Амнезия души

– А под сугробами трубы лежали, – усмехнулся Джек. – Но я зла на тебя не держу, ты не виновата, что тебя возбуждают людские страдания.

– Страдания – результат серьезного отношения к жизни. Блаженство – результат игры, – парировала Лиза.

– Я подавлен твоим красноречием, – с театральным трагизмом произнес Джек, закрыв ладонью глаза.

Макс прищелкнул языком.

– Кстати, Джеки, я тут прикинул – ты все время недоволен моими анекдотами про психопатов. Так, может, ты сам что расскажешь? Смешной случай из практики?

– Лучше я расскажу, – неожиданно вмешался Глеб. – Недавно прочитал анекдот. Мать привела пятилетнюю дочь к детскому психологу на контроль развития. Во время приема психолог показывал девочке разные картинки, задавал вопросы, среди прочего указал на восковые яблоко и грушу: «Что это?» И тут девочку замкнуло: «Ну, я же знала, как это называется, просто забыла и вспомнить не могу!» В конце приема врач сказал, мол, мамаша, неплохо бы ребенку в таком возрасте уже знать про яблоки и груши. И тут девочка просияла: «Вспомнила, вспомнила, как это называется! Муляжи!»

Лиза улыбнулась, а Джек захлопал в ладоши:

– Шикарно! Спасибо, Глеб! Отличный анекдот.

Макс только плечами пожал:

– Я такой тонкий юмор не понимаю.

– Не знаю, что делает тебя глупым, но это действительно работает, – Лиза любовно потрепала его волосы.

– Да ну вас, – не обиделся Макс. – А поехали ко мне на дачу? Прямо сейчас! Купим по дороге мяса, шашлык пожарим. А то лето пролетело, а мы ни разу не выбрались на природу.

– Я «за»! – Глеб и Лиза ответили одновременно.

– Полночь уже, – попытался образумить их Джек. – До дачи добираться долго.

– Без пробок живо домчимся! – разгорячился Макс. – Завтра суббота, никому на работу не надо. В общем, я отказов не принимаю, – решительно заявил он. – Собирайтесь!

– Я возьму несколько свитеров, чтобы мы не замерзли, – покорился Джек, направляясь в спальню. На самом деле идея рвануть на дачу пришлась ему по вкусу, возражал он скорее символически, поддерживая реноме рассудительного человека.

– Вот это я понимаю, базар! – Макс довольно потер ладони, предчувствуя веселую ночь. Происходящее сильно напоминало старые добрые времена, когда друзья отрывались на полную катушку. Никто не держал камня за пазухой, а любые ссоры заканчивались быстро и без последствий. Макс почти смирился, что компания никогда не станет прежней, но нынешняя встреча опровергла его худшие опасения.

– Жена-то тебя не порвет за твои ночные путешествия? – напомнила ему Лиза, бросая в сумочку зеркало – на даче пригодится.

– Cовсем забыл, – огорченно протянул Макс, но тут же махнул рукой: – Ничего, утихомирю. День рождения друга раз в году бывает. Можно и покуролесить. А я к тому же заслужил. Официально открыл новую контору. Так что я теперь руководитель!

– Да уж наслышаны о твоем успехе, – улыбнулась Лиза, бросая косой взгляд на его ширинку. – Ты бы, руководитель, поруководил своими штанами, а то у тебя «молния» расстегнута.

– У меня при виде тебя ширинка автоматически расстегивается, принцесса, – заржал Макс. – Рефлексы.

– Я готов, – Джек вышел из спальни с кипой теплых свитеров. – Отправляемся?

Решили ехать на машине именинника. Пока Макс и Джек перекладывали в багажник валявшиеся на заднем сиденье вещи, Лиза и Глеб курили в стороне.

– Ты уверен, что тебе не нужно помочь с бывшей женушкой? – Лиза сдула упавшую на глаза челку. – Мы бы придумали, как ее приструнить.

– Справлюсь сам. Зря, что ли, на адвоката потратился, – сдержанно ответил Глеб.

– Просто не забывай, что у тебя есть друзья, готовые посодействовать, – Лиза глубоко затянулась, прикрыв от удовольствия веки.

– Даже если захочу – не забуду.

