Аметистовый взгляд

– Я сам помою вам волосы.

– Правда? – простодушно обрадовалась Марисса.

Брэди с силой зажмурил глаза. Проклятье! И что его дернуло за язык? Но отступать было некуда.

– Конечно. Выходите из душа, вытирайтесь, отдохните, а я приготовлю воду на кухне.

Он услышал, как Марисса выключает душ.

– Что-нибудь еще? – на всякий случай спросил он.

– Подайте, пожалуйста, полотенце, – попросила женщина.

Приоткрыв створку кабины, она протянула руку, невольно открывая его жадному взору кусочек нежной белой груди, венчаемой плотным розовым соском. Бросив ей полотенце, Брэди, давясь проклятьями, выскочил из комнаты.

Он продолжал бормотать ругательства и несколько минут спустя, сидя на кухне и безуспешно стараясь успокоиться. Какая идиотская ситуация! Этот дом стоит здесь, на горе, уже пятнадцать лет. И здесь не однажды бывали женщины, и он весьма приятно проводил с ними время. А с Мариссой он чувствовал себя словно у подножия действующего вулкана.

Без малейших усилий она вязала из него узлы. Боже милостивый, а что с ним будет, если она вздумает приложить усилия?

«Не надо спешить, – напомнил себе Брэди. – Пока что никаких козней она не строит. Я должен сделать для нее все, что в моих силах, проявлять терпение, пока к ней не вернется память, а потом выпроводить ее домой как можно скорее».

Итак, план действий был намечен. Оставалось лишь его осуществить.

Как только Марисса показалась на кухне, Брэди в сердцах швырнул через комнату подвернувшееся под руку кухонное полотенце. Он даже не попытался объяснить свою дурацкую выходку. Впрочем, Марисса, кажется, ее и не заметила.

– Надеюсь, вам не составит труда наклониться над раковиной, – как можно вежливее и равнодушнее сказал Брэди.

Марисса сразу почувствовала, что он чем-то раздражен. Она постаралась прокрутить в памяти минувшие полчаса, но не нашла в них ничего примечательного.

Но раздражение Брэди, чем бы оно ни было вызвано, лишь усиливало его мужскую притягательность, так что у Мариссы в буквальном смысле подкосились колени. Наученная горьким опытом, она умолчала о производимом им впечатлении.

Она лишь переспросила:

– Вы хотите, чтобы я наклонилась над раковиной?

Он коротко кивнул.

– Это не займет много времени.

– Хорошо, как скажете, – согласилась Марисса.

Подойдя к раковине, она стала расстегивать рубашку, в которую переоделась после душа.

– Что вы делаете? – всполошился Брэди.

Марисса застыла в испуге.

– Извините, я без разрешения взяла чистую рубашку, – пробормотала она. – Надеюсь, вы не рассердитесь, просто мне в ней так удобно…

– Я не о том, – грубовато перебил Брэди. – Зачем вы расстегиваете пуговицы?

– Чтобы вы не забрызгали ворот шампунем, – просто ответила она.

Расстегнув рубашку на треть, она с гримаской боли повела плечами, спуская ее и обнажая часть спины.

Брэди чуть не сломал пальцы, поворачивая кран.

– Это не займет много времени, – промямлил он и тут же заметил, что повторяется.

Марисса наклонилась над раковиной, облокотившись на край. Поскольку волосы у нее уже были мокрые, Брэди наскоро налил в ладонь шампуня и стал торопливо втирать его в распущенные пряди. Но чтобы намылить всю голову, ему пришлось встать к Мариссе вплотную, и близость трепетных округлостей ее тела вовсе не способствовала сохранению его душевного покоя.

– Брэди, я уже не могу терпеть! Полегче, – взмолилась Марисса.

Пальцы Брэди замерли, и он понял, с какой силой натирал ей голову.

– Черт возьми, в следующий раз сразу же скажите, если я причиню вам боль.

– Вот я и сказала.

Как показалось Брэди, эти слова прозвучали непривычно сухо, что еще более испортило его настроение. Теперь он массировал голову Мариссы мягкими прикосновениями. По ее шее и спине потекли струйки шампуня, искушая пальцы Брэди последовать за ними. Но Брэди мужественно перебирал пряди волос. И если временами кончики пальцев задевали шею или плечи Мариссы, это была чистая случайность.

Ритмичные прикосновения грубоватых пальцев Брэди наполняли тело Мариссы неизъяснимым блаженством. Она остро чувствовала его близость, волнующую и возбуждающую. Где-то глубоко внутри у нее зародился и стал стремительно нарастать нестерпимый жар, весьма недвусмысленно связанный с этим импровизированным массажем. Кровь властно застучала в висках. Возбуждение вызвало ощущение пустоты в животе, какое бывает у пассажиров легкого самолета, падающего в воздушную яму.

Когда, вылив на ее голову последнюю порцию воды и смыв шампунь, Брэди завернул кран, Марисса почувствовала острое сожаление, что восхитительным ощущениям пришел конец.

Замотав голову Мариссы полотенцем, Брэди помог ей выпрямиться.

– Ну, как вы себя чувствуете? Хотите присесть?

У нее действительно кружилась голова. Правда, Марисса не была уверена, что, опустившись на стул, почувствует себя лучше.

– Да, пожалуй, – согласилась она.

Проводив ее в гостиную, Брэди помог ей устроиться на ковре у камина.

– Раз вы не в состоянии поднять руки, я, пожалуй, помогу вам и причесаться.

– Сколько у вас из-за меня хлопот, – мягко заметила Марисса.

Подойдя к ней сзади, Брэди уселся так, что Марисса на мгновение случайно прижалась к самому чувствительному, мгновенно отреагировавшему на ее близость органу его напрягшегося тела. И он снова упрекнул себя за неосторожность.

Брэди подумал, что, запретив себе и мечтать о близости с Мариссой, он бессознательно стремится урвать хоть каплю наслаждения от близости с этой изумительной женщиной. И это лишь увеличивало в нем желание, не находившее выхода.

Он неторопливо проводил расческой по сверкающим чистотой прядям, временами разбирая пальцами спутавшиеся волосы.

– Не беспокойтесь. – Его грубый, хрипловатый голос странно не соответствовал ласковым движениям.

– Как же мне не беспокоиться? Я же вторглась в вашу жизнь, облачилась в ваш гардероб…

– Помимо фланелевых рубашек, у меня есть и другая одежда…

Она только что вышла из-под душа и не пользовалась духами. Почему же всякий раз, наклоняясь над ней, он ощущал едва уловимый упоительный аромат женственности и соблазна?

– Видите ли… Я только хотела спросить. Я заметила, что моя благодарность вас смущает… Не понимаю почему?