Амнезия души

– Новых экспериментов не планируешь?

Он улыбнулся:

– Пока нет.

Психотерапевту Кравцову, еще недавно мечтавшему исследовать процесс внушения искусственной амнезии, сейчас действительно было не до экспериментов с чужим сознанием. Он едва справился с экспериментом, подготовленным судьбой специально для него. Восемь незрячих недель изрядно встряхнули мировоззрение Джека. Он не изменился, не превратился в другого человека – просто стал замечать то, чему ранее не придавал значения, от чего отмахивался, как от ненужного сора. Можно считать себя умным и самодостаточным и следовать выработанным принципам, но никто не даст гарантии, что однажды не наступит момент, который заставит тебя усомниться в правильности выбранного пути.

С потерей зрения пришли злость и обида. Позднее Джек поймет: злость и обида – синонимы эгоизма. И если раньше собственный эгоизм не только не смущал его, а всячески им культивировался, то теперь пробуждал незнакомые, неловкие ощущения. Джек пытался идентифицировать их, но тщетно. Чувства были слишком неустойчивы и меняли форму, как дым под порывом ветра, оставляя едкое послевкусие то ли стыда, то ли сомнения. Никогда прежде Джек не испытывал столь неопределенного состояния. Оно не угнетало, но и не дарило восторг. Оно сопровождало его повсюду – куда бы он ни шел, о чем бы ни думал.

Джек осознавал, что единственный способ победить неопределенность – быть честным с самим собой. Он никогда не отворачивался от правды. Мог лгать другим, но не себе. Сейчас Джек проявлял предельную откровенность. Выворачивался наизнанку, чтобы вычленить тревожащий элемент, засевший в мозгу и не дававший покоя. Сидел в кресле пациента, не утаивая от внутреннего психотерапевта ни единой мысли. И все-таки не улавливал чего-то важного.

– Ну и душно здесь, – выразил недовольство Макс. – Они, что ли, кондиционер выключили? Совсем оборзели! Пойду разберусь!

Он с трудом поднялся – от сидения на низком диване ноги затекли и не сразу разогнулись – и направился к бару.

– Выглядишь усталой, – заявил Джек, оставшись наедине с Лизой. – Плохо спишь?

– Не дают, – благодушно щурясь, ответила та.

Он заинтересованно хмыкнул:

– Рад за Макса.

– Максик тут ни при чем, – Лиза загадочно улыбнулась и вернула на место упавшую с плеча лямку платья. Она не любила откровенные наряды, предпочитая одежду строгую, темных тонов. Классический стиль подчеркивал ее хищную нестандартную красоту, привлекая истинных ценителей. Но в последнее время Лизу захлестывало желание нравиться всем без разбора, поэтому она выбирала эффектные и откровенные наряды. Сегодня надела длинное темно-синее платье с облегающим верхом и расклешенным низом.

– Это что-то новое, – усмехнулся Джек. – Детали!

– Мальчик, почему бы тебе не пойти поиграть с чем-нибудь ядовитым? – фыркнула Лиза.

– Это ты так шутишь или снова планируешь? – сыронизировал друг, вспомнив признание подруги о намерении отравить его.

– Зависит от твоего поведения, – не осталась в долгу собеседница и повернулась к подошедшему Максу. – Ну что, Илья Муромец, всех победил?

– Причем несколько раз, – хохотнул тот, усаживаясь за турецкий столик, заставленный закусками.

– Булаву не натер?

– Не боись, цыпа, тебе осталось.

В помещении посвежело, дышать стало легче. Лиза поджала ноги под себя, набросав сверху подушек, чтобы не озябнуть. Прохладные потоки опускались с потолка прямо над диванами.

Макс налил морса и залпом осушил бокал:

– Эх, хорошо сидим. Жаль, что без Глеба.

– Ты же сам настоял на том, чтобы он с нами не отсвечивал, – едко заметила Лиза.

– Хрен его знает, может, и зря перестраховываемся.

