Аналогичный мир - 2
Шрифт:
— Да, — согласился Ив и уже твёрдо повторил: — Да. А мне он сказал, что я могу… ехать, что мне не будут мешать.
— Так это ж здорово, — искренне обрадовался Эркин. — Ты на язык теперь налегай.
— Да, я понимаю, что надо. Слушай, я вот что хочу спросить, — Ив говорил совсем тихо, почти по-камерному. — Вот ты смог всё забыть, так?
— Нет, — сразу ответил Эркин. — Я помню. Не хочу, а помню.
— И живёшь?
— И живу, — кивнул Эркин. — Всё забыть — это себя потерять.
Ив хотел что-то ответить, но тут шумно повернулся на другой бок Роман, пробурчав что-то
— Им, понимаешь, днём рты затыкают, — подал голос Фёдор. — Надзиратель стоит и говорить не даёт.
Эркин улыбнулся, но спорить не стал и лёг опять на спину, закинув руки за голову. Ив кивком согласился с ним и натянул на голову одеяло. В самом деле, нечего горячку пороть.
Выйдя из машины, Никлас нашёл взглядом нужное окно. Сквозь штору смутно просвечивал шар лампы. Конечно, Майкл не спит. Никлас отдал ключи дежурному сержанту.
— Отгоните в гараж.
— Есть.
Не оглядываясь, вошёл в подъезд. Второй этаж, направо, первая дверь. И улыбнулся: звонки не оговорены. И пароль тоже. По многим причинам. Одна из которых — они давно знают друг друга в лицо и узнают при любой маскировке. Звонок отозвался птичьей трелью в глубине квартиры. И сразу шаги, щёлчок замка, приветливая русская речь.
— Заходите, Ник. Рад вас видеть.
— Я тоже, — улыбнулся Никлас, входя в холл.
Стандартное жильё: холл, крохотная кухонька-ниша и две спальни. Вторую спальню сделали кабинетом. Разумно.
— Выпьете с дороги кофе, — не спросил, а предложил Михаил Аркадьевич.
— А за кофе и поговорим, — согласился Никлас.
— Принято, — улыбнулся Михаил Аркадьевич. — Судя по вашему виду, съездили успешно.
— Да, вполне.
— И ваш тёзка, — Михаил Аркадьевич включил плитку и поставил на наливающуюся красным светом спираль кофейник, — пугал вас напрасно, правильно?
— Мой тёзка? — переспросил Никлас. — А, понял, Золотарёв, так? Он не пугал, а предупреждал.
— Ну-ну, — хмыкнул Михаил Аркадьевич. — Почему вы не взяли шофёра, Ник?
— Привык работать в одиночку, — улыбнулся Никлас. — Я проверил оба эпизода. Со Стормом и линию Шермана. В общем, как вы и предполагали. И была очень, как вы любите говорить, интересная встреча. Неожиданная.
— Совсем интересно. Заинтриговали. Так что, не спешите, Ник. Хорошие новости надо слушать не спеша, со вкусом.
— И с кофе! — засмеявшись, Никлас показал кивком на закипевший кофейник.
— Первую чашку здесь, а вторую уже за работой, согласны? — предложил Михаил Аркадьевич, ловко накрывая на столик у дивана в холле и наливая кофе.
— У меня есть выбор, сэр? — спросил по-английски, лукаво улыбаясь, Никлас и в ответ на весело-удивлённый взгляд Михаила Аркадьевича пояснил уже по-русски: — Цитирую Эркина Мороза.
— Понятно, — они сели на диван и взяли по чашке. — У парня так подвешен язык?
— Временами он даёт ему волю и очень внимательно следит за реакцией собеседника. По-русски, — задумчиво уточнил Никлас, — он, возможно, не столь уверен в себе. Потому и настоял на разговоре по-английски. Протоколов я не привёз, Михаил Аркадьевич,
но, я думаю, что если возникнет такая необходимость, то я повторю визит уже официально.Михаил Аркадьевич кивнул.
— И с таким же успехом?
— Возможно, и б ольшим. Мы расстались корректно и контактно.
— Отлично. Итак…
— Сторм? — улыбнулся Никлас.
— Нет. Сторм и Шерман напоследок. Это работа. А для начала, — Михаил Аркадьевич улыбнулся, — что была за встреча?
Никлас задумчиво покачал дымящуюся чашку, отпил глоток.
— Я встретил сына Железного Хромца.
— Что?! — Михаил Аркадьевич впервые на памяти Никласа выдал такую реакцию. — Быть не может!
— Оказывается, может, — Никлас пожал плечами и сделал ещё глоток. Странно, но крепчайший горький кофе сегодня успокаивал. — Уцелели многие. Вы, я, спальники, лагерник. Ещё… кое-кто и кое-где. Почему бы не уцелеть и ему? С «охотниками» он дела не имел, с реваншистами тоже. Мы бы уже знали об этом.
— И где вы его встретили?
— Там же. В региональном лагере репатриантов. Живёт в одной комнате с Морозом и ждёт визы. Кстати, с репатриацией очень неплохо задумано, и реализация вполне прилична. Никого не нужно искать, сами приходят и подставляются под проверку.
— Да, согласен. Но вы не уходите в сторону, Ник. Что вы ему сказали?
— Ему? Ему я сказал, что он может спокойно ехать. Ему всего восемнадцать лет, Михаил Аркадьевич. Он прожил этот год, ни во что не влипнув, не связавшись ни с Белой Смертью, ни с криминалом. Думаю, мальчишка хлебнул вполне достаточно.
— Он знает о смерти отца?
— Сам он сказал, что не в деталях.
Михаил Аркадьевич кивнул.
— А детали ему узнать не от кого.
— Да, — согласился Никлас. — Железный Хромец, насколько я понимаю, попал в первые слои «пирога». Там навалено сверху столько, что не пробиться. Да и нужно ли, Михаил Аркадьевич? А мальчишка… Он сделал свой выбор. В лагере у него конфликтов нет, — Никлас негромко рассмеялся. — Вы бы видели, как он кинулся спасать Мороза от меня.
— Представляю, — улыбнулся Михаил Аркадьевич. — Он ведь и тогда не отличался особо ревностным соблюдением расовых законов, так?
— Да. Он врождённо порядочен. Помните эту классификацию?
— Ещё бы. Что ж, — Михаил Аркадьевич отхлебнул кофе. — Вы, разумеется, правы. И как его сейчас зовут?
— Документы у него на Ива Моргана. Скорее всего, будет их переделывать на русский вариант.
Михаил Аркадьевич на секунду задумался.
— Ну, Ив — это, конечно, Иван, а Морган… наверное, Моргунов.
— Возможно, — пожал плечами Никлас и внимательно посмотрел на собеседника. — Это важно?
— Вы правы, Ник. Думаете, надлом срастётся?
— В его возрасте это возможно. Как и у Мороза.
— Так, хорошо. Оставим Ива Моргана жить дальше самостоятельно. Ваше мнение о Морозе?
— В целом, — Никлас допил кофе и поставил чашку на столик, — прежние характеристики верны. Что бы я добавил? Не по характеру, а по биографии. Последние пять лет перед Освобождением он был рабом в Вальхалле, — и видя удивление Михаила Аркадьевича, уточнил: — Это имение Изабеллы Кренстон.