Анархизм: от теории к практике

Аналогичный мрачный взгляд на все более и более тоталитарное государство разделял и Бакунин. Он видел, что силы мировой контрреволюции, «опирающиеся на огромные бюджеты, постоянные армии, громадную бюрократию», «оснащенные всеми страшными средствами, которые дала им современная централизация», являются «громадным, угрожающим, сокрушительным фактом».

Против буржуазной демократии

Анархист осуждает лживость буржуазной демократии еще более решительно, чем это делает «авторитарный» социалист.

Буржуазно-демократическое государство, именуемое «нацией», кажется Штирнеру не менее опасным, чем старое абсолютистское государство. «Монарх в лице «короля-властелина» был жалким монархом в сравнении с этим новым монархом — “суверенной нацией”». «В либерализме… сказывается преемственность старого христианского пренебрежения к “Я”». «Безусловно, многие привилегии были с течением времени искоренены, но исключительно в пользу государства (…), а отнюдь не для укрепления моего “Я”».

По мнению Прудона, «демократия есть не что иное, как конституционный произвол». Народ был провозглашен суверенным вследствие «хитрости» наших предков. В действительности же он — король без владений, подражание королям, от монаршего величия и великодушия сохранивший лишь титул. Он царит, но не управляет. Сменив свою верховную власть на периодическое отправление всеобщего избирательного права, он каждые три года или каждые пять лет возобновляет свое отречение от престола. Династия была свергнута с трона, но власть сохранилась в неприкосновенности. Избирательный бюллетень в руках народа, воспитанием и образованием которого умышленно пренебрегли, есть искусный обман, мошенничество, из которого извлекает выгоду лишь коалиция магнатов собственности, торговли и промышленности.

Теория суверенитета народа содержит в себе свое отрицание. Если бы весь народ был поистине суверенным, то больше не было бы ни правительства, ни управляемых. Суверен сам стал бы ничем. У государства не было бы более ни малейшей причины для существования, оно слилось бы с обществом и растворилось бы в промышленной организации.

Бакунин видел, что «представительная система правления, отнюдь не являющаяся гарантией для народа, напротив, создает и гарантирует существование правительственной аристократии, действующей против народа». Всеобщее избирательное право есть ловкое одурачивание, обман, предохранительный клапан, маска, за которой «прячется действительно деспотическая власть государства, основанная на полиции, банках и армии», «превосходное средство для угнетения и разорения народа именем так называемой народной воли, которая используется только в целях маскировки».

Анархист не верит в освобождение посредством избирательного бюллетеня. Прудон был абстенционистом, [24] по крайней мере, в теории. Он считал, что «социальная революция может быть серьезно скомпрометирована, если она воплощается в жизнь вследствие политической революции». Голосование — это бессмыслица, это акт слабости и соучастия в коррумпированном режиме. «Для борьбы со всеми прежними партиями, мы должны искать свое законное поле битвы не в парламенте, но вне его». «Всеобщее избирательное право есть контрреволюция». Для того чтобы конституироваться как класс, пролетариат должен сначала «отколоться» от буржуазной демократии.

24

Сторонником воздержания от участия в выборах и голосовании.

Однако воинственный Прудон часто отступал от этой принципиальной позиции. В июне 1848 г. он позволил избрать себя в парламент и на короткое время увяз в парламентском болоте. Дважды, во время местных выборов в сентябре 1848 г. и президентских выборов 10 декабря того же года, он поддержал кандидатуру Распая [25] — глашатая крайне левых, находившегося в то время в тюрьме. Он даже зашел настолько далеко, что позволил ослепить себя тактикой «наименьшего зла», выразив поддержку генералу Кавеньяку, [26] палачу парижского пролетариата, перед начинающим диктатором Луи-Наполеоном. [27] Гораздо позже, в 1863 и 1864 гг., он выступал уже за то, чтобы избиратели голосовали пустыми бюллетенями, но в качестве протеста против имперской диктатуры, а не в качестве оппозиции всеобщему голосованию, которое он отныне окрестил «демократическим принципом par excellence [28] ».

25

Распай, Франсуа Венсан (1794–1878) — французский революционер, деятель республиканского и левого движения, также известен как химик, ботаник, физиолог.

