Аналогичный мир - 2

Крис быстро домывал пол. Выпрямился, кинул тряпку в ведро, стряхнул с рук воду. Гэб напрягся, но Крис опять, как тогда ночью, оглядел его.

— Что ж, вы оба хотите остаться рабами. Забирай Чака, и возвращайтесь к своему хозяину.

Гэб даже приоткрыл рот, не найдясь сразу, что ответить. А Крис опустил закатанные рукава, взял ведро и пошёл к двери. Гэб молча проводил его взглядом.

Крис убрал ведро с тряпкой и пошёл в дежурку переодеть халат.

Доктор Иван и заезжий майор, тихо о чём-то беседовавшие, обернулись на стук двери.

— Ну, как там? — спросил Гольцев.

Крис вежливо улыбнулся, открывая шкаф и быстро переодеваясь.

— Всё нормально, майор, — увидел быстрый внимательный взгляд доктора Ивана и продолжил: — Лентяи и трусы долго живут. Раньше так было.

— Лентяи и трусы? — переспросил Жариков. — Что-то новенькое. Ну, трусы, потому что гореть боятся. А лентяи?

И Криса прорвало.

— Они грамотные. Оба. Так сколько времени лежат, а про библиотеку не спросили. Ни разу.

Гольцев невольно присвистнул от удивления. А Крис продолжал, перемешивая русские и английские слова.

— Лежат, ни хрена ни делают, жрут от пуза, да ещё… кочевряжатся. Ну, это ладно, мы на работе, так что в одно ухо вошло — в другое вышло, так им и друг на друга плевать. Гэб ведь ходячий, так хоть бы раз задницу оторвал, к Чаку заглянул, помог бы чем. Так нет. Только друг друга поливают… — Крис явно хотел выругаться, но сдержался. Махнул рукой. — Ладно. Иван Дормидонтович, я массаж Чаку сейчас сделаю. Чтоб мышцы, — и с усилием, по слогам: — не ат-ро-фи-ро-ва-ли-сь.

— Хорошо, — кивнул Жариков. — А Гэбу?

— Так у него всё действует. Пусть сам трепыхается.

— Логично, — засмеялся Гольцев.

Крис улыбнулся в ответ, оправил на себе белый халат и вышел.

Жариков кивнул невысказанному Гольцевым.

— Да, золотой парень. Заносит его иногда, как всех, впрочем. Но самый серьёзный из них.

— Инициатор переезда он? — спросил Гольцев.

— Не единственный. Там целая команда сбилась. И не просто в Россию, а медиками, — Жариков улыбнулся. — Не будем ему сейчас мешать. Жаль, конечно, что с этим Тимом мне не удалось пообщаться, очень жаль. Но вы правы. Знаете этот принцип? Работает? Хорошо работает? Так и не лезь.

— Знаю, конечно, — рассмеялся Гольцев. — Как начнёшь улучшать, тут и…

— Вот именно, Александр Кириллович. Но в целом, я понял. Спасибо.

— Не за что, — пожал плечами Гольцев. — А парни как горели? Так же?

— И так, и не так. У парней основа процесса физиологическая, хотя там тоже далеко не всё ясно, но у этой пары, по всему похоже, чистая психика. И ещё, похоже, что Крис прав, обвиняя их в трусости. Они боятся.

— Чего? — с интересом спросил Гольцев. — Боли?

— Нет, я бы не сказал. Страх боли у них в пределах нормы. Хотя возможно и несколько увеличен, как бывает у садистов, но тоже не явно, — задумчиво рассуждал Жариков. — А вот глубинный страх, который и не даёт им перейти к другой жизни…

— Боятся свободы? — иронично улыбнулся Гольцев.

— Да. Свобода, — Жариков устало потёр ладонями лицо, — для многих, не только бывших рабов, кстати, не благо, а бремя. И Тим… Ведь сначала он остался без хозяина, начал действовать самостоятельно, а уже потом вышел из депрессии. Да и была ли она? Мы ведь точно не знаем, — Гольцев кивнул. — Но… вернёмся к страхам.

— Старого Хозяина они боятся до… — Гольцев задумался, подбирая слово, — ну, до того, что имени его не могут назвать. И вот ещё эти слова… Как Тим говорил? Скажут их, и я не человек.

— Похоже на формулу глубоко воздействия, — кивнул Жариков. — Тоже, кстати, впрямую не запрещено, но настоятельно не рекомендовано к использованию. И там ряд нюансов… Да, это будет тяжело выправлять. Главное — неизвестен механизм внушения.

Гольцев развел руки, жестом показывая, что рад бы помочь, да не знает, как. Жариков согласно вздохнул.

Когда Крис вошёл в палату, Чак лежал на спине, закрыв глаза, будто спал. Крис ладонью тронул его за плечо.

— Чего тебе? — спросил Чак, не открывая глаз.

— Массаж буду тебе делать, — ответил Крис, переставляя стул и садясь поудобнее.

— Отстань, — попросил вдруг Чак. — Всё равно они ни хрена не чувствуют.

— Да-а? — удивился Крис. — Ну, ладно, всё равно давай. Станет больно, скажешь.

Чак нехотя кивнул и открыл глаза. Крис чуть подвинул его, достал из кармана тюбик и выдавил себе на ладонь немного крема, тщательно растёр.

— А это зачем? — подозрительно спросил Чак.

— Для мягкости. И запах приятный.

— Я не спальник, чтоб от меня пахло! — возмутился Чак.

— Так от тебя всё время пахнет, — усмехнулся Крис, беря его за правую руку. — Только не скажу, что приятно. Так что не пахнет, а воняет.

Чак, как от удара, хватанул ртом воздух и надолго замолчал.

Крис методично, спокойно разминал ему мышцы, снова и снова, от плеча к кисти и до кончиков пальцев, и обратно, сгибал и разгибал ему пальцы в каждом суставе, локоть, плечо, вращал кисть.

— Не больно?

— Нет, — покачал головой Чак.

— А где трогаю тебя, чувствуешь?

— Вижу, — угрюмо ответил Чак.

Крис нахмурился.

— Ноги немеют?

— Нет. Отстань. С чего им неметь?

Крис положил его руку на одеяло, встал и перешёл со стулом на другую сторону кровати.

— Давай теперь левую.

— Тебе надо, так сам и бери, — огрызнулся с невесёлой усмешкой Чак.

Крис кивнул и взял в руки его левую кисть, легонько встряхнул.

— А это зачем? — не выдержал Чак.

— Чтоб мышцы расслабить. Часто массаж делал?

— Через день, два.

— А общий?

— На общий денег не напасёшься, — оскалился Чак.

— Кто делал?

— Слайдеры, — Чак внимательно посмотрел на Криса. — Из ваших они, спальники, все трое. Знаешь их?

— Знаю, — кивнул Крис. — Они здесь на диплом сдавали, чтобы патент получить.

— Этот, Бредли, ну, хозяин их, так он их отсюда покупал? — небрежно спросил Чак.

Крис негромко рассмеялся.

— Ошалел? Свободе год скоро. Мы все свободные.

Чак резко отвернулся, едва не выдернув руку из пальцев Криса.