Американский Шерлок Холмс

Море было спокойно, точно летний пруд в жару, так что «Дуняр» безостановочно прошла через проход во вместительную гавань; там она подошла прямо к берегу и была прикреплена длинными и толстыми канатами, так как до дна было слишком глубоко, чтобы бросить якоря.

Глазам прибывших представилась дивная панорама. Темно-зеленый луг тянулся ковром до самых скал, его осеняли высокие пальмы и другие тропические деревья, свежий ветерок дул по изумрудной глади воды, а это было вдвойне приятно после стоявшей в открытом море жары.

— Здесь рай земной, — шептал несчастный Ник Картер, глядя широко раскрытыми глазами на чудную картину природы.

— Ник, — шепнула Занони, невольно забывшись, — нас здесь ожидает ад!

Он обернулся к ней и улыбаясь, спросил:

— Милая, почему ты так говоришь?

Она опомнилась и погладила его по щеке.

— Прости, — еле слышно проговорила она, — я вспомнила жару в открытом море.

Вблизи пристани тянулось низкое одноэтажное здание, выстроенное из неотделанных кусков скалы. В это здание и вошли новоприбывшие.

Через час перед Занони и Ником Картером, гулявшими под руку в благоухающем саду, цветущие кусты которого составляли естественные беседки, вдруг появился, насмешливо улыбаясь, доктор Кварц.

В одной руке у него был тот самый шприц, которым он впрыснул Нику Картеру одурманивающую жидкость, в другой полотенце.

— За дело! — необычайно резким голосом приказал он, и глаза его сверкнули, точно молния. — Пора окончить комедию, надо вернуть к сознанию нашего пациента!

Занони моментально подскочила и стала между преступным врачом и его несчастной жертвой.

— Нет! Еще нет! — крикнула она.

— Почему нет? — резко отозвался Кварц.

— Потому что я этого не хочу, — воскликнула она, — завтра еще есть на это время!

— Милая, что тут происходит? — проговорил удивленный Ник, ничего не понимая.

— Речь идет о твоей болезни, подожди здесь, милый, я скоро вернусь к тебе.

Она схватила доктора Кварца за руку и несмотря на его сопротивление, оттащила от своего мнимого супруга.

— Подари мне еще этот единственный день, — хриплым голосом молила она, — завтра я буду опять прежней Занони!

Доктор Кварц пренебрежительно пожал плечами.

— Никогда ты уже не будешь прежней Занони, — возразил он, — нет, нет, надоел мне этот фарс! Можно подумать, что я вместе с ним впрыснул эликсир и тебе. Я приведу его в сознание немедленно!

Она не ответила ему, но с лица ее исчезли последние следы выражения нежности и преданности: так глядит тигрица, видя детеныша в опасности.

— Не смей трогать его сегодня, Джек Кварц, — тихим голосом повторила она, и все же эти слова звучали страшной угрозой, — этот день принадлежит мне! Завтра делай с ним, что хочешь!

— Нет, сегодня, — не менее решительно настаивал доктор Кварц.

Вместо ответа Занони вынула из складок своего платья длинный, острый кинжал.

— Так слушай же, Джек Кварц, — медленно произнесла она, — или он сегодня принадлежит еще мне, или же я сейчас убью его собственной рукой и ты никогда не будешь иметь власти над ним!

Доктор Кварц понял страшную угрозу и попытался замять дело.

— Будь благоразумна! Я ведь достаточно долго давал тебе волю. Надо же покончить с этой комедией!

— Я говорю тебе, Ник Картер будет принадлежать тебе с завтрашнего дня, но не сегодня, — неумолимо повторила она.

— Ты точно помешана, — прошипел доктор Кварц и ярость исказила его лицо, — Кристаль тоже говорит, что теперь надо действовать с ним беспощадно — иначе, для чего мы совершили этот дальний путь? Ведь только для того, чтобы насладиться нашим торжеством, чтобы видеть ужас в лице сыщика, когда он будет сознавать, где и в чьих руках он находится, и что ему нет спасения.

С этими словами он собрался пройти мимо нее к ничего не подозревающему Нику. Но остановился, увидев, что Занони с мрачной решимостью приготовила кинжал.

— Остерегайся, — зашипела она, — острие кинжала отравлено, и даже доктор Кристаль не знает противоядия!

— Черт возьми, да ты просто влюблена в этого болвана! — крикнул преступник.

— Нет, я не влюблена в него, но он верит мне, и я не хочу ему больше попадаться на глаза, когда он поймет недостойную комедию, которую мы сыграли с ним, — резко возразила Занони.

В этот момент она почувствовала, как кто-то сзади сильно схватил ее руку, пытаясь вырвать опасный кинжал.

С гибкостью змеи Занони, не теряя присутствия духа, как всегда в минуту опасности, сумела вывернуться, и в ту же секунду нанесла удар кинжалом.

Доктор Кристаль, подкравшийся сквозь кусты на помощь своему учителю, раненный в бок насмерть, со стоном свалился.

— Ты осмелился тронуть меня, гадина! — презрительно воскликнула Занони и замахнулась окровавленным кинжалом.

С криком ярости доктор Кварц хотел броситься на нее, но поднятый кинжал заставил его отскочить.

— Не трогайся с места, Джек, если тебе дорога жизнь, — шипела она, мертвенно побледнев, — пусть умирает, пусть! Он тронул меня и за это расплачивается жизнью! Назад, Джек, или, клянусь тебе, ты умрешь немедленно от моей руки!

Доктор Кварц стоял неподвижно. В эту минуту он понял, что действительно Занони была единственным человеком, которого он должен бояться и который не боялся его.

Он хорошо видел, как любимый ученик его с хрипением катался по земле, как отравленная рана причиняла ему адские мучения, как он со стоном молил о спасении и помощи, но Кварц не посмел тронуться с места, уверенный, что Занони ни секунды не задумываясь пронзит кинжалом и его.

Прошло несколько минут. Молодой врач у ног Занони давно испустил дух, а учитель и ученица все еще стояли друг против друга со смертельной ненавистью в глазах.

Вдруг затрещали кусты и неожиданно появился тот, чьего приближения они не заметили.

Это был лорд Альджернон, или, вернее, Ник Картер.

Он стал решительно перед Занони, а когда доктор Кварц хотел воспользоваться моментом, чтобы приблизиться к опасной женщине, произошло нечто совершенно неожиданное.

Ник Картер схватил изумленного врача железными руками, как в былые дни, несмотря на отчаянное сопротивление, высоко поднял его вверх, а затем со страшной силой бросил на землю.