– Я бы озверела, если б у меня забрали моего ребенка, – она помолчала, разглядывая землю. – Я хочу сказать, что понимаю твое состояние и уважаю выдержку, но я бы действовала жестче. Ты отец. Это твоя кровь. Никто не имеет права отнимать у тебя родного сына.

Глеб молча слушал, удивляясь тому, как спокойно воспринимает слова Лизы. Последние несколько лет она его изрядно раздражала, если не сказать больше. Порой он был уверен, что ненавидит ее всем сердцем, и представься такая возможность – проломит ей череп и оставит умирать в переулке, как она когда-то оставила умирать любовницу Макса. Но сейчас Глеб не испытывал к подруге ни антипатии, ни злости. И даже тот факт, что Лиза обсуждала с ним столь сокровенную тему, не вызывал отторжения. Агрессия, неудовлетворенность и отчаяние будто разом покинули его. Хотелось просто говорить, куда-то двигаться, не вступая в полемику, не ввязываясь в разборки.

– Охрана твоя где? Отпустила? – полюбопытствовал подошедший Макс.

– Отпустила еще несколько часов назад. В вашей компании мне опасаться нечего.

– Это как посмотреть, – хохотнул приятель, переступая с пятки на носок. – На твоем месте я бы не загадывал, цыпа. Плохая примета.

– Плохая примета ехать ночью в лес в багажнике, – задушевно прошептала Лиза, ущипнув Макса за локоть.

– Ладно, хорош курить, – Глеб выкинул окурок и раздавил его ботинком. – По коням!

Глава 17

Лиза с трудом разлепила веки и не сразу поняла, какое сейчас время суток. Из-за плотных штор в комнату почти не проникал уличный свет, циферблат висевших на стене часов терялся в полумраке. Нос не дышал, голова гудела. Лиза нашарила на тумбочке капли и закапала в нос. Несколько минут лежала на спине, ни о чем не думая. Когда дыхание восстановилось, с трудом встала с кровати.

Заходя в ванную, больно ударилась мизинцем ноги о дверной косяк. Шипя от боли, дохромала до раковины. Умылась и почистила зубы, стараясь не смотреть в зеркало. Отражение красноречиво указывало на бессонную ночь. На переносице залегла морщина, прибавлявшая ей лет шесть, под глазами темнели круги, губы пересохли и потрескались. Нос болел и кровоточил. Лиза выругалась. Обычно она промывала нос специальным раствором сразу же после употребления «белого», чтобы снять раздражение. Но вчера ей было не до этого.

Вернулась в спальню и достала из сумки мобильный. Часы показывали без четверти пять. Она проспала весь день, но не чувствовала себя отдохнувшей.

До дачи они с друзьями так и не доехали. Мотались по городу всю ночь, постоянно останавливались, чтобы прогуляться или посидеть на скамейках. Вспоминали прошлое, смеялись, мило пообщались с парочкой полицейских, пожелавших проверить их документы. Разошлись в седьмом часу утра, когда внезапно навалилась такая усталость – хоть падай.

Приехав домой, Лиза тут же легла в постель и проворочалась несколько часов, прежде чем забылась тяжелым, не дарящим облегчения сном.

– Добрый вечер, – промямлила Лиза, столкнувшись на кухне с Верой.

– Здравствуйте, Елизавета Матвеевна, – няня выключила плиту, на которой разогревалась каша, и громко позвала: – Настя, иди полдничать!

– Не ори, – нахмурилась Лиза. – И так голова болит.

– Простите, – сконфузилась Вера и вышла в коридор, где чуть тише повторила: – Настя, полдник готов!

Лиза достала из аптечки обезболивающее и подумала, что ей повезло отыскать примерную и безотказную няню, готовую оставаться с ночевкой и проводить с ребенком куда больше времени, чем оговорено в контракте. Хорошо, что Вера не замужем. Иначе торопилась бы вечерами домой, отказывалась от сверхурочных на выходных, отчего утратила бы ценность в глазах работодателя. Лизе нравилось возиться с дочкой – но не двадцать четыре часа в сутки. Любой ребенок авторитарен и требует много внимания – Лиза не имела столько душевных и психологических ресурсов, чтобы полностью удовлетворить потребности дочери.