Аналогичный мир - 3

— И что делать?

— Работать, — пожал плечами Бурлаков. — Строим Культурные Центры, там будут кружки, дошкольные и внешкольные занятия, школы для взрослых. Нашлись и там, — Бурлаков движением головы показал на потолок, — вменяемые люди, программу мы пробили, будем курировать.

— Ну да, на это уже никаких наших денег не хватит, — согласилась Селезнёва. — А вот скажи ещё что…

Она не закончила фразы. Потому что по коридору прозвучали чьи-то быстрые шаги, распахнулась дверь, и Золотарёв возвестил с порога по-английски:

— Вот он, тёпленький! Сейчас прямо здесь и выпотрошим!

Эркин ощутил толчок в спину, перешагнул порог, привычным бездумно-ловким движением сдёрнул с головы шапку и снова заложил руки за спину, замер в рабской стойке.

Побледневшая до творожного цвета Селезнёва схватилась обеими руками за горло, резким рывком встал на ноги, заслоняя её собой, Бурлаков.

— В чём дело, Николай Алексеевич? — спросил он по-русски.

— Вот он, Мороз, — так же перешёл на русский Золотарёв, — собственной персоной! — торжество его было столь велико, что он ничего уже не замечал. — Добегался!

— Вы отдаёте себе отчёт в своих действиях? — очень спокойно спросил Бурлаков.

Ответить Золотарёв не успел.

Топот множества ног, дверь едва не слетает с петель от удара, и в комнате мгновенно становится тесно от ворвавшихся людей в чёрной робе грузчиков. Эркина сразу зажало в кольцо, и Медведев, вставший стеной между ним и Золотарёвым, потребовал:

— Предъявите ордер, — и не дожидаясь ответа: — Нет ордера? Тогда и парня нет.

— Так дело не пойдёт, — насмешливо начал Золотарёв.

— Именно так и пойдёт, — отрезал Медведев. — Мороз, он тебе чего предъявил?

Эркин молча мотнул головой.

— Так на хрена ты с ним пошёл? — возмутился Геныч.

— Это что ж? — Саныч посмотрел на Селезнёву. — Обещала защиту нам, а получается…

— Подождите, — Селезнёва шумно дышала, как после бега. — Что это значит?

— Вот то и значит, — Лютыч воинственно выставил бороду. — Закон — он для всех закон.

— Та-ак, — Золотарёв зло сощурил глаза.

— Ты, майор, — ухмыльнулся Колька, — на чужом корабле не командуй. У нас свои… командиры есть.

Стоявший в дверях немолодой полковник, с явным даже не интересом, а удовольствием разглядывая покрасневшего от злости Золотарёва, молча кивнул, соглашаясь с Колькой, встретился глазами с Бурлаковым и кивнул уже ему. Бурлаков чуть заметно шевельнул веками, показывая, что увидел и понял. Очутившись в живом кольце, Эркин рискнул поднять голову. Бледная Селезнёва, погонник, а это кто? Да это ж от Комитета председатель. Ну, уже легче. Комитет ему тоже защиту всегда обещал. Эркин перевёл дыхание.

— Ладно, — Медведев поправил шапку. — Мы сказали, а вы поняли. Айда работать, мужики.

И когда все, по-прежнему плотной толпой стали разворачиваться в тесной комнате, вынырнувший как из-под земли Ряха заботливо сказал Золотарёву:

— Ты уж осторожней, майор. Холодно, а в холода рельсы скользкие… ужас как, и металл хрупкий, тросы там или ещё что, лопаются…

— Заботливый ты какой, — заржал Петря.

А Миняй досадливо выругался:

— Ну на хрена ты язык распускаешь?! С предупреждённым же мороки куда больше.

Когда грузчики вывалились в коридор, полковник спокойно и даже несколько равнодушно сказал:

— Майор, когда здесь закончите, зайдите ко мне. Дезорганизацию производства положено оформлять отдельным актом.

И вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.

Они остались втроём.

Селезнёва медленно села и закрыла лицо ладонями. Бурлаков погладил её по вздрагивающему плечу и остался стоять рядом. Золотарёв пожал плечами.

— Сорвалось. Жаль.

— Да, — Бурлаков отошёл к окну и встал там, разглядывая морозные узоры на стекле. — Очень жаль.

Было очень тихо. И когда Золотарёв вышел, ни Бурлаков, ни Селезнёва не шевельнулись.

— Я подам рапорт, — Селезнёва тяжело уронила ладони на стол. — Подам, не отговаривай меня, Крот.

— Я не отговариваю, Ася. Я тоже вспомнил.

— Да, всё как тогда. И мы без оружия… — Селезнёва тряхнула головой. — Ладно, не обо мне речь. Ты пойдёшь говорить с парнем?

— Надо, Ася. У меня нет другого выхода.

— Я понимаю. Сходи в машбюро, поговори с его женой. И на вечер в гости напросись. По-другому уже не выйдет.

— Спасибо за совет, Ася.

— Иди тогда сейчас, Крот. Пока ей не рассказали или этот… — она проглотила ругательство, — к ней не стал цепляться.

— Ему ещё с полковником рядиться и уряжаться, — усмехнулся Бурлаков. — Конкуренты ведь. Но, ты права. Сейчас и пойду.

Он кивнул, прощаясь, и быстро вышел.

Селезнёва быстро посмотрела на часы. Да, сейчас начнут возвращаться остальные, надо привести себя в порядок. Совсем нервы ни к чёрту стали. Когда этот… — вот нет ему другого названия, охранюга, хоть и в нашей форме — втолкнул сюда Мороза, сердце так и оборвалось. Нет, хорошо, что оружия не было, отстреливаться бы стала. Как тогда. Тогда она ушла. А тот парень погиб. И… и даже успел поблагодарить её: «Спасибо, мэм, от пули смерть лёгкая, мэм»… Нет, хватит об этом. Там полковник — Крот верно сказал про конкуренцию — своё сделает, рапорт само собой, а Мороза бригада прикроет. Но если они и впрямь этого охранюгу под маневровый паровоз сунут… И улыбнулась. Хорошо бы. Если, конечно, аккуратно сделают.

Работать начали позже обычного, и пришлось здорово покрутиться, чтобы наверстать. Разговаривать было некогда. Эркин попытался было сказать, поблагодарить, но Медведев не дал ему и рта открыть.

— Заткнись. Давайте, мужики, живо…!

Носились они, как ошпаренные. Даже перед праздниками такой гонки не было. Эркин, правда, озирался: не появится ли опять погонник, охранюга чёртова, но того не видно. Неужели обошлось? Парни отбили его, даже Ряха… Он уже знал, что это Ряха поднял шум и привёл остальных. Ну… а ведь это впервые, чтоб все за него так…

И когда смена уже близилась к концу, и все завалы они разгребли, и уже можно было не колбасой кататься, а нормально бегать, его окликнули:

— Эй, Мороз!

— Чего? — поднял он голову, как раз крепил на платформе бочки.

— Тебя ищут! Вона!

Эркин настороженно оглянулся, куда показывал ему Антип, и похолодел. Женя?!

— Точно, — кивнул так же оторвавшийся от бочек Миняй. — Чего это она сюда?

Но Эркин уже бежал к ней.

— Женя! Что?! Что случилось?!

— Эркин, у тебя деньги есть?