АНАФЕМА: Свобода Воли. ТОМ 5. Часть XII

— Это изотоп радиоактивного цезия-137. Десять грамм — что вполне достаточно для потока радиации, но не достаточно, чтобы кого-то убить за пару минут. А это, — я достал из кейса и поднял вверх небольшой приборчик, — счётчик Гейгера.

Достал из чемодана завинченный контейнер с цезием, открыл, достал стеклянную ампулу с жёлтыми кристаллами, на что сразу же отреагировал мой личный щит — вокруг меня словно началась зелёная рябь из едва заметных вспышек. После чего включил счётчик, и по комнате сразу же разнёсся характерный треск.

— Подержи, Серафима, — та приняла счётчик, а я прижал ампулу с цезием к груди. Мой щит зарябил ещё сильнее, но уже с внутренней стороны, зато счётчик сразу же перестал трещать!

— Разреши? — к Серафиме почти сразу подошла Пачари, попросив дать ей прибор. После моего кивка та подчинилась, и старушка начала ходить вокруг меня. Подносить ближе, отдалять, и как только счётчик пересекал видимую зону силового щита, он начинал трещать словно безумный. А отдаляясь за пределы зелёной ряби, мгновенно замолкал, красноречиво доказывая правдивость моих слов.

— Достаточно, Нонг Азраил, не стоит гробить своё здоровье, — наконец за всех опять заговорил Вичиракон Лама, — Мы все убедились в ваших словах.

— Благодарю, — я быстро спрятал всё обратно в защищённый кейс, и он тотчас исчез из моих рук, немало всех вокруг поразив, — Это уже моя личная способность, из-за которой я и предложил свою помощь в предстоящем отборе. В прошлый раз вы все проиграли не потому, что ваши воспитанники были плохи или недостойны победы. А потому что противник использовал магию. Скорей всего магию крови, способную делать невероятные вещи. Я могу показать, но мне понадобится доброволец! И капля его крови, разумеется.

— Разрешите мне, — поднялась с места бодрая старушка, ростом ниже меня почти на голову, — Если и стоит ставить какую-то задачу для демонстрации силы, то только самую сложную! Вот, бери сколько надо, — она закатала правый рукав своих красно-золотых одежд, оголяя сухое мускулистое предплечье.

Я же просто прикоснулся к нему пальцем, подал импульс магии, и вскоре через открывшуюся ранку в воздух, вслед за моим пальцем полетела струйка крови. А уже через секунду рана на теле старухи закрылась, словно её и не было, а я продолжил стоять с парящей над моим пальцем кровью.

— Сильно. Но этого мало, — прищурилась старуха, явно меня подначивая. Бесполезная попытка.

Вскоре моё тело наполнилось одним из высших заклинаний морфизма, кровь без следа растворилась в воздухе, а само моё тело начало медленно меняться: изменилась осанка, начали щёлкать суставы и кости, менявшие свой размер, кожа старела на глазах, а лицо плыло и искажалось, приобретая новую форму. Причём магии активно помогали и наномашины, сводившие на нет болевые ощущения и прочие побочные эффекты, от которых обычно маги крови выли и катались по полу.

Одежда моя также трансформировалась, но уже под действием иной силы — силы полубожественной воли моей души, и вскоре перед женщиной стояла её точная копия, стоявшая, переминавшаяся с ноги на ногу и даже улыбавшаяся точно как она. От вида самой себя со стороны старушка аж побледнела, из-за чего мне пришлось подскочить к ней и касанием разогнать признаки скорой болезни.

— Благодарю, — вернув себе самообладание и здоровый цвет лица машинально поблагодарила меня женщина.

— Не стоит, это мой долг, — её же голосом ответил я, сделав точно такой же жест благодарности, как и она.

После чего моя добровольная подопытная рассмеялась, начав уже с интересом меня разглядывать.

— Да-а… Дела… А там… Ну там тоже всё как у меня?

По залу разлетелись смешки, причём как женские, так и мужские.

— С точностью. Показать?

— Нет-нет, я верю! — спохватилась старушка, и смех разлетелся вокруг нас ещё громче.

На этом, собственно, моя демонстрация и закончилась, и началась более конструктивная и нудная работа. Уже через несколько часов будет открытие второго этапа отбора, а у нас ещё конь не валялся!

Глава 14.2

* * *

«Дворец Смертельных Поединков»

[08:01]

Огромный спортивный дворец был построен под влиянием новых веяний, когда жизнь людей окончательно перестала быть священным граалем. Дабы сама страна могла выжить и продолжать развиваться, тайцам, которые в силу своих буддистских идей и так-то не считали смерть чем-то катастрофическим, поставили во главу угла навыки и моральные качества человека, а не его жизнь. А для этого они создали многоуровневую систему отбора, когда только самые лучшие представители молодых поколений могли занять высшее положение в обществе.

И Дворец Смертельных Поединков был одним из первейших храмов новой идеологии.

Здесь проводились дуэли, смертельные поединки внутри одной семьи, когда того требовали правила. Просто соревнования. Или, как сейчас, отбор претендентов, вернувшихся домой из-за границы и желавших потеснить более старые поколения.

Разумеется, даже здесь противоборство разных политических сил имело сильнейшее влияние на процесс, отчего простым спортом здесь и не пахло. Деньги, власть, жизнь — всё это решалось именно в этом дворце, а не где-нибудь в кабинетах.

И вот две сотни претендентов уже сидят на коленях на специальных трибунах, что шли вокруг огромного ринга в центре. Располагался тот в низине и был рассчитан сразу на четыре бойцовских круга. Что позволяло проводить соревнования намного быстрее.

Но не сегодня.

В этот великий день вся площадка была выделена под одиночные поединки, и на всей её площади действовало только одно правило: тот, кто остался стоять, победил!

И даже если кто-то умирал по итогу, победителя за это никак не наказывали, лишь добивать заведомо проигравшего соперника не позволялось — всё же даже те, кто не прошли отбор, были весьма ценными носителями очищенных генов и ещё могли занять достойное место в стране. Так что это была не бойня — а честная конкуренция! Раньше была.

Да, раньше… Совсем недавно было именно так. Но не теперь.

Новые правила превратили это великое здание в настоящий храм смерти, боли и страха, извратив когда-то великий ритуал! Но никто ничего поделать с этим пока не мог, ведь закон есть закон.

На самых высоких трибунах, изолированных от остальной части оградой, и располагавшихся вдоль одной из стен, располагались особые места. Для глав анклавов, патриархов и матриархов семей, для политиков и военных — короче, всех тех, кто был заинтересован в лучших из лучших и приходил сюда по делам.