Анабасис

«Как можно так механически проживать жизнь?» – мелькнуло у него в голове. Он поднял взгляд от экрана и машинально посмотрел в сторону окна. Густые серые облака полностью скрывали солнце, и капли дождя медленно стекали по стеклу.

Вдруг за его спиной раздался знакомый голос.

– Саш, хватит тут скрипеть клавишами. Пошли на ланч.

Кирилл подошёл к его столу, поставив локоть на перегородку и непринуждённо облокотившись.

– Ты уже с утра в своих цифрах. И так станешь ходячим отчётом. Надо подкрепиться, а то как ты будешь спасать мир, если упадёшь от голода?

Александр откинулся на спинку кресла и посмотрел на друга.

– Спасать мир не планирую. Но перекусить действительно можно.

Кирилл усмехнулся.

– Вот это настрой! Пошли, пока в столовой хоть что-то осталось.

Когда они вошли в столовую, шум голосов и звяканье посуды сразу заполнили пространство. Кирилл потянулся за подносом, а Александр на мгновение остановился, разглядывая зал. Белые столы и стулья стояли ровными рядами, словно специально выстроенными для максимальной эффективности. Большинство людей ели молча, уткнувшись в телефоны, другие лениво перебрасывались парой слов.

Александр взял поднос и двинулся вдоль прилавков. На выбор было стандартное меню: котлеты, куриное филе, гарниры, несколько видов салатов. Его выбор пал на курицу-гриль, рис с овощами и чашку капучино. Кирилл же, как всегда, взял что-то более калорийное: макароны под сливочным соусом, котлеты и салат с зеленью.

Они заняли столик у окна. За стеклом всё так же моросил дождь, оставляя капли на тротуаре. Кирилл сразу начал есть, не теряя времени, а Александр задумчиво посмотрел на пар, поднимающийся от его тарелки.

– Ну, рассказывай, как у тебя дела? – начал Кирилл, не отрываясь от своей тарелки.

Александр задумался, разглядывая рис на своей тарелке.

– Да как обычно, – отозвался он. – Таблицы, отчёты, один и тот же круговорот. А у тебя?

– У меня? – Кирилл поднял голову, широко улыбнувшись. – Да всё супер. Утром встреча с клиентом, потом, скорее всего, закроем сделку. Кстати, шеф меня похвалил, говорит, что я подаю большие надежды.

– Рад за тебя, – кивнул Александр, стараясь не показать лёгкое раздражение.

Кирилл вдруг отложил вилку и посмотрел на друга с серьёзным видом.

– Слушай, Саша, а ты вот сколько лет уже здесь работаешь?

– Шестой год пошёл, кажется, – ответил Александр, пожав плечами.

Кирилл закатил глаза.

– И до сих пор аналитик? Ну ты даёшь. Ты что, совсем не хочешь расти? Подумай сам: в нашем мире надо быть хитрым, инициативным. Нужно, как это говорится, кое-кому подмигнуть, кое-где подстелить. Иногда, да, задницу начальству вылизать. Но это ведь не конец света!

Александр усмехнулся, отставляя вилку в сторону.

– Кирилл, я не могу. Чисто физически и морально. Мне противно перед кем-то кланяться. Я не считаю начальство выше себя. Да, я соблюдаю субординацию, но не более. Начальник – такой же человек, как и все остальные. В чём-то он лучше меня, в чём-то хуже, как и любой другой.

Кирилл прищурился, будто предвкушая его следующую реплику.

– Ты опять с этими своими высокими речами. Слушай, ну ты точно читал Грибоедова. Как там было? «Служить бы рад, прислуживаться тошно».

– Именно, – с лёгкой улыбкой подтвердил Александр. – И это не просто слова. Они, видимо, давно у меня в голове.

Кирилл засмеялся, покачав головой.

– Ну и дурак.

Александр, не смутившись, усмехнулся в ответ.

– Кстати, знаешь, что слово «дурак» не всегда значило то, что мы привыкли под этим понимать?

Кирилл приподнял брови, отложив вилку.

– Просвети меня, мудрец.

– В древнерусском языке это слово означало не только «глупый» или «недалёкий». Оно также описывало человека, который отличался от других. Вел себя не так, как принято.

Кирилл, сделав нарочито серьёзное лицо, склонил голову.

– Моё почтение, господин особенный.

Александр улыбнулся краем губ.

– Ты смеёшься, но в этом я с тобой согласен. Мы, «дураки», ведём себя иначе, чем требуют общие нормы. Кстати, вспомни того же Ивана-дурака. Его ведь высмеивают, пока он не оказывается умнее всех.

Кирилл откинулся на спинку стула, держа вилку на весу.

– Ладно, допустим. Но, по-твоему, это делает твоё упрямство оправданным? Ты же знаешь, что без хитрости и гибкости в нашем мире далеко не уедешь.

– Вот ты про хитрость сказал. – Александр подался вперёд, слегка понизив голос. – И здесь начинается самое интересное. Нам постоянно подменяют понятия. Ты вот, Кирилл, часто говоришь об успехе. А что ты в него вкладываешь?

Кирилл посмотрел на друга с лёгким недоумением.

– Всё просто. Деньги, карьера, признание. В нашем мире это всё и есть успех.

– Разве? – Александр чуть склонил голову. – Ты не задумывался, что успех сам по себе иллюзорен?

Кирилл нахмурился.

– Иллюзорен? Ты о чём вообще?

– Смотри, – начал Александр, чуть наклонившись над столом. – Это понятие придумано обществом для того, чтобы направлять его. Вот ты говоришь: деньги, карьера. Для чего? Чтобы покупать больше, получать одобрение от других. Но кто тебе сказал, что это и есть настоящий успех?

– Это логично. Без денег ты далеко не уйдёшь, карьера открывает новые возможности. А признание… ну, кто не хочет быть уважаемым? – Кирилл развёл руками.

– А ты уверен, что этого хочешь именно ты? Или это тебе навязали? – мягко спросил Александр.

Кирилл закатил глаза.

– О, началось. Очередная философская тирада.

Александр чуть улыбнулся, накалывая кусок курицы.

– Ну а как ещё я могу? Смотри. Ты гонишься за успехом, потому что общество сказало тебе, что это важно. Но что будет, если вдруг ты поймёшь, что успех для каждого свой? Например, для кого-то счастье – это семья, для другого – путешествия, для третьего – просто жить в гармонии с собой. А ты, Кирилл, не боишься, что, достигнув своего «успеха», ты поймёшь, что это пустышка?