Аметист

Однако в очень скором времени в Барнхем-Парке были готовы двадцать пять полноценных гостиничных номеров плюс длинное, до поры пустующее крыло для прислуги и пристроенный к дому флигель с шестью номерами. Во втором зале приемов расположился бар, оборудованный современным водопроводом и сантехникой. Столовая, в которой Катриона и Джонатан когда-то поселили леди Вайндхем, теперь была обставлена ресторанной мебелью и сервировочными столиками. Джонатан никак не мог вынести подобного святотатства.

— Я не позволю, — кричал вне себя от гнева Джонатан. — Ты заходишь слишком далеко. Я не допущу, чтобы ты превратила дом моей матери в дешевую меблирашку!

— Собственно говоря, здесь будет не совсем дешевая «меблирашка». Одиночный номе 'во флигеле будет стоять семьдесят пять фунтов за ночь.

— Ты привлечешь сюда самых отвратительных людишек.

Вульгарных богатеев-американцев и нуворишей-арабов.

— Ты бы предпочел, чтобы твоя мать вообще не имела дома?

Джонатан упрямо поджал губы:

— У кое-кого еще остались понятия о собственном достоинстве.

— Возможно, — резко заметила Катриона. — Но кое-кто не сможет жить одними понятиями. — Она изумилась собственной решительности и непреклонности. Неужели это говорила она — Катриона Скорсби, скромная и нежная дочка водопроводчика?

Джонатан, в свою очередь, не стал сдерживать собственного гордого пренебрежения:

— Трудно было бы ожидать от тебя взаимопонимания в данном вопросе. У тебя мозги торговки.

— Ну что ж, я очень рада этому обстоятельству, — парировала Катриона. — Думаю, и тебе оно принесет немалую пользу, — добавила она, ничем не выказав обиду.

— Совсем неплохо для тебя! — воскликнул Малмсбери. — Одна Скорсби стоит десятка Вайндхемов. — Узкое лицо герцога покраснело. Он обнял Катриону за, плечи, — Черт возьми, Кэт, выходи за меня замуж!

— Нет.

— Почему нет? Приведи хотя бы один разумный довод.

— Я не могу сейчас уйти от Джонатана.

— Я дам ему отступного. Сейчас я могу себе это позволить.

— А как быть с детьми?

— Они будут видеться с ним по выходным. Когда только захотят.

— Я понимаю, но…

— Если ты не выйдешь за меня замуж, — нахмурившись, пригрозил Арчи, — я устрою так, что банки потребуют от тебя возвращения всех займов.

Катриона одарила Малмсбери взглядом, исполненным сочувствия.

— Завтра же Андреа фон Хольценбург может открыть мне кредит. В любом банке мира.

— Сука, — сверкнул глазами Арчи, потом мягко, но все так же настойчиво добавил:

— Но, Кэт, ты нужна мне. И гораздо больше, чем Джонатану.

— Нет, не больше.

— Но я люблю тебя!

— Ах, Арчи, мне так жаль. — И с легким сожалением Катриона заключила:

— Но, видишь ли, я же и раньше это говорила: я не люблю тебя.

Временами Катриона испытывала мучительное искушение уступить Малмсбери. Сидя поздними вечерами в плохо отапливаемой (в целях экономии средств) комнате за письменным столом, заваленным бухгалтерскими книгами, счетами, декларациями о доходах и налоговыми сметами, слушая одинокий вой зимнего ветра за окном, Катриона подумывала о том, как много бы она приобрела, став герцогиней: положение, безопасность и даже возможность родить еще одного маленького маркиза. В такие минуты она приходила к выводу, что ужасно сглупила, отказавшись от всего этого в пользу изматывающего восемнадцатичасового трудового дня и бесконечных тревог.

Но наутро, по мере решения каждой из беспрерывно возникающих проблем, оплатив очередные счета и телефонные разговоры, Катриона чувствовала новую, все растущую гордость, чуть большую, чем днем раньше. Итак, 1980 год Катриона встретила, исполненная радужных надежд. И все же, несмотря на все обещания Арчи, что «В гости к феодалу» будет ее и только ее компанией, Катриона ему не верила.

— Кэт, не будь такой упрямой.

— Нет, Арчи.

— Я хочу обзавестись семьей. Мне нужна жена.

— Прекрасно, — миролюбиво соглашалась Катриона. — У тебя всегда есть Салли Поттер-Смит.

— Она слишком большая. И я не люблю ее.

— Зато она тебя любит.

Арчи уныло уставился на Катриону и спустя минуту Предложил:

— У меня появилась отличная идея, как тебя уговорить.

Тебе понравится.

В марте, закончив, насколько это было возможно, все дела по обустройству гостиниц, Катриона готовилась к поездке в Нью-Йорк, где она должна была начать «раскруточный» тур по Америке, который представлял бы ее компанию «В гости к феодалу» — в качестве новой концепции в туризме высшего класса.

Идея принадлежала Арчи.

— Тебе следует отправиться в небольшое путешествие.

Поговорить с людьми. Подать им себя. Устроить дог-шоу и пони-шоу.

— Что?

Катриона не хотела больше принимать услуги Арчи, но, как герцог Малмсбери и выпускник Гарварда, к тому же имеющий собственную фирму по общественным отношениям в Нью-Йорке, Арчи мог немедленно открыть перед Катрионой многие двери, в то время как ей на это потребовались бы годы. Однако чем ближе становилась дата поездки, тем больше нервничала Катриона, и с неожиданно новой силой ею овладевал соблазн согласиться на предложенные Малмсбери руку и сердце. Они могли бы поехать в Америку вместе; присутствие Арчи придало бы больше блеска ее ток-шоу и презентациям. Но все еще не теряющий надежду герцог, казалось, в конце концов уступил увещеваниям Катрионы. Арчи сам отвез Катриону на собственном старинном серебристо-дымчатом «роллс-ройсе» в аэропорт Хитроу, но при этом провожать до зала ожидания, где можно было выпить «стаканчик на дорожку», не стал. Катриону заинтриговала причина такого поведения Малмсбери, но после прилета в Нью-Йорк она и думать забыла о таких пустяках.

В конце первого дня пребывания в США, начавшегося в шесть часов утра, Катриона после записи на телестудии приехала к Гвиннет и, упав в объятия подруги, разразилась слезами.

— Спокойно, спокойно, — чуть слышно приговаривала Гвиннет, гладя великолепные, хотя и несколько растрепанные золотистые волосы Катрионы. Потом приготовила подруге очень крепкий джин с тоником. — У тебя все прекрасно получается.

— Я так боялась. Все время. Постоянно забывала смотреть на красный огонек на телекамере.

— Ты была бесподобна. Великолепно смотришься с телеэкрана.

— Я чувствовала себя совершенной дурой. Напрочь забыла все, о чем собиралась сказать.

— Вспомнишь в следующий раз.

— Но, Гвин, завтра… у меня ничего не получится…

— Разумеется все получится. А теперь успокойся, Кэт.

Прекрати реветь и одевайся. Мы едем обедать с Франческой.

На следующий день у Катрионы была назначена встреча в «Бритиш Трэвэл Аторити».

«Если не заручишься их поддержкой, считай, что твое дело швах», — кратко посоветовал Арчи. Затем Катриона должна была выступить на ленче в «Гарвард клаб». После этого у нее была назначена встреча в редакции журнала «Холидэй», а вечером ей предстоял обед в «Англоязычном союзе». Вслед за этим — поездка в Бостон, в «Историческое общество», и снова встречи, встречи и встречи. В Вашингтоне, Далласе, Лос-Анджелесе, Сан-Франциско.