Амурные увлечения вождей

Маленькое уточнение. По обычаям, давно существующим в Германии, человек, хотя бы один день или час занимавший какой-либо пост, потом всю жизнь будет носить соответствующий титул. Например, пробыл кто-то министром всего один день, но немцы до конца дней станут вежливо именовать этого господина «герр министр», а его жену «фрау министерша».

Итак, действительно ли он оправдывает прозвище, данное обожающим красивых женщин политикам и какова его личная жизнь?

Первая женщина

Конечно, только сам Герхард Шредер сможет точно сказать, кто именно была его первая женщина, но зато все знают о том, что его первой женой стала школьная подруга Ева Шубах. Говорят, она очень нравилась молодому Герхарду, и тот решительно начал ухаживать за ней еще в школе, млея от сексапильной фигурки, смазливого личика и аппетитных коленок. Возможно, поглядев на Еву, кто-то другой сказал бы с презрительной миной:

– Что только он в ней нашел?

Однако юный Шредер был влюблен в нее и страстно желал ею обладать. Впрочем, судя по внешности других его подруг, он всегда предпочитал выбирать наиболее лакомые куски, так что фройляйн Шубах наверняка выглядела именно такой, как мы ее описали.

– В кинотеатре новый фильм, ты не против пойти со мной на вечерний сеанс? – смущаясь, пригласил подругу Герхард.

Так, по крайней мере, утверждают многие его биографы и журналисты.

– Интересный? – облизнула Ева пухлые губки кончиком розового, как у котенка, язычка, и от вожделения Шредера бросило в дрожь.

– Еще какой, – не в силах оторвать взгляда от ее губ, заверил он.

Вполне понятно, что на сеансе в кинотеатре, как только погас свет, Герхард жадно впился в губы Евы, и она не оттолкнула юного нахала: значит, он ей нравился? Что после поцелуев происходило в полутьме зала, осталось между Герхардтом и Евой. Молодые люди начали регулярно встречаться, а по окончании школы Шредер предложил Еве выйти за него замуж. Многие журналисты упорно утверждают: это не женитьба! Просто свадьба стала констатацией давно свершившегося факта. Трудно судить однозначно, однако семейная жизнь молодой четы, начавшаяся вроде бы столь романтично с влюбленности на школьной скамье, походов в кино, поцелуев тайком, отчего-то не заладилась.

Вроде бы они получили возможность теперь открыто проявлять свои чувства, и никто не имел права упрекнуть их в аморальности поведения, но… возможно, вся прелесть и заключалась в таинственности и налагавшихся запретах? И как только они исчезли, словно унесенный свежим ветром, растворился флер романтики юношеской любви?

В общем, первый брак просуществовал всего три года, после чего Ева и Герхардт приняли решение резко изменить свои судьбы и пойти дальше каждый своей дорогой.

Вторая женщина

Герхард был симпатичным молодым человеком с хорошими перспективами, и вполне естественно, он не долго оставался один. Разные подружки, промелькнувшие словно в калейдоскопе, наверное, практически не оставили следа в его душе. Но вот на горизонте появилась очень интересная женщина – Анна Ташенмашер.

«У Шредера, несомненно, есть определенный комплекс в сексуальной сфере», – ехидно писали журналисты, когда спустя год после развода с Евой Шубах он решил сочетаться узами брака с Анной.

– Что вы находите предосудительного? – вяло отбивался Шредер. – Чем вам не угодила фройляйн Ташенмашер?

Дело в том, что Анна слыла большой политической активисткой, а Шредер уже по уши завяз в политике – она-то их, по всей вероятности, и свела.

– Она – школьная учительница! – изрек один из критиков образа жизни будущего канцлера.

– Ну и что? – изумился тот.

– Вы не понимаете? – желчно усмехнулся оппонент. – У вас комплекс школьника, дорогой господин политик. Сначала вы женитесь на подружке, ляжки которой тайком тискали под партой, обливаясь холодным потом от страха, что заметит учитель, а теперь, поднабравшись опыта в семейной жизни с ученицей, обратили внимание и на учительницу?

Да, фройляйн Анна Ташенмашер, к некоторому несчастью герра Шредера, была по профессии школьным учителем, что и послужило поводом для многочисленных двусмысленных шуток и ерничаний в прессе.

Тем не менее в 1972 г., через год после развода с Евой Шубах, молодой политик повел под венец учительницу и политическую активистку Анну Ташенмашер, а журналистам пригрозил судом за вмешательство в частную жизнь и оскорбление личности. Те сразу поутихли.

Третья женщина

Бог, как известно, любит троицу. А еще в старину говорили, что только первая жена от Бога, вторая – от людей, а третья вообще подсунута мужчине самим Лукавым, не к ночи будь помянут!

Брак со школьной учительницей и политической активисткой Ташенмашер тоже распался, и Герхард вновь оказался холостяком и завидным женихом.

– Она сильно утомила его тем, что, как в классе, по ночам твердила: «Повторенье – мать ученья!» – двусмысленно шутили немцы.

«И вообще, отчего Шредер такой жгучий брюнет? – вдруг подняла вопрос одна из правых газет. – Он специально красит волосы, чтобы скрыть раннюю седину или его таким мама родила? Или – о, майн готт! – господин Герхард не чистокровный немец?»

Да нет, конечно же Шредер не еврей, как намекала пронацистская газетка, а натуральный немец, а волосы он действительно подкрашивал, возможно, несколько неудачно. Но почему такое повышенное внимание к собственной внешности? Все объяснялось предельно просто: в поле зрения господина Шредера появилась та самая роковая третья женщина, которую, как говорят, подсовывает сам Лукавый. Ее звали Гильтруд Хемпель.

Гильтруд считалась в западных землях Германии общепризнанной и весьма известной сторонницей и активисткой движения общества защиты окружающей среды. Она сумела снискать себе славу и уважение среди коллег и быстро продвигалась наверх по политической лестнице. Шредер стал активно оказывать знаки внимания Гильтруд и недвусмысленно ухаживать за ней.

– Наконец-то наш мальчик решился и вышел за стены школы, – не удержался от колкости один из журналистов. – Пора попробовать секс и на природе!

Но ему пригрозили судом, и он немедленно прикусил язык, не решившись развивать эту весьма скандальную тему. Сам Шредер неустанно подкидывал «материальчик», когда его видели в ресторанах и клубах то с одной красоткой, то с другой.

Брак двух политиков все же состоялся, как ни пророчили крушение всех ухаживаний Шредера опытные политические комментаторы. Теперь им пришлось, покаянно посыпав голову пеплом, признать: