Американский Шерлок Холмс

— Где белокожие пленники? — крикнул Мутушими.

— Пока мы наложили на них колодки, — ответил тот, — как всегда делаем с беглыми рабами. Что прикажешь, повелитель? Посадить их в клетку с крысами, или в яму со змеями, или же на муравейник с гигантскими муравьями?

— Все это ерунда, — пренебрежительно ответил барон.

— Куда же прикажешь их отвести? — спросил слуга.

Мутушими задумался, но вдруг жестокая улыбка заиграла на его устах.

— В комнату пыток! — приказал он.

Слуга поклонился и ушел.

Комната пыток представляла собой большой зал со стеклянным потолком. Окон не было, а на стенах были развешены многочисленные приспособления, напоминавшие орудия пыток, использовавшиеся средневековыми инквизиторами. Повсюду было бесчисленное множество электрических лампочек. Несомненно, когда они зажигались, в застенке делалось очень светло и даже жарко.

Дика и Патси препроводили в этот зал. Они настороженно оглядывались по сторонам.

— Интересно, какие еще зверства придумает этот Мутушими, — шепнул Дик своему товарищу.

— Он не замедлит в скором времени разъяснить тебе это, — отозвался Патси, — а я-то надеялся, что нас хоть накормят и напоят. Однако на это, по-видимому, рассчитывать не приходится.

— Голод мучает меня не так сильно, как жажда, — ответил Дик, — я отдал бы год жизни за глоток свежей воды.

Патси не успел ничего сказать, поскольку в эту минуту отворилась дверь и в зал вошел Мутушими.

С насмешливой улыбкой на устах он окинул взглядом молодых сыщиков, закованных в тяжелые кандалы. Затем уселся в кресло, стоявшее посередине зала, и приказал тюремщику подвести пленников поближе.

— У меня нет ни времени, ни желания с вами разговаривать, — пренебрежительно сказал барон. — Я задам вам только один вопрос: вы согласны поступить ко мне на службу?

— Нет! — в один голос воскликнули американцы.

Очевидно, Мутушими другого ответа и не ожидал, поскольку ни один мускул на его лице не дрогнул.

— Подумайте хорошенько, — продолжал он, — иначе мне придется пустить в ход более суровые меры, чтобы сломить ваше упорство!

— Не трудитесь, барон, — презрительно ответил Дик, — вам не удастся заставить нас пойти на измену! Пытайте нас сколько хотите, мы сумеем выдержать все пытки, а в крайнем случае умрем! Вот мой ответ!

— И мой тоже, — подхватил Патси, — не думайте, что мы такие же продажные твари, как вы сами!

— За это ты поплатишься, наглец! — злобно прошипел разъяренный японец и нажал кнопку электрического звонка, прикрепленную к его креслу.

Дверь отворилась, и в зал вошли шестеро слуг.

— Привяжите этих белокожих дьяволов к стене! — приказал хозяин.

Слуги набросились на закованных в кандалы американских сыщиков и потащили их к стене, в которой были укреплены два фонаря и штук пятьдесят лампочек большой мощности.

В этом месте пленников привязали к стене, точно распяли, с разведенными в стороны руками и ногами, затем Мутушими опустил рубильник, и оба фонаря и все лампочки загорелись.

Тотчас стало невероятно жарко, и вскоре у обоих пленников на лбу выступил пот.

— Ну как? — спросил Мутушими, вставая и приближаясь к арестантам. — Теперь вы согласны подчиниться моим требованиям?

Дик и Патси отрицательно покачали головами.

— Ну погодите, я вас заставлю! — злобно проговорил Мутушими. — Жажда сделает вас сговорчивее. Будьте уверены, что вы не получите ни одной капли воды, пока не согласитесь служить мне. Времени на размышления у вас предостаточно, поскольку от жажды смерть наступает нескоро. Если надумаете и согласитесь, то вам стоит только крикнуть, и сюда явятся слуги, которые известят меня о вашем решении.

Он повернулся и вместе со слугами вышел из зала.

— Похоже, мы попали в затруднительное положение, — заметил Патси.

— Ничего, — утешил его Дик, — я уверен, что наш начальник сделает все возможное, чтобы вытащить нас отсюда. Мы не раз уже оказывались в западне, но каждый раз выбирались. Будем надеяться, что и на этот раз спасемся.

— Да, — отозвался Патси, — будем надеяться, что начальник скоро появится, а то жара становится невыносимой.

— Как бы там ни было, — сказал Дик, — надо держаться до последнего. Лучше умереть, чем подчиниться этому негодяю и стать изменниками!

* * *

Ник Картер с Тен-Итси и Таликой оказались в не менее отчаянном положении, чем Дик и Патси. При виде направленных на них револьверов им пришлось оставить всякую надежду на спасение.

Но и это было еще не все. Вдруг Пиоку громко свистнул, и собачий лай за высоким дощатым забором перешел в дикий вой. Из-за забора выпрыгнула целая дюжина собак и окружила беглецов. Куда бы ни взглянули сыщик и его спутники, они повсюду видели широко раскрытые пасти, острые клыки и злобно сверкающие глаза огромных животных.

— Не шевелитесь, — грозно крикнул Пиоку, — мои собаки шуток не любят! Стоит кому-нибудь из вас сделать шаг, и я не смогу их удержать!

Он скрылся за окном, и спустя несколько минут заскрипели задвижки калитки.

Пиоку с фонарем в руке вышел к беглецам. За ним следовала какая-то пожилая женщина.

— Лакита! — невольно воскликнул Тен-Итси, увидев мать.

Но тотчас умолк, поскольку одна из собак злобно зарычала на него.

— Тубо! — прикрикнул на животное Пиоку. — А ты, мать, не выходи за забор и подержи фонарь, пока я свяжу беглецов!

Он передал старухе фонарь, который ослепил ее, и она никак не могла разглядеть лиц ночных гостей.

Пиоку подошел к Нику Картеру, связал ему руки за спиной и ноги — так, что сыщик мог теперь передвигаться лишь мелкими шажками. Затем настала очередь Тен-Итси, а потом таким же образом была связана и полумертвая от страха Талика.

В довершение всего Пиоку обмотал шею каждого пленника отдельной веревкой, связал все три веревки вместе и взял их концы в руку.

— Мать, запри калитку, — крикнул Пиоку, — и ложись спать! А я отведу пленников к моему повелителю!

— А как же собаки? — спросила Лакита, которая вышла за калитку и держала фонарь высоко над головой.

— Свора пойдет со мной, — со злобной усмешкой ответил Пиоку, — на нее можно положиться больше, чем на целый отряд солдат.

Вдруг Лакита громко вскрикнула, уронила фонарь и в страшном волнении бросилась к пленникам.

Не дожидаясь приказаний Пиоку, собаки сразу набросились на нее, и лишь в последний момент хозяину удалось их остановить.

— Ты с ума сошла! — крикнул он матери. — Неужели ты забыла, что собаки только меня и признают!