Амина-кислота

— Понятно, — кивнул я, — значит место это особо секретное и особо защищённое. Только вот странно получается, что мы в это самое место спокойно пришли через пещеру.

— Ничего странного! — ворчливо сказал старик, — Воланд сначала эти казематы создал и дрожал над ними, как над самым большим сокровищем. А потом у них там наверху какая-то новая жизнь началась, они под землёй всё сильно перестраивать стали, пригнали каких-то магов, которые двигали саму земную твердь, чтобы построить там что-то… так мне рассказывали те, кто еду сюда таскает… в общем, двигали они, двигали, и додвигались, что не выдержала земля и пошла трещинами. И место это стало как решето! Всё в дырах. Воланд сначала испугался, и сам сюда прибежал, и людей каких-то пригнал, они тут всё облазали, но не смогли найти никакого сквозного прохода. На том и успокоились. И опять про это место все забыли. Люди так устроены, что привыкают ко всему. Вот как бывало в старые времена? Купил человек новую машину, дорогую, красивую! Поставил во дворе, и каждые пять минут к окну подбегает проверить, всё ли в порядке. Чуть пятнышко на ней появится, тут же с тряпочной бросается вытирать. А посмотрите на него через год? Будет он так о своей машине печься? Понятно, что она не только из салона, но ведь ей год всего, это же немного! Но нет, к окну уже не подбегает, каждое пятнышко тряпочкой не вытирает. Да и внутри мусор всё время забывает выбрасывать. Вещь считай та же, и служит ему также, и у окружающих уважение вызывает то же. Но его самого уже не так торкает. Привык, потому что! Вот и Воланд привык. Лежит тут у него что-то ценное, ничего с ним долго не случается, значит, всё в порядке. Потрескались стены? Но потолок же не упал, значит, пусть и дальше всё остаётся как есть. А поначалу чуть ли не каждый день сюда бегал проверять, всё ли в порядке. Теперь, похоже, верит, что ничего с этим местом случиться просто не может.

— Не нашли они проход, — хмыкнул я, — а как же мы тогда сюда попали?

— А это у вас нужно спросить! — хитро прищурившись, посмотрел на нас старик, — вы же попали, вам и отвечать как?

— Да мы и сами не знаем, — развела руки в стороны Маша.

— Ну, вообще-то, после того случая, ещё не раз что-то трещало и двигалось. Не так сильно, как в первый раз, но тоже заметно. Может быть, и поменялось что, в этих дырах. Проходы какие новые открылись или трещины… всякое ведь могло случиться, — вздохнул старик.

— Так, — кивнул я, — с этим более-менее разобрались, — хотелось сразу перейти к главной теме, насчёт того, что именно хранит здесь Воланд, но я решил немного растянуть удовольствие, и сначала выяснить всё остальное, чтобы подобраться к главному вопросу, уже зная весь контекст сложившейся ситуации, — а вы тогда здесь какую функцию выполняете? В чём ваша роль заключается? — спросил я.

— Моя-то? — усмехнулся старик, — я вроде как охранник здесь и смотритель, но на самом деле главный узник я здесь. Не потому, что ценный, а потому, что только я от всего этого и страдаю.

— Не очень понятно, — аккуратно сказал я, думая, как уточнить вопрос.

— Ну что непонятного? — удивился старик, — я охраняю здесь то, что спрятал Воланд. Но сам выйти отсюда никуда не могу, сижу в этом каменном мешке, почти на хлебе и воде, одет в рванину… ну вы сами всё видите, и единственное желание, которое у меня осталось, так это умереть!

— А почему именно умереть, а не получить свободу? — удивилась Маша.

— А что мне с ней делать? — удивился старик, — я уже развалина! Куда я пойду? Чем буду заниматься? Да и по скудным рассказам, которые до меня доходят, мир-то наверху уже крякнул совсем… некуда идти, особенно старому человеку. Да ещё и без магии…

— Без магии? — спросил я, — а что случилось с вашей магией?

