Амулет на удачу

– Ты планировал это заранее.

– Естественно. Сама понимаешь, что готовить комнату надо вовсе не за пять минут до окончания банкета и раз мы засиделись допоздна. Я предупредил управляющего, он приобрёл для тебя всё необходимое. В том числе и на тот случай, если нам придётся ночевать здесь повторно. Осматривайся, обживайся, если чего-то не хватает – сообщи горничной, она передаст и тебе доставят это в ближайшее время. Но прошу – в пределах разумного.

– Мог бы меня предупредить! – вскипела я.

И осеклась. Напыщенная щеголеватость, буквально хлеставшая из Ладисласа весь день, куда-то пропала, как и самоуверенность и налёт наглого остроумия. Передо мной сидел абсолютно другой, незнакомый мне человек. Уставший, сейчас я заметила у него тени под глазами, серьёзный, выглядит так, словно торопится и боится не успеть. Я задумалась, а так ли хорошо я знаю своего без пяти минут мужа? Вернее, иначе, что я про него вообще знаю? Краткая биография официальной сводки Академии: декан, преподаватель, единственный сын. Из тех книжек, что он мне совал перед балом – Ладислас сын нынешнего главы клана Дюран, семья богатая, уважаемая, отец вроде бы занимал какие-то важные посты. Я также знаю, что Ладислас встречался с мадам Ферреоль де Грорувр и ещё наверняка много с кем… а вот дальше ничего не вырисовывалось. Похоже, о самых интересных фактах его биографии и роде деятельности за пределами Академии я даже близко не догадываюсь до сих пор.

– Миет, – обратился Ладислас к служанке. – Отведи мадемуазель Елизавету в её комнату.

Сказано было так, что спорить желание пропало окончательно. Впрочем, спальня оказалась очень миленькой. Небольшая светлая комната в золотистых тонах, без лишних орнаментов и лепнины: нормальные современные обои и минимум украшений на потолке. Кровать-аэродром хвасталась соломенного цвета бельём и покрывалом, в тон к нему остальная мебель светлого дуба – шкаф для одежды, комод, пара тумбочек у изголовья постели, и туалетный столик с огромным зеркалом в полный рост. Вполне можно здесь жить, так что может я была неправа?

Заглянув в шкаф и комод, удивлённо присвистнула, вот уж действительно «на скорую руку позаботились о вещах», такого количества белья, халатов и остального мне за год не переносить. На отдельных полках комода кто-то предусмотрительно вложил кучу комплектов нижнего белья. Один краше и… прозрачнее другого. У меня аж уши покраснели от любования кружавчиками, рюшечками, невесомым гипюром и шелковым атласом. Следом за исподним шли ночнушки и пижамки на бретельках, тонкие – некоторые даже до прозрачности, и все красивые до невозможности. А уж чулочков-носочков и прочих женских приспособлений было и вовсе не счесть… Несколько секунд я ещё колебалась, могу ли я этим воспользоваться? Чтобы там не говорили, по-настоящему невестой я не была и своим всё это не ощущала. Так, актриса, приглашённая на роль. Потом благоразумие взяло своё. В конце концов, приезжая в другой город на гастроли, актриса останавливается в гостинице и пользуется местными халатами, полотенцами и прочим в номере, а платит за это организатор. Также буду относиться и я: считать, что живу в гостиничном номере «всё включено».

Приложив огромное усилие и задушив в себе жабу зарыться часа на три в содержимое шкафа и комода, я откопала среди всего этого тончайшего великолепия наиболее закрытое нижнее бельё, прихватила несколько воздушно-пушистых розовых полотенец с рисунком тапок – у кого-то явно нездоровое чувство юмора – и на поиски ванной. Попутно старательно смотрела мимо столика, на котором возле зеркала выстроилась как на параде уйма баночек, скляночек, колбочек, пипеточек и всего прочего для красоты. Помады, палетки теней, тушей, румян и пудр, как будто на туалетном столике их не хватало. До сего дня я эти марки видела лишь в очень дорогих элитных магазинах, в которые мы с девочками из общежития иногда заглядывали поглазеть… Ну а тот, кому поручили «обеспечить невесту» такое ощущение скупил для меня пару магазинов и парфюмерную лавку в придачу. Будем считать это меня так ценят, а не оттого, что ответственное лицо в косметике не разбирается.

Зато в ванной комнате я в итоге всё равно пропала. Ибо и там я обнаружила десятки различных средств по уходу за кожей, масок для лица и волос. А ещё в шкафчиках нашлись гели, мыла, масла, шампуни, пены – и всё с магическими эффектами. В придачу огромная ванна, в которой я могла поместиться и лежать в полный рост, ну а душ имел два десятка режимов, от обычной как дома струи до воздушного облака капель. Причём наполнялась водой и опустевала ванная буквально за пару минут. Так что я одних только солей и пен я испробовала с десяток разных ароматов. Зубастик, кстати, со мной не согласился. То есть сначала он попытался сунуться в шкаф с бельём и получил твёрдое нет. Затем пробрался за мной в ванную и попытался слопать пару шампуней, за это был легонько хлопнут по носу и выпровожен за дверь. Дальше прощён, но пена ему не понравилась. Он чихнул и самым натуральным образом ворча себе под нос ушёл в спальню. До кровати я буквально доползла и провалилась в прекрасный глубокий сон без сновидений – Зубастик к этому времени тоже давно сладко посапывал на нашей кровати.