Макс задумался. С момента последнего звонка неуловимого мстителя прошло три недели, что было крайне странно. Старик не создавал впечатления человека, который отступает. Он объявил войну и капитулировать не собирался, покуда свое не вырвет. Так почему внезапно исчез? Ни тебе наездов, ни угроз. Не то чтобы Макс расслабился, но немного выдохнул, это факт. Даже начал крутиться в направлении открытия новой конторы по грузоперевозкам. Большинство банков, куда он обращался за кредитом, отказали, памятуя о недавнем банкротстве заявителя. Несколько других ответа еще не дали. Доктор Джекил сильно удружил – предложил попробовать оформить кредит на его имя, для подстраховки. Макс уже организовывал с нуля рентабельную компанию и в своем успехе не сомневался. Постепенно встанет на ноги, отдаст долги.

– А вдруг этот чудак потому и отвалился, что каким-то образом отыскал Глеба и взял причитающееся? – предположила Лиза. – Ему же для нирваны не хватало лишь наказать четвертого? Вы Глеба-то давно видели?

Макс нахмурил брови:

– Я с ним по телефону разговаривал на днях, он ничего не говорил.

– Может, не хотел говорить? – не унималась Лиза. – Он же у нас последние пару лет «серый волк зубами щелк». Мало ли, по какой причине не рассказал. Не посчитал нужным. Устыдился чего-нибудь.

– Да ну, – с сомнением протянул Макс. – Мы нормально пообщались. Он на работу устроился, все дела. Если бы Зорро до него добрался, то как бы отомстил? У Глеба сейчас нет ничего за душой. Ни дома, ни денег, ни семьи. Отбирать нечего. Разве что здоровье. Голос-то у Глеба больным не звучал по телефону. Да и на работу, говорю же, устроился. Все путем, беспокоиться не о чем, – подытожил он и кивнул на пустую чашку Лизы: – Еще кофе заказать?

– Латте.

– Сейчас все будет, – Макс поймал взглядом официанта и, когда тот подошел, заказал подруге кофе, себе морса, а Джеку чай. Сидели они по-пионерски, без алкоголя. Так получилось, что пить сегодня никому не хотелось.

За соседним столиком, метрах в трех, скучали двое телохранителей, цедили минеральную воду. Макс иногда кидал в их сторону сочувствующие взгляды – работенка не из веселых. Большую часть суток проводишь в утомительном ожидании. Как, например, сейчас: клиентка развлекается с друзьями, а ребята вынуждены находиться рядом на посту. Макс бы так не смог, затосковал. Даже на высокую зарплату не повелся бы.

Тихая арабская музыка, игравшая в кафе, настраивала на романтический лад. Макс украдкой глянул на Лизу, с загадочным видом набиравшую текстовое сообщение на телефоне.

– Кому строчишь? – полюбопытствовал он, наклоняясь, чтобы подсмотреть в дисплей. В последние дни подруга от него отдалилась, будто вспомнила о своем предназначении – держать Макса в напряжении. Может, обиделась на то, что пару недель назад не примчался немедленно на ее зов? Но он действительно был занят, а когда освободился, пытался дозвониться, да без толку – трубку не брала. Через пару дней все-таки ответила, и Макс уже собирался рассыпаться в извинениях, но по голосу понял, что Лиза даже не думала сердиться. Предложил встретиться – отказалась, сославшись на дела. И так три раза подряд.

– Почему людей больше всего интересует то, что их совершенно не касается? – Лиза загородила ладонью телефон и, лишь нажав на «отправить», спокойно посмотрела на Макса: – Чего тебе, касатик?

– Ничего, – буркнул он. – Думал, ты мне сказку какую-нибудь расскажешь.

– Жил-был царь Овес, он все сказки унес.

– Чего?

– Он так и не понял, почему его все называли тупым, – куда-то в сторону бросила Лиза, заставив Джека рассмеяться.

Макс враждебно улыбнулся:

– Ты сегодня вызываешь у меня очень сильное желание. Желание открутить тебе голову.