Аналогичный мир - 2

— А… цветных много?

— В этом корпусе ты один. Да ничего. Если с русскими попадёшь за стол, всё в порядке будет. Они на расу не смотрят.

— Проводишь меня?

Арчи кивнул.

— Я раньше сменяюсь, зайду. Ладно, заболтались. Мне ещё на кухню посуду везти.

— Не заругают, что задержал?

— Там двое наших сегодня, — засмеялся Арчи, вставая. — Договоримся. Ладно. Если что, вот звонок. Нажмёшь кнопку, услышат и придут.

— Знаю, — кивнул Ларри. — Свет я сам выключу.

— И на том спасибо.

Арчи забрал стакан и тарелку и ушёл. Ларри слышал, как он за дверью позвякал посудой, а потом заскрипели колёсики стола-тележки, на котором привозили еду.

Ну вот, можно и спать. Он осторожно, по привычке избегая резких движений, встал и пошёл в уборную. Крохотный закуток с унитазом и раковиной прямо, можно считать, в палате. И в коридор выходить не надо. И побриться здесь же можно, есть горячая вода. Почти как там, в том доме. Но там горячей воды не было. В ванной и на кухне были колонки, газовые, и он приносил Фредди горячую воду для бритья в кувшине. Утром и вечером. Да, Фредди брился два раза в день. Ларри провёл тыльной стороной ладони по щеке, глядя в висящее над раковиной зеркало. С утра побреется. Всё-таки в общую столовую с белыми… Страшно, конечно…

…Он сидел на кровати, не решаясь лечь под одеяло, и смотрел на дверь. И ждал, что вот-вот зайдут и скажут: «Ты чего тут расселся? А ну мотай живо, пока цел!» Но вошёл Фредди.

— Ты чего не ложишься? Ужин тебе сюда принесут. Давай, ложись.

Он послушно откинул одеяло и лёг, укрылся. Фредди присел на край кровати. Шляпа лихо сбита на затылок, светлые глаза блестят.

— В душе был? Бельё, пижаму, тапочки, всё дали? По росту?

Он только молча кивал, зная, что если откроет рот, то скажет одно: «Сэр, заберите меня отсюда. Мне страшно». А Фредди продолжал:

— Про ужин я тебе сказал? Сказал. Завтра с утра тебя врачи начнут смотреть. Врачей слушайся, спрашивать будут — отвечай правду. Таблетки все, уколы там, процедуры… всё делай. Теперь вот ещё. Здесь цветных много, работают. Уборщики, санитары, массажисты. Они все — бывшие спальники, — он вздрогнул, а Фредди, кивнув, повторил: — Да, спальники. Ты их не бойся, они тебя не обидят. Им самим… солоно пришлось, что такое болезнь, они понимают. Они работают здесь. Помогают врачам. А тебе будет с кем потрепаться. Парни они неплохие, есть очень даже толковые. И вообще… ничего не бойся. И никого. Никто тебя здесь не обидит. Мы с Джонатаном сейчас в Колумбию едем, на обратном пути завернём к тебе. Жди нас через дня три-четыре. А, — по коридору что-то поскрипывало, приближаясь. — Вот и еду везут.

Молодая белая женщина в белом туго затянутом поясом халате и белой шапочке вкатила двухэтажный столик на колёсах, уставленный тарелками и стаканами и… с ходу обрушилась на Фредди. Говорила она с акцентом, но понятно.

— Почему вы в палате? Время посещений уже кончилось! И в шляпе! В верхней одежде! Как вам не стыдно?!

Фредди, улыбаясь, встал, а она, всё ещё сердито глядя на них, переставляла со столика на тумбочку тарелки. Их было столько, что у него радостно вырвалось:

— Это сразу и на завтра, мэм?

Сказал и невольно съёжился в ожидании удара за такую дерзость, но она рассмеялась.

— Нет, это на сегодня. Это ужин, понимаешь?

Она смотрела насмешливо, но без злобы, и он осторожно кивнул.

— Сам есть можешь?

— Да, мэм, — удивился он вопросу.

— Тогда садись и ешь. Я потом приду, посуду заберу, — и опять на Фредди: — А вы идите, дайте ему спокойно поесть.

Фредди улыбнулся, кивнул ему и ушёл…

…Ларри выключил свет и лёг, завернулся в одеяло. Темно, тихо, тепло. И очень спокойно. Можно спать. «А ночное дежурство — муторная штука», — подумал он вдруг. Каково там Арчи? Но… это его работа. И его проблемы.

Арчи отвёз грязную посуду на кухню. Леон и Андрей уже мыли пол и встретили его неласково.

— Ты б ещё дольше возился!

— Мы уже мойки отдраили.

— Да здесь всего-то. Три стакана, две тарелки, — Арчи перегрузил грязную посуду в мойку.

— Ты считать когда научишься? — Андрей бросил тряпку в ведро и зашлёпал к мойке. — Боксов сколько? Ну, и стаканов? И это ж кефир, вон присохло всё.

— Ты его башкой потри, — посоветовал Леон, отжимая тряпку.

— Да ладно вам. Ой, ты чего?

— А ты чего в ботинках по вымытому прёшься?! — Леон снова ловко хлестнул его тряпкой по ногам, заставив отступить.

Андрей домыл и расставил на сушке посуду.

— Ладно тебе. Сейчас помогу. Где затрепался-то, Арч?

— У Ларри, — буркнул от двери Арчи.

— Так ты этого, как его, Фредди испугался? — засмеялся Андрей.

— Пошёл ты… Он один лежит, я бы и сам зашёл. Толковый мужик, между прочим.

— Вот он узнает, кто ты такой, — хмыкнул Леон. — Да ещё поймёт, что Джи… Смотри, Арч, он мосластый. Двинет — так двинет.

— А он знает, — ухмыльнулся Арчи.

Леон и Андрей выпрямились и подошли поближе.

— О тебе или о всех?

— Откуда знает? Ты трепанул?

— Не, что я, дурак? Ему этот, Фредди сказал. Чтоб, — Арчи расплылся в улыбке, — недоразумений не было.

— Мг.

— Вот оно, значит, как.

— А сам он домашним был. Говорит, пятнадцать лет на одном месте.

— Его проблема. А чего про нас сказал?

— Что не мы выбирали, кем быть. У него, видно, своё что-то было.

— Ладно, — Леон вернулся к работе. — Может, и впрямь…

Арчи и Андрей кивнули. Старая вражда между работягами и спальниками давала о себе знать, но пыл уже давно угас. И если не нарываться… С городскими цветными они, в общем, ладили. У них постоянная работа, хорошее жильё, в рабском они не ходят… многие в городе им завидовали. Да и держались они всегда вместе, а на ватагу чтоб лезть, это совсем дурным надо быть. Так что… И Фредди тогда, придя к ним в общежитие, сказал:

— Парень он тихий, один здесь. Одному тяжело.

И обвёл их холодным взглядом, сразу и насмешливым, и настороженным. Они все — а их было много: вечерняя пересменка как раз, одни уже пришли с работы, другие ещё не ушли — закивали. Одиночества они все нахлебались и, каково одному и больному, знали. Фредди стоял в их кругу, сбив шляпу на затылок и засунув руки в карманы.

— Поможем, сэр, — сказал за всех Крис. — И объясним, и посоветуем.

— Всё будет в порядке, сэр, — кивнул Майкл. — Вы можете не беспокоиться, сэр.

Фредди поверил им, а они Фредди. Да и этот… Ларри оказался действительно тихим. Не из-за болезни, характер, видно, такой. Что ж, когда не задирают, так и ты не возникай. С тобой по-людски, так и будь человеком.