – надулась Лоретта, – Пойдемте опять танцевать. – (Ответа не последовало. Эскорт исчез.) – Что еще за прятки? Покажитесь, пожалуйста, глупыш.

Придет время, Пальчик, и власть над жизнью получат крошечные кремниевые схемки. Гранулы песочных часов повергнут ниц самого Титана. Ты будешь в своей стихии, Пальчужка, когда микрогенералы станут командовать обалдевшими исполинами. Но не теперь. Теперь делай все, что сможешь.

Лоретта рассмеялась, когда вдруг из ниоткуда на каменном животе Титана возник рожок с шипучим вином.

– Я обижусь на вас и на ваши шуточки, – сказала она. – Что за детские игры!

Лоретта потянулась за бокалом; гордый флаг, прикрывавший исполинское мужское достоинство, поднялся, хлопнул и затрепетал в воздухе. Лоретте не оставалось ничего другого, как изучить открывшееся взгляду. Голиаф носил потертую шпору, Титан был обладателем греческой колонны. Лоретта потянулась рукой, потрогала через перчатку, закрыла глаза, загадала желание – здоровья, богатства и счастья.

Она открыла глаза. Ее Генерал был обернут в тот самый похищенный флаг, что недавно реял меж каменных ног Титана. Пальчик вытянулся во весь рост, сбросил знамя и, оставшись голым, как яйцо, запел «Добрый король Вацлав». [84] Перед глазами Лоретты поплыли пузырьки, столь странная серенада внушала ей благоговение. Она переводила взгляд с Пальчика на Титана, с Титана на Пальчика, пока не повалилась без чувств, когда стремительное маленькое тело обхватило ее ноги.

84

«Добрый король Вацлав»(«Good King Wenceslas») – рождественская песня о богемском князе X в. святом Вацлаве, написана ректором Сэквилльского колледжа (Суссекс) Джоном Мейсоном Нилом (1818–1866) на мелодию XIII в. «Tempus Adest Floridum» («Пора цветения»).