Аналитик

Сталин задумался, размышляя над словами Берии. Неторопливо пыхнул трубкой и спросил:

— Что вы намерены предпринять теперь?

— Я бы спровоцировал противника, — честно сказал Лаврентий Павлович. — Если им нужны документы из института, то надо убрать временно Огнева из кабинета. Заодно посмотрим — как поведет себя Белопольская. По ее словам с ней должны связаться через три дня.

— И тебе нужна моя помощь, чтобы убрать Сергея? — хмыкнул Сталин.

— Чтобы не возникло подозрений, что в этом замешано ОГПУ, — заметил Берия.

— Тебе повезло, — выпустив колечко дыма, сказал генеральный секретарь. — Сергей только вчера подходил ко мне с одним предложением. Я взял время подумать, да и посоветоваться надо… Кстати, держи, — протянул он Берии папочку с черновиком приказа. — Что думаешь об этом?

Бегло пробежав текст, Лаврентий осторожно заметил:

— Идея интересная. Даже чем-то похожа на некоторые наши методы работы.

— В чем же? — удивился Сталин.

— Пообещать поблажку в том, что нам не сильно важно, чтобы получить гораздо более ценные для нас сведения.

— Вот как… Думаешь, сработает его идея?

— Смотря насколько важны эти данные, ради которых он готов закрывать глаза на другие преступления, — пожал плечами Берия.

— Важны, — мрачно и веско сказал Сталин. — Без них, у нас нет полного представления, что творится в армии.

— Тогда я бы рискнул.

— Хорошо, я услышал тебя. Что касается Огнева… мне тут из наркомата военных дел уже несколько записок пришло. С просьбой отменить инициативу Королева и Цандера по их непонятным запускам, чтобы они сосредоточились над важной прорывной артиллерийской установкой. Сергей в свое время лично ко мне приходил, просил поддержать Королева. Вот ему ответ и держать. Заодно и уберем его временно из кабинета. На недельку-другую. Этого времени тебе хватит?

— Полностью, — уверенно кивнул Берию. — Благодарю.

Там же спустя четыре дня

— Товарищ Сталин, — начал Берия, — есть новости по вражеским планам.

— Рассказывай.

— С Белопольской снова связался тот же агент противника. К сожалению, он заметил слишком плотную нашу опеку и как обещал через три дня не подошел к ней. Пришлось нам действовать на удалении и самого разговора мы не слышали. Со слов Белопольской, ей предлагали подсыпать некий порошок Огневу. Как мы ее и проинструктировали, она со всем соглашалась и делала вид, что ради переезда и встречи с отцом готова идти на сотрудничество.

— А вы уверены, что это не так? — проснулась в Иосифе Виссарионовиче подозрительность.

— Мы ей пообещали встречу с дедом и его освобождение, если он не будет активно агитировать или действовать против нашей власти. Также мы пообещали узнать, где сейчас ее отец и чем занимается. Этого она не знает и довольствуется лишь письмами. У нее есть подозрение, что ее могут обманывать, и отца давно нет в живых. Но ей нужны факты. Мы ей их дадим. К тому же она понимает, что даже пойдя на сотрудничество с врагом, ничего хорошего ее за границей не ждет. Поэтому вероятность ее предательства оценивается как низкая. На данный момент, — уточнил Лаврентий.

— Хорошо, и что дальше?

— В общем, цель врага — устранение Огнева. Что было в порошке нам не известно, но как только противник узнал об отъезде Огнева, он тут же свернул все планы и никакого порошка Белопольской не передавал. К тому же она утверждает, что расслышала его фразу, произнесенную шепотом, словно в раздумьях, что отъезд Огнева даже на руку врагу. Это может означать лишь одно — противник узнал о работах Королева-Цандера и планирует устранить и их тоже. И раз им на руку отъезд Сергея, у них уже все готово.

— Вы понимаете, что это значит? — тихо и угрожающе произнес Сталин.

— Что у нас есть предатель, — сдержав внутренний страх, все же ответил Берия. — Иначе предпринятые меры по секретности было не обойти, и уж точно не узнать о том, насколько эти работы важны для нас и какую угрозу представляют для противника.

— Найди его. И как можно быстрее!

— Сделаю, товарищ Сталин. Но все же сначала нужно предотвратить покушение на Огнева и конструкторов. И скорее всего оно будет на полигоне. Начинать нужно оттуда.

— Как вы собираетесь это сделать?

— Народу там немного. Я отправлю вслед за Огневым следователей, усиленных бойцами из рядов ОГПУ. Усиление охраны при прибытии проверяющего не вызовет подозрений и диверсанты не сбегут. Брать надо сейчас, иначе затаятся и ударят, когда мы не будем готовы. После этого следователи на месте будут проводить форсировано допросы каждого, кто работает на полигоне.

— Почему не сделали этого раньше? Разве все сотрудники не должны проверяться?

— Проверки были произведены, — поджал губы Берия. — Все ее прошли. Но если есть предатель, то он мог повлиять на результаты и что-то скрыть о работающих на полигоне людях. Да и не было нами ранее замечено интереса к полигону и новому КБ.

Сталин пожевал недовольно губами.

— Успеют? — уточнил он о работе следователей спустя минуту.

— Должны. Операции по устранению готовятся не быстро. Не думаю, что покушение будет в первый же день. Тем более когда они так экстренно корректируются — обязательно кто-нибудь из исполнителей допустит ошибку.

— Хорошо, — кивнул Иосиф Виссарионович. — Работайте. Но если мы потеряем хоть кого-то…

— Не потеряем, — снова сдержав пробежавшую дрожь, ответил Берия.

Еще спустя два дня

В этот раз уверенности у Лаврентия Павловича от успешного окончания визита к генеральному секретарю поубавилось. Сталин был мрачнее тучи и при появлении Берии молчал, не задавая никаких вопросов.

— Кхм, разрешите начать доклад? — не выдержал Лаврентий этого морального давления.

— Говорите, — лениво процедил Сталин.

— Покушение нами было бы предотвращено, если бы не самодеятельность товарища Королева…

— Хотите спустить на него свой промах? — угрожающе прошипел генеральный секретарь.

— Нет, — сглотнул Берия. — Просто излагаю факты. Врагом было подкуплено несколько человек. Двое из них — недовольны советской властью, но умело скрывали это при проверках. Подозреваю, тут не обошлось без помощи предателя…

— Кто это?

— Выясняем. Круг лиц, осуществлявших проверку персонала полигона, не слишком большой. Сейчас работаем по каждому отдельно. Так вот, в диверсии участвовало три человека, два из них — дальние родственники, но при этом поддерживают тесное общение. Один — рабочий на заводе, где собирают снаряды, второй — охранник на пропускном пункте полигона. Третий участник — солдат-водитель, который обычно подвозит снаряды со склада-хранилища к месту их дальнейших испытаний. Последнего использовали «втемную», банально подкупив.