АН (цикл 11 книг)

— Да, мука! — поддержал её Арвин.

— Соглашусь, — подняла руку Алиса.

— Но вы не подумайте! — тут же заискивающе зашептала Яна. — Мы все за вас безмерно рады! Да чего уж там! И за себя мы тоже рады! Нежданно-негаданно стали друзьями и родственниками императора! Хе-хе-хе! Я теперь тётушка императора! То-то же!

— А я что же? Дядюшка? — опешил Боря. Похоже, до него только сейчас дошло, что его кровный племянник ныне стал владыкой самой могущественной империи мира.

— Нет, ну если хочешь быть тётушкой... — наигранно задумалась Яна. — Наверное, это тоже возможно. Алиса какую-нибудь технологию изобретёт, а Ника подлечит!

— Не изобрету, и так хлопот хватает, — отозвалась моя старшая сестрёнка.

— Не подлечу, — в тон ей проговорила моя целительница. — От дурости не лечат.

После императорского приёма, когда гости разъехались, мы собрались шумной молодой компанией в одной из просторных гостиных дворца. Как в старые добрые времена, так сказать. Отправили ребёнка спать, а сами с Соней веселимся в компании друзей.

Наша тесная компания сегодня стала довольно многочисленной: четыре моих сестрёнки, два брата, Арвин с Юлей, Маша Роднина и Вася Антохин, Влад с Инной, княжич Астраханский с княжной Самарской, княжич Благовещенский со своей молодой женой, Петя Шереметев — сын генерал-губернатора Петрограда, со свой подружкой, Филипп Волков с Зиной, Ника Ладина...

Вроде бы все свои — родня и друзья. А толпа громкая и шумная.

— И всё же, кроме шуток, — помешивая сок трубочкой, строго проговорила Соня, глядя на всех исподлобья. — Как вам приём? Нормально вроде получилось?

— Нормально? — хмыкнула Юля. — Да все здорово. Примерно так я и представляла себе настоящие приёмы, организованные императорской семьёй.

— Не все императорские приёмы подобные, — улыбнулась Алиса, поставив на стол пустой бокал из-под вина. Бесшумно подошла служанка и снова наполнила. Моя старшая сестра же продолжила: — Вот я была на дне рожденья Густава в Берлине. Так вот, приём Александритов, на мой взгляд, получился гораздо круче, чем у Габсбургов.

— Ещё бы! — бойко воскликнул Филипп Волков. Обойдя наш диван сзади, он легко и без тени смущения положил нам с Соней ладони на плечи. А затем громко заявил: — Наши чемпионы не могут проиграть! Даже в организации приёмов!

Улыбаясь, я смотрел на него вполоборота. Филипп подмигнул мне и, эффектно развернувшись на пятках, зашагал к своей Зине. Девушка до сих пор чувствовала себя не очень уверенно в нашей компании.

Схватив её за талию, Филипп прижал Зину к себе и с жаром поцеловал её в губы.

— О-о-о... Кому-то больше не наливать, — со знанием дела изрекла Яна, отсалютовав в сторону целующейся пары фужером с игристым.

— О-о-о... Кому-то завидно, — в тон сестре проговорила Варя, сидевшая на огромном подлокотнике дивана, так что ее поясница упиралась в плечо покрасневшему Боре.

— О-о-о... Кто-то дома завтра весь день будет с любимой сестричкой Яночкой спарринговаться, — елейным голоском пропела Яна.

Варя вздрогнула и спрыгнула со своего насеста, точно испуганная канарейка, едва не облившись вином.

— Прошу меня простить, я по сударьским делам, — изрёк Филипп, только сейчас отлипнув от Зины, и лёгкой расслабленной походкой направился в туалет.

— Нет, ну точно кто-то слишком хорошо отметил признание Богами нового императора, — глядя ему в спину, усмехнулся Влад Белов (в прошлом Беляков).

Кто-то усмехнулся. Красная как рак Зина, казалось, покраснела ещё сильнее и тихо пробормотала:

— Вы простите его за это... Он правда рад. Просто... Он не говорит, но переживает за отца. Я чувствую. А за это... непотребство... вы нас про...

— Ну хватит, девочка, — голосом умудрённой жизнью женщины проговорила Юля. Пока Зина бубнила себе под нос, молодая княгиня Новочеркасская успела неторопливо к ней подойти и положить руку на плечо. — Не извиняйся. Все мы желаем отцу Филиппа скорейшего выздоровления. А что до ваших... как ты сказала — непотребств, так мы не на приёме. Все свои. Целуйтесь, если хотите.

И приблизившись к её уху, Юля нарочито громко прошептала:

— Только нечасто. А то кто-то может и взгрустнуть от зависти.

— Эй! — возмущённо выпалила Яна. — Я всё слышу!

— А кто сказал, что я говорила про тебя, моя дорогая? — повернувшись к своей лучшей подруге удивлённо хлопнула глазками княгиня Новочеркасская.

— Ой! — прикрыла рот ладошкой Яна. — Действительно...

— Эх, а ведь я говорила... — Варя уже пришла в себя и вновь села «на жёрдочку» поближе к Боре.

— Я тоже говорила всерьёз о завтрашней тренировке, — как ни в чём ни бывало ответила Яна.

Народ вновь засмеялся. От общего веселья меня отвлекла служанка, сообщившая Соне, что проснулся Архей. Встав с дивана, моя жена извинилась перед гостями, пообещав вернуться, как только покормит сына.

— Да возвращайся вместе с ним! Пусть с нами посидит, — предложил Юра Урусов, ворковавший с княжной Самарской.

— Точно-точно! Пусть император почтит нас своим присутствием! — поддержала его Яна.

— Будто ему интересно сидеть со стариками, — хмыкнула Варя, запустив балаган на очередной круг.

Соня же чуть скосила на меня глаза, молча задав волнующий её вопрос. Я незаметно кивнул.

Соня ушла, а вскоре вернулся улыбчивый Филипп. На него тут же насел Боря, мол, не знал, что с отцом нашего друга что-то случилось. Мой брат пытался одновременно, и поддержать Волкова, и утолить своё любопытство.

— Спасибо большое, — усмехнулся Волков. — Но с ним всё нормально. Поболеет и выздоровеет. Молодой ещё. Сильный. А то, что сегодняшний супер-прием пропустил... Ну ничего, переживёт. Я ведь пережил, что во время всей этой заварушки в Москве куковал, пока вы серьёзные дела делали, — он посмотрел мне в глаза и серьёзным тоном произнёс: — Честно, я хотел прилететь к вам в Енисейск. Поддержать. Чем-то помочь... Но не смог.

— Да ладно. Ты ж не мог. Границы закрыты были. Чай война шла, — за меня ответил Боря, которому тоже, похоже, пора включить «сухой режим посиделок».

— Вот. Спасибо за понимание, — показал ему большой палец Филипп. А затем резко поднял рюмку водки. — Друзья! Тост! За Александритов! За тех, кто самостоятельно куёт свою судьбу! За тех, кто делает реальность былью! До дна!

— До дна!!! — поддержали его ребята. Во всём этом шуме и гаме я отчётливо услышал наигранное ворчание Яны:

— Эй! Кто ему опять налил?

Веселье продолжилось, а когда в гостиную вошла Соня с Археем на руках, зашкалило.

— Ух ты, император с нами!