Амнезия

Мишке оставался год до окончания теперь уже университета, Марина закончила медицинскую академию, и плюс ко всему – минуло три года со дня их знакомства… Объединив три довольно значимых события в одно, существенное, но весомое, они сидели в своем кафе и скромно отмечали эти события. Марина была необычайно грустна и молчалива, отрешенно потягивая из высокого фужера игристое шампанское, а Мишка, порываясь сказать нечто важное, судорожно сжимал огрубевшей ладонью бархатную коробочку с кольцом в кармане куртки, по обыкновению проклиная себя.

«Рохля я, – горестно размышлял он. – Разве ей нужна такая тряпка?».

Всё лето, чтобы купить колечко девушке, Мишка ночами разгружал вагоны на товарной станции. «Может она просто так со мной, ради развлечения? Ведь за три года мы даже не поцеловались по-настоящему».

Маринка по-прежнему молчала, пристально поглядывая на Мишку бездонными, таинственно сверкавшими глазами.

– Я сегодня защитила диплом, – тяжело вздохнув, наконец, негромко произнесла она.

– Так это же здорово! – возбужденно, пытаясь разорвать гнетущую паутину неловкого молчания, воскликнул Михаил. – Значит, сегодня мы отмечаем становление нового врача!

– Это не совсем хорошо, – тоскливо выдохнула Марина и жалобно посмотрела на Мишку. – Я получила выгодное предложение, и через неделю мне надо уезжать.

– Как, уезжать? – оторопел Михаил. – Тебе совершенно необязательно уезжать! – он решительно встал, чувствуя, что, если он сейчас промолчит, то он навсегда может потерять свою любовь. Он на долю мгновения испугался своей решимости, но только на мгновение.

– Ты должна немедленно выйти за меня замуж! – четко, как строевой шаг, отчеканил он, и это был даже не вопрос, а прозвучало, как давно обдуманное и взвешенное решение, приказ, если хотите. Он вытащил из кармана коробочку и протянул ошеломленной Мишкиным напором девушке, которую она, словно боясь обжечься, осторожно вскрыла дрожащими кончиками пальцев. Открыв бархатную, миниатюрную шкатулку, Марина залюбовалась переливами довольно дорогого камушка.

– Какая красота! – восхищенно ахнула она.

– Ты не ответила на моё предложение! – упрямо пробурчал Мишка, ощущая, как с плеч спадает сковывавшая его неуверенность.

– Конечно, я согласна! И очень давно, – нежно прошептала она и, лукаво посмотрев на обескураженного Мишку, непринужденно расхохоталась.

В тот вечер они долго бродили по городу, строя планы на совместную и, несомненно, счастливую жизнь. Когда на восходе заалела багровая полоска зари, Марина, впервые за время их знакомства, пригласила упирающегося Мишку к себе в гости, благо, ее соседка по комнате уехала к родителям и… Михаил остался у нее…

А через месяц у них была скромная вечеринка, которую с большой натяжкой можно было назвать свадьбой. Мишкины названные родители не смогли приехать на торжество, как, впрочем, и мама Марины, но они прислали денег, которых хватило на аренду небольшого и уютного зала.

Максим с загадочным выражением лица добавил денег на покупку колец, костюмы жених и невеста взяли напрокат в свадебном салоне, кое-что собрали Мишкины однокурсники и подруги Марины. Свидетелем со стороны жениха был, естественно, Максим Егоров, который подкатил прямо к ЗАГСу на шикарном авто с открытым верхом.

– Ну, ты даешь, дружище! – ошеломленно пробормотал Мишка, а Макс, наслаждаясь произведенным фурором, с чувством некоторого превосходства поглядывал на Шорохова.

– Откуда у тебя такая роскошь? – немного оправившись от первого шока, спросил Михаил.

– Потом, всё потом, – с озабоченным и вальяжным видом, будто делая величайшее одолжение присутствовавшим, он небрежно перекинул через плечо ленту свидетеля и недовольно поморщился:

– Ну, и что они там копаются? – он имел в виду работников ЗАГСа. – У меня дел по горло!

– Странно как-то всё, – улучив минутку, шепнула Маринка Михаилу. – Как он изменился за последний год, – продолжала она, когда они вышли из Дворца бракосочетания и пешком отправились в кафе.