Зато утром я проснулась с кристально-ясной головой, а ещё очень довольная. Артефактами на нашем факультете занималась отдельная группа премьер-операторов, и требования к студентам этой группы были существенно жёстче, чем к нам. Чтобы создать артефакт, да вдобавок запрограммировать в нём интеллект, нужен очень разносторонний специалист, так что к моменту выпуска в голове у каждого обязана помещаться целая энциклопедия. Стоило обучение на премьер-оператора раз в десять больше моего, на эту специальность я и в мыслях не заглядывалась. Всё равно было жутко интересно, так что многое из доступных в библиотеке учебников для премьеров я пролистала. Думала про Фиал когда засыпала, думала всю ночь – а утром разгадала, как вчера уважаемый декан обманул артефакт, который невозможно провести. По условиям задачи взломать внутренние контуры артефакта нельзя, вариант блокировать отдельные цепи тоже не рассматриваем – псевдоинтеллект всполошится, или следы останутся. И заранее ничего с Фиалом правды не сделать, уверена, что дядюшки-тётушки принесли с собой эталоны и до нашей проверки или сразу после неё сличили артефакт на соответствие. Зато можно снаружи в тот момент, когда Ладислас брал камушек из шкатулки и вешал мне на шею, прицепить на входной контур внешний фильтр. Он сузит чувствительность анализатора, чтобы тот перестал учитывать смысловые нюансы вопроса и ответа. Двойная аура – это понятно, тут даже ничего подделывать не требуется. А вот фразу про мужчин можно толковать двояко: с точки зрения Ладисласа, все остальные сопляки-первокурсники в моём окружении мужчинами не являются, да и преподаватели – учителя, а не мужчины. Ну а сам месье интриган стал для меня мужчиной ровно в тот момент, когда сделал предложение и так сказать сменил статус. Зато с учётом моей якобы беременности остальные «мужчину» поняли в нужном ключе. Не зря этот хитрец как можно быстрее стеклянный булыжник правды убрал, не дожидаясь новых вопросов.

Завтрак на тележке прикатила опять Миет, не знаю уж, это имя голема, чтобы он точнее изображал человека, или её оператора. Впрочем, наблюдая за служанкой, я пришла к выводу, что скорее всего первое – подобные роботы имели очень высокую степень автономности, могли выполнять массу запрограммированных действий и самостоятельно имитировать человека. Оператор возьмёт на себя контроль, только если голем подаст сигнал о нештатной ситуации. Дальше началась кутерьма с одеждой и завивкой, которая продолжалась более двух часов. Миет была молчалива, я же изо всех сил старалась сосредоточиться на том, чтобы не наступить на подол своего платья – такие длинные, которые чуть ли не подметают пол, я никогда не носила. Да и Зубастик долго не мог под платьем устроиться и постоянно ворочался. А ещё мне всё сильнее становилось как-то не по себе. Моё представление о балах прошлых веков было довольно расплывчатым, о балах на Бретее я вообще ничего не знала. К страху провалиться и опозориться примешивалась необъяснимая радость от того, что я попаду на настоящий бал ну или почти бал. Чем не Золушка? И никаких туфелек ронять не надо.

Видимо служанка подала незаметный сигнал, потому что едва вся подготовка была закончена, как зашёл Ладислас Дюран. Как всегда он выглядел просто превосходно. Его чёрные волосы были собраны в роскошный хвост, спускавшийся до лопаток, один локон, будто бы случайно, падал ему на лоб и придавал дополнительный шарм. Костюм цвета красного вина гармонично смотрелся рядом с моим пурпурным платьем. И как обычно у месье Дюрана невозможно разгадать выражение лица, тут и добродушие, и серьёзность, и еле заметное снисходительное высокомерие старшего по отношению к младшим вокруг.

– Платье действительно тебе очень к лицу, Елизавета. А теперь едем, нас ждут.

Я чуть было машинально не поправила «идём», так как решила, что нам просто надо пройти в другое крыло того же здания – снаружи оно выглядело достаточно большим. Ладислас понял моё замешательство и поправил, причём таким тоном, словно студентку на лабораторной работе:

– Это жилой дом. Для повседневной жизни, встречать друзей и так далее. Приглашать в личное пространство кучу посторонних не стоит, да и если гости ночуют, то разместить их здесь негде. Для официальных приёмов есть отдельное место со своими контурами безопасности.

Я молча пожала плечами. У нас разные представления о небольшом доме и недостатке места для гостей, но у богатых свои причуды. Возле крыльца нас уже ждала машина, на которой мы ехали четверть часа, не меньше. Причём Ладислас помогал мне как садиться, так и выбраться из машины – оказалось, что с таким пышным платьем приходится изобретать хитроумные манёвры, чтобы ничего не зацепить, поэтому сильная мужская рука помощи просто необходима.

Всё вокруг казалось совершенно пустым, кроме нас никого видно не было, но стоило пройти несколько шагов от машины и подняться на крыльцо, как словно из воздуха появился слуга, причём в этот раз точно живой человек. Он сразу же провёл нас в дом. От самых дверей начиналась огромная прихожая с массивной помпезной лестницей, которая вела на второй этаж. Здесь вообще всё отличалось от жилого дома в сторону пышности отделки, королевский размах и показной гипертрофированный шик, богатство и роскошь напоказ. Обильная лепнина на потолке и стенах, фрески и сплошняком картины вдоль лестницы. А ещё везде много позолоты, от которой рябило в глазах. Даже гобелены и драпировка стен тоже сплошь расшиты золотыми нитями. Разве что пол не из золотых плашек, а мрамор на ступенях и художественный паркет из красного дерева в прочих местах.