26

Кавеньяк, Луи Эжен (1802–1857) — французский генерал и государственный деятель, главный организатор расправы над парижскими рабочими во время подавления июньского восстания 1848 г.

27

Луи-Наполеон, или Наполеон III (1808–1873, полное имя — Шарль Луи Наполеон Бонапарт) — племянник Наполеона Бонапарта, первый президент Французской республики (1848–1852), впоследствии провозгласивший себя императором (1852–1870) и создавший авторитарный полицейский режим Второй Империи. Отстранен от власти в ходе Франко-прусской войны 1870–71 гг. Последний монарх Франции.

28

Преимущественно, главным образом (лат.).

Бакунин и его соратники по Первому Интернационалу [29] возражали против ярлыка «абстенционистов», навешенного на них марксистами. Для них бойкот избирательных урн был простым вопросом тактики, а не догматом веры. Хотя они утверждали приоритет классовой борьбы в экономической области, они бы не согласились с утверждением, что игнорируют «политику». Они отвергали не всякую «политику», а только политику буржуазную. Они не осуждали политическую революцию, если та предшествовала революции социальной. Они стояли в стороне лишь от тех политических движений, прямой и немедленной целью которых не являлось полное освобождение рабочих. То, чего они боялись и от чего дистанцировались, так это двусмысленных избирательных союзов с радикальными буржуазными партиями образца 1848 г. или с «Народными фронтами», как мы бы их назвали сегодня. [30] Они также опасались, что рабочие, избранные депутатами в парламент, переносятся в буржуазные условия жизни, перестают быть трудящимися и становятся государственными деятелями, обуржуазиваются, и могут стать даже большими буржуями, чем сами буржуи.

29

Первый Интернационал (Международное товарищество рабочих) — первая массовая международная организация рабочего класса, основана в 1864 г. в Лондоне. Прекратила свое существование как единая организация после раскола в 1872 г. между авторитарными социалистами (социал-демократами и сторонниками Маркса), с одной стороны, и антиавторитарными социалистами (бакунистами и прудонистами), с другой. Марксистский Интернационал в лице Генерального совета формально просуществовал в США до 1876 г., Анархистский Интернационал действовал в Европе до 1877 г. Сторонники парламентаризма и государственного социализма впоследствии создали социал-демократический Второй Интернационал, анархо-синдикалисты позднее, в 1922 г., объединились в Международную ассоциацию трудящихся (МАТ).

30

Имеются в виду Народные фронты в Испании, Франции и некоторых других странах в 1930-е гг.

Однако отношение анархистов к всеобщему голосованию далеко не всегда одинаково и последовательно. Некоторые считали голосование крайним средством, за неимением лучшего. Другие, более бескомпромиссные, готовы были предать этих последних проклятию за использование голосования вне зависимости от обстоятельств и считали это вопросом о чистоте доктрины. Так, например, Малатеста по случаю победы на выборах союза левых сил во Франции в мае 1924 г. отказался идти на какие-либо уступки. Он признавал, что в определенных обстоятельствах результат выборов может иметь «хорошие» или «плохие» последствия, и что он будет иногда зависеть от голосов анархистов, особенно, если силы противоборствующих политических группировок почти равны. «Но это неважно! Даже если некоторые небольшие сдвиги и успехи будут прямым следствием победы на выборах, анархисты не должны рваться к урнам». Он заключал: «Анархисты всегда были чисты и остаются преимущественно революционной партией, партией будущего, поскольку они сумели не поддаться сладким песням избирательных сирен».