Я понимал, что именно произошло, ведь на старике был ошейник. Но мне было интересно послушать его версию событий.

Предал меня мой друг, Воланд, будь он проклят во веки вечные, де Морт. Хотя теперь-то я понимаю, что не друг он мне никакой вовсе был. Пользовался просто мной, а потом взял, и украл мой дар. А вы небось знаете, что когда силу магическую почувствуешь, то терять её ох как больно! — сказал старик.

— Знаем! — ответили мы с Машей хором и хохотнули от такой неожиданной синхронности.

— Во! — вижу, что не понаслышке! — тут же обратил на нашу быструю реакцию внимание старик. Ну, так вот, отобрал он у меня мой магический дар, и себе присвоил! Точнее не себе, а одному из охранников своих, что находятся постоянно вокруг него и оберегают.

— А разве такое возможно? — удивлённо посмотрела на меня Маша.

— Ходят слухи, что вроде бы да, но здесь я думаю, дело не в этом, — сказал я.

— Ась? — не понял о чём мы дед, и озадаченно перевёл взгляд с меня на Машу и обратно.

— Вот что, уважаемый, — сказал я, есть у меня подозрение, что вас обманули. И дар до сих пор при вас, просто вы не можете им пользоваться. Но мы можем вам помочь вернуть его! По крайней мере, попробуем это сделать!

— Ась? — потрясённо сказал дед, и снова перевёл взгляд с меня на Машу и обратно.

— Агась! — улыбнулся я.

5. Узница

— Дед, зачем на тебя надели этот ошейник? — спросил я.

— Как зачем? — удивился дед, — чтобы никуда не убежал! Сказали, что взорвётся, если убегу.

— Да? — задумался я, потому что это вполне могло быть правдой. Мы же не знали всех возможностей этих ошейников. К тому же они могут быть разными и с разными функциями. Мне всё равно казалось, что здесь не всё чисто.

— Так почему же вас это должно было остановить, если вы всё равно хотите умереть? — удивилась Маша.

— Я не всегда хотел умереть, — вздохнул дед, — и как я уже говорил, я не хочу самоубиваться. Грех это! А если я сбегу, чтобы ошейник взорвался, так это самоубийство и будет. Мне нужно, чтобы это произошло естественным образом. Да и сбегать-то отсюда некуда!

— Скажи-ка, дед, а что произошло раньше, на тебя надели этот ошейник, или забрали дар? — спросил я.

— Почти одновременно! — сказал дед, — меня обманом усыпили, лишили чувств, а когда я очнулся, то был уже с этой штуковиной на шее. И Воланд сказал, что если я не буду ему служить, то он отберёт мой дар. Я служить ему отказался, ведь с какой стати-то, да? Да и думал, что невозможно дар отобрать… а он, в самом деле, отобрал! — и в глазах у деда блеснули слёзы.

— Ну, так что, попробуем дар вернуть? — спросил я.

— А чего же не попробовать? — тут же согласился дед, — терять мне всё равно нечего! Давайте, пробуйте! Что нужно делать? А если дар вернётся, то может я и Воланда грохнуть смогу! Это моя запасная мечта, после желания умереть.

— А вдруг что-то пойдёт не так? Вдруг не получится? — спросила Маша, внимательно на меня глядя, и, как будто желая мне что-то сказать.

Я понял, о чём она. Маша предлагала сначала расспросить деда до конца, а потом уже экспериментировать с ошейником, а то вдруг мы действительно чего-то не знаем, и дед в результате больше ничего не сможет нам рассказать?

— Только сначала давайте закончим наш разговор, — сказал я, — мы ещё не всё выяснили.

— Так спрашивайте! — равнодушно пожал плечами дед.

— Мы пока что не знаем, что такого ценного здесь находится, — сказал я, — что именно прячет Воланд?

— Не что, а кого! — сказал дед, — человека он здесь прячет!

— Человека? — удивился я, — так значит, вы здесь всё-таки не один сидите, в казематах-то этих, да?

— Теоретически не один, а практически один, — сказал дед, — нет от неё толку никакого!