Анаконда (сборник)
Шрифт:
И действительно, Королевская кобра, вне себя от ярости, чудовищно раздула шею, готовясь броситься на дерзкую Анаконду. Но тут весь Конгресс угрожающе встрепенулся.
— Осторожнее! — раздалось сразу несколько голосов. — Депутаты неприкосновенны!
— Долой капюшон! — закричала Атрос, глаза которой загорелись как угли.
Кобра обернулась с яростным шипением.
— Долой капюшон! — вторили Лансеолада и Золотая Уруту.
Сначала у кобры мелькнула безумная мысль очертя голову броситься на соперниц и одну за другой разорвать их в клочья. Однако, сообразив, что ей предстоит схватка с целым Конгрессом, она
— Ладно! Конгресс есть Конгресс, но когда он кончится… лучше не задевайте меня!
— Никто и не думает тебя задевать, — сказала Анаконда.
Кобра повернулась к ней, задыхаясь от ненависти.
— Где уж тебе, ведь ты боишься меня!
— Я?.. Боюсь… — ответила, наступая на нее, Анаконда.
— Спокойно! Спокойно! — снова закричали все. — Мы подаем дурной пример! Давайте же решим наконец, что нам делать!
— Давно пора! — сказала Террифика. — У нас два плана: один предложен Ньяканиной, другой выдвигает наша новая союзница. Начать ли нам с собаки, или бросить все силы на лошадей?
Нужно сказать, что хотя большинство и склонялось, в сущности, к первому плану, внешность, размеры и сообразительность азиатской змеи уже успели произвести на Конгресс весьма благоприятное впечатление. Все были в восторге от смелого нападения кобры на работников института; и хорош ли, плох ли ее новый план, но именно кобре обязаны змеи уничтожением двух человек. К этому надо прибавить, что кроме Ньяканины и Крусады, уже побывавших в деле, ни одна из гадюк даже не представляла, каким страшным врагом была для них собака, обученная охоте на змей и невосприимчивая к укусам. Вот почему в конце концов восторжествовал план Королевской кобры.
Было решено выступить в поход немедленно, не глядя на поздний час, ибо быстрота действий становилась вопросом жизни или смерти.
— Итак, в бой! — сказала Гремучая змея. — Кто еще желает высказаться?
— Никто! — крикнула Ньяканина. — Но как бы не пришлось нам раскаяться!
И ядовитое скопище, непрерывно растущее за счет все новых и новых змей, выползавших из пещеры, устремилось к институту.
— Еще два слова! — только и успела предупредить Террифика. — Пока длятся боевые действия, будем считать, что мы на заседании Конгресса и одна для другой неприкосновенны. Понятно?
— Да, да! Хватит разговоров! — зашипели все. Когда Анаконда обогнала Королевскую кобру, та сказала, мрачно глядя ей прямо в глаза:
— Но зато потом…
— Як вашим услугам! — весело оборвала ее Анаконда, стремительно бросаясь вперед.
X
Персонал института, не смыкая глаз, бодрствовал у постели больного, ужаленного ярарой. Приближался рассвет. Новый директор высунулся в окно, наслаждаясь теплым дыханием ночи, и ему почудился снаружи какой-то шум. Он прислушался.
— Кажется, в конюшне… Пойдите взглянуть, Фрагосо.
Фрагосо зажег фонарь и вышел. Остальные настороженно молчали.
Не прошло и минуты, как во дворе раздались поспешные шаги и появился Фрагосо, бледный от страха.
— В конюшне полно змей! — сказал он.
— Полно? — переспросил новый директор. — Как это?.. Что случилось?
— Не знаю…
— Пошли!
И они выбежали из комнаты.
— Дабой! Дабой! — окликнул директор собаку, которая лежала под кроватью больного, тихонько
повизгивая во сне…Ворвавшись в конюшню, люди увидели при свете фонаря обезумевших лошадей, которые копытами отбивались от целого скопища змей, наводнивших помещение. Животные ржали и брыкались, опрокидывая кормушки, а гадюки, словно руководимые каким-то высшим разумом, яростно жалили животных и ловко уклонялись от их ударов.
Люди сгоряча бросились в самую гущу. Ослепленные светом, змеи на мгновение растерялись, но затем, шипя, снова ринулись в атаку, толком не зная, на кого нападать, потому что все, и люди и кони, смешались в одну кучу.
Сотрудников института со всех сторон окружали змеи. Фрагосо почувствовал удар ядовитых клыков о край сапога, под самым коленом, и мгновенно обрушил на врага гибкую упругую трость, с которой никогда не расстаются жители сельвы. Другую змею разрубил надвое новый директор, а один из сотрудников размозжил голову большой змее, которая с быстротой молнии обвилась вокруг шеи Дабоя.
Все длилось не больше десяти секунд. Удары с бешеной силой сыпались на змей, а они по-прежнему неудержимо лезли вперед, кусая грубые сапоги и норовя вскарабкаться по ногам. Конское ржание, крики людей, собачий лай и грозное змеиное шипение далеко разносились вокруг; напор атакующих становился все сильнее и сильнее, как вдруг Фрагосо, погнавшись за огромной змеей, которая показалась ему знакомой, с разбега споткнулся и упал, вдребезги разбив фонарь. Конюшня погрузилась в полный мрак.
— Назад! — закричал директор. — Дабой, ко мне! — Люди устремились назад, во двор, увлекая за собой собаку, которой лишь чудом удалось стряхнуть с себя целый клубок разъяренных змей.
Выскочив из сарая, беглецы переглянулись. Все были бледны и задыхались от усталости.
— Чертовски странно… — пробормотал директор. — Никогда я не видел ничего подобного… Что происходит со здешними змеями? Вчера нападение двух змей, словно заранее рассчитанное с математической точностью… Сегодня… К счастью, они не знают, что своим нападением спасли жизнь наших лошадей… Скоро рассвет, и тогда змеям не поздоровится.
— Мне показалось, что среди них была и Королевская кобра, — заметил Фрагосо, перевязывая нывшую от усталости кисть руки.
— Верно, — подтвердил кто-то из служащих. — Я хорошо разглядел ее. А с Дабоем все в порядке?
— Да, но пес здорово искусан… К счастью, он выдерживает любую дозу.
И снова люди вернулись к больному, дыхание которого заметно улучшилось. Теперь у него выступил обильный пот.
— Начинает светать, — сказал новый директор, выглядывая в окно. — Вы, Антонио, оставайтесь здесь. А Фрагосо пойдет со мной.
— Арканы брать? — спросил Фрагосо.
— О нет, — ответил начальник, покачав головой. — Будь то другие змеи, мы бы мигом их переловили. Но эти ведут себя слишком странно… Возьмем палки и на всякий случай мачете.
XI
В поведении змей, напавших на Серотерапевтический институт, не было ничего странного. Ими руководила мудрость всего змеиного рода перед лицом смертельной опасности.
Когда разбился фонарь и в конюшне внезапно наступила тьма, они поняли, что дальнейшее сопротивление невозможно, ведь скоро наступит губительный для них рассвет. Потеплевший влажный воздух возвещал близость дня.