Непоследовательность анархистской доктрины в этом вопросе особенно наглядно показала себя в Испании. В 1930 г. анархисты объединились в единый фронт с буржуазными демократами, для того чтобы свергнуть диктатора Примо де Риверу. [31] На следующий год, несмотря на официальный отказ от участия в голосовании, многие анархисты все же участвовали в муниципальных выборах, что привело к ниспровержению монархии. На всеобщих выборах 19 ноября 1933 г. они решительно призвали воздержаться от голосования, в результате чего более чем на два года к власти вернулись правые силы, яростно настроенные против рабочих. Анархисты подстраховались, заранее объявив, что, если их неучастие в выборах приведет к победе реакции, они ответят на это разжиганием социальной революции. Вскоре они попытались это сделать, но тщетно и ценой больших потерь (убитых, раненых и арестованных). Когда в начале 1936 г. партии левого крыла объединились для создания Народного фронта, центральная анархо-синдикалистская организация находилась в сильном затруднении относительно того, какую позицию занять. В конце концов, она очень неохотно, практически сквозь зубы объявила себя воздерживающейся от голосования, но ее пропагандистская кампания была настолько неактивной, что массы практически ничего не поняли в этой позиции и были готовы участвовать в выборах. Придя на выборы, массы обеспечили триумф Народного фронта (263 депутата от левого крыла против 181 от всех остальных).

31

Примо де Ривера, Мигель (1870–1930) — испанский военный и политический деятель, в 1923–1930 гг. — диктатор, председатель правительства при короле Альфонсо XIII.

Необходимо заметить, что, несмотря на свои яростные атаки на буржуазную демократию, анархисты признавали, что она относительно прогрессивна. Даже Штирнер, самый непреклонный из всех, иногда позволял себе произносить слово «прогресс». «Без сомнения, когда народ переходит от монархического государства к демократическому, налицо некий прогресс», — заключал Прудон. Ему вторил Бакунин: «Не надо думать, что мы подвергаем критике демократическое правительство в угоду монархии (…). Даже самая несовершенная республика в тысячу раз лучше, чем самая просвещенная монархия… Демократический режим поднимает мало-помалу массы до общественной жизни». Это опровергает высказанное Лениным мнение, согласно которому «некоторые анархисты» провозглашают, что «форма угнетения безразлична для пролетариата». Это также опровергает подозрение Анри Арвона, [32] высказанное им в небольшой книжке «Анархизм», в которой он утверждал, что анархистская оппозиция по отношению к демократии совпадает с антидемократизмом контрреволюционным.

32

Арвон, Анри (1914–1992) — французский историк общественной мысли, автор многочисленных популярных брошюр о различных направлениях философии, включая анархизм.

Критика «авторитарного» социализма

Все анархисты единодушно подвергают «авторитарный» социализм огню суровой критики. В эпоху, когда были брошены их бичующие обвинения, они не были полностью обоснованными, поскольку позиция, на которую они были направлены, была либо примитивным, «грубым» коммунизмом, доктриной, не оплодотворенной еще марксистским гуманизмом, либо, как это было уже в случае с Марксом и Энгельсом, не была настолько зациклена на «власти» и «государственности», как то утверждали анархисты [33] . Хотя в XIX веке авторитарные тенденции в социалистической мысли находились еще в зародышевом состоянии и не были в достаточной степени развиты, в наше время они значительно укрепились и распространились. С учетом такого разрастания критика анархистов кажется уже менее тенденциозной и несправедливой; иногда она даже приобретает некоторый провидческий характер.

33

Оставим это утверждение на совести автора, который на протяжении многих лет стремился создать собственную концепцию «либертарного марксизма» (поначалу даже «либертарного марксизма-ленинизма»), пытаясь не обращать внимания на изрядную долю авторитаризма, присутствовавшего в марксизме с самого начала

Штирнер принимал многие базовые положения коммунизма, но со следующей поправкой: признание коммунистической веры, по его мнению, действительно было первым шагом к полной эмансипации всех жертв нашего общества, но полностью излечить их «отчужденность» и дать им сполна развить свою индивидуальность представляется возможным лишь при условии, что они выйдут за пределы коммунизма.

Штирнер считал, что в коммунистической системе отдельный рабочий все равно остается подвластен господству общества трудящихся. Общество обязывает его работать, навязывает ему работу, которую он воспринимает как нудное наказание. Разве не писал коммунист Вейтлинг [34] : «Человеческие способности будут развиваться лишь в той мере, в какой они не нарушают гармонии общества»? На это Штирнер отвечал: «Для меня нет разницы, быть ли лояльным тирану или «обществу» Вейтлинга — при любом положении вещей у меня отняты мои права».

34

Вейтлинг, Вильгельм (1808–1871) — германский коммунист-утопист.