На торжество Егоров не остался, укатил, сославшись на неотложные дела, что еще больше смутило молодоженов.

– И дела у него появились непонятные, странные дела. Ты ничего не хочешь мне рассказать? – не унималась Маринка, недоуменно поглядывая на мужа.

– Ну, что ты ко мне пристала? Ничего я не знаю, а надо будет – сам расскажет, – с досадой прошипел Михаил, и Маринка, обиженно засопев, затихла.

Свадебная вечеринка проходила даже не в зале, а в уютной комнате, отгороженной от основного помещения тяжелыми портьерами. Задушевные всхлипы саксофона, дружеская, спокойная беседа, обязательные подарки молодым… А под занавес вечера явился капитан, секретарь уже генерал-лейтенанта Строганова, и торжественно вручил молодоженам ключи от отдельной комнаты в семейном общежитии. Затем он бесцеремонно отодвинул в сторону музыкантов и взял в руки микрофон:

– Счастья вам, здоровья и детишек побольше! – капитан выпил до дна большой фужер водки и, подойдя к Шорохову, что-то долго шептал ему на ухо и, громогласно попрощавшись, ушёл.

– Что он тебе сказал? – спросила счастливая Маринка, возбужденно сверкая глазами.

– Береги свою жену, – шепнул ей Мишка. – Она у тебя такая красавица.

– Прямо так и сказал? – смущенно зарделась молодая жена.

– Я и без него знаю, что ты у меня самая красивая, – Михаил нежно поцеловал Маринку в висок.

ЧАСТЬ 4.

Послесвадебные хлопоты вскоре закончились, и потекла равномерная семейная жизнь. Благодаря протекции генерала им выделили уютную комнатку, ячейку в длинном коридоре, который был заставлен детскими колясками и санками. С раннего утра и до позднего вечера на все лады голосили ребятишки, но эти маленькие неудобства в плане общей кухни и единственного туалета, в который без проблем можно было попасть только глубокой ночью, ничуть не омрачали радость семейного бытия и устраивали их полностью. С утра Маринка убегала на работу, в районную поликлинику, куда она устроилась терапевтом, а Михаил, томясь от вынужденного безделья и виноватого чувства своей бесполезности, уходил в университет, где он доучивался последний год. Вечерами, несмотря на отчаянные протесты жены, Мишка уходил разгружать вагоны, на ставшую ему родной товарной станции. Жена по этому поводу, умудрялась устраивать, правда, очень редко, легкие истерики со слезами и битьем посуды, но, ночь всегда мирила их. Не чужие все-таки…

– Надо жить, чтобы всё было как у людей, – Мишка часто вспоминал степенные слова названного отца и, слушая умиротворенное дыхание спящей жены, счастливо улыбался.

Шорохов блестяще защитился и с красным дипломом в кармане пришел к подполковнику Цветкову.

– Молодца-а! – восхищенно пророкотал подполковник и полез в сейф за бутылкой коньяка. – Как ты смотришь, по маленькой? Надо отметить это событие! – он вопросительно посмотрел на Мишку.

– Так, я же не пью, товарищ подполковник.

– Тогда и я не буду, – легко согласился Цветков, убирая бутылку обратно в металлический ящик. – Вижу, что у тебя всё идет, как надо, – он с трепетным благоговением просмотрел диплом и вернул его Мишке. – Слышал, что женился ты недавно. Хорошее дело, а главное – нужное. Нам, ментам, без надежного тыла никак нельзя! Ну, а где же приятель твой, Егоров? – он в упор посмотрел на ожидавшего этого вопроса, но все же смутившегося Михаила. А, в самом деле, что он мог рассказать про Макса?

В последнее время, они с Егоровым все дальше и дальше отдалялись друг от друга. Мишкиной усидчивости и ежедневному корпению над учебниками Максим предпочитал визиты в ночные клубы и недешевые рестораны на деньги, соответственно, новых и весьма состоятельных пассий. Безукоризненная выправка, правильная речь и изысканные манеры опытного ловеласа производили на размалеванных девиц нужное впечатление, поэтому у Макса не было отбоя от ищущих приключений особей противоположного пола. Так думал Мишка, да, собственно, так оно и было.