Анатомия Комплексов (ч.1)

Интересно, когда посадка? Они вообще собираются садиться или будут рейдировать до бесконечности? Единица, казалось, навеки застыла на комнатном табло. Девушке не терпелось определить свою судьбу и сбежать. Она считала дни, часы, предвкушая свое исчезновение, возвращение домой. Мысленно она уже была в дороге и очень переживала, что реально до сих пор сидит в этой консервной банке в обществе ‘флэтонского робота’- три винта, два шурупа.

А тот, словно мысли ее читал, вцепился, как клещ энцефалитный, и не выпускал из лап все эти дни, даже в столовую не водил, здесь обедали. Правда, вел себя на удивление галантно, в смысле ручонками не размахивал и на мелкие укусы не реагировал. Даже и не интересно стало его раздражать, да и грустно отчего-то. Привыкла она к нему что ли? Синдром жертвы?

Рэйсли вышел из ванны и начал сновать за спиной девушки. Алена вздохнула и повернулась. Кэн с сосредоточенным видом скидывал вещички в маленький кейс, размером с подарочное издание ‘Народной медицины’, и был одет, как поп-звезда. Ворковская ,открыв рот от изумления, пару минут внимательно изучала вычурный наряд, соображая, в каком бутике так над парнем посмеялись? И не выдержала, рассмеялась: ’Элвис отдыхает!’

На кэн была прозрачная рубашка, облигающая тело, как вторая кожа, с высоким стоячим воротником, усыпанным стразами. Она не имела ни одного видимого глазу шва, была покрыта рисунком из золотой тесьмы, свитой в косичку. От плеч к запястью шли овальные прорехи, показывая ровную кожу и накачанные мышцы рук. От воротника до широкого ремня пролегал треугольный вырез, выставляющий напоказ гладкую, литую грудь парня с очень красивыми маленькими ножнами, инкрустированными более помпезно, чем царская корона, висевшими на толстой цепи с мелкими звеньями. На шее еще одна цепочка, короткая, но толстая, та самая, что ему Вэрэн нацепил. Брюки кэн одел кожаные, светло-кремовые и, видать с мылом, не иначе. Облегали они его достоинства и конечности сильнее рубашки, да при этом еще и поблескивали матово, а вот швов, гульфика и т.д. так же не наблюдалось. На ногах что-то замысловатое, узорчатое, сильно смахивающее на мокасины.

Алена, ехидно ухмыляясь, смотрела на это чудо и радовалась своим стандартным джинсам и клетчатой рубашке с длинным рукавом. С обувью, конечно, никак, тут бы и мокасины сгодились, но она не гордая, и босиком уйдет.

Лоан оббежал все комнаты, захлопнул кейс, сунул его в стенную панель, что-то отстукал по ней пальцами и, взяв Алену за руку, вывел в коридор. ‘Ура! Наконец-то’- возликовала та, улыбка сама наползла на лицо и примерзла намертво. Рэй только головой качнул: ’Все мысли на лице открыты’.

Он привел девушку к прозрачному лифту, о существовании которого она и не подозревала, и втолкнул внутрь. Количество ’Элвисов’ увеличивалось с каждым пролетом, заставляя девушку прикусить губу, чтоб не рассмеяться. Даже Дэйкс и то вырядился, правда, расцветка была скромней - в серо-голубых тонах.

Наконец, лифт остановился и выпустил на волю человек 15. Флэтонцы, посмеиваясь и переговариваясь, пошли по коридору, чрезвычайно довольные, радостные. Сразу видно, домой прилетели. Алене даже по душе их приподнятое настроение царапнуло, завистью, причем черной.

Метров через десять флэтонцы разошлись в пяти направлениях. Дэйкс, Рэй и, естественно, Алена свернули направо и оказались в круглом помещении, в середине которого на небольшой возвышенности красовался стол, позаимствованный, видимо, у клуба ’Что? Где? Когда?’, с плоскими дисплеями, сливающимися один в другой, образуя многогранник. Вокруг стола висели кресла с высокими спинками, подголовниками и полукруглыми подлокотниками, и большая половина из них была уже занята.

Рэй провел ее к свободному креслу, усадил, что-то нажал, и выскочившие из краев широкие ремни прижали девушку к спинке сиденья, перехлестнувшись крест накрест на груди. Сам сел в кресло рядом и, покачивая своим мокасином, заговорил с парнем напротив.

‘Хам!’ –– вздохнула Алена и замерла, с нетерпением ожидая продолжения ’банкета’.

Минут через пять в единственное свободное кресло уселся капитан, покивал присутствующим, что-то сказал, все пристегнулись, и тесный кружок с шипением и щелканьем, словно обернули фольгой - все, что было ниже возвышенности с присутствующими, исчезло, скрытое темным стеклом. В ту же секунду вспыхнули дисплеи, в них отображался, какой-то весьма колоритный пейзаж, в стиле объемной, компьютерной графики.

Алена почувствовала себя пилотом виртуального корабля: в глазах мелькало, в ушах шумело, на грудь давило и в тоже время чуть подбрасывало вместе с креслом. Пальцы сами вцепились в подлокотники, а голова улеглась на подголовник.

Висевший над дисплеями кубик быстро отсчитывал время, доходил до 70 и начинал сначала. Так раз 20, не меньше. Алену уже дурнота одолела, как шум, наконец, стих, давление прекратилось, с экранов исчез пейзаж, и появилась футуристическая заставка. Все начали отстегиваться.

Капитан взял в руки плоскую штучку, что-то среднее между рацией и мобильным телефоном, забубнил в нее, выдвинул из-под крышки стола сенсорную клавиатуру, отбил ‘патетическую симфонию’ и замер в ожидании. Вскоре на экранах появился бланк с множеством цифр, крючков, значков, иероглифов. Алена озадачилась, а флэтонцы дружно повытаскивали свои клавиатуры и заработали пальчиками. Девушка покосилась на Лоан. Тот, не спеша, заполнил свой документ, насмешливо глянул на нее и, вытащив клавиатуру жены, развернул к себе, набил за секунду нужное и вернул на место. ‘Техника на грани фантастики’,- презрительно скривилась Алена. На душе было тревожно. Что ж она делать будет, если ноль в этой пиктографии?

Потянулись минуты ожидания. Флэтонцы переговаривались, посмеивались, ерзали на своих местах. Рэй отстегнул девушку, взял за руку, подтащил к себе и усадил на колени. ‘У-у-у, маньяк!’- нахмурилась она, но противиться не стала: скоро разбегутся навсегда, пускай порадуется перед разлукой.

Не пришлось ему радоваться, что-то щелкнуло, экраны погасли, и темная стена вокруг начала опускаться вниз. Они были в круглом помещении с коричневой стеной, по низу и по верху которой вились белые сферы-фонарики.

Флэтонцы встали, пошли к выходу - темной арке. Рэй стряхнул девушку, взял ее за руку и повел следом за остальными. Мужчины исчезали в темноте проема, как в зеве дракона, тихо, мгновенно и бесследно. Алену это немного напугало, и когда парень втащил ее внутрь, она на секунду зажмурилась.

Никуда мужчины не исчезли, все здесь были. Выстроились цепочкой и ехали по горизонтальному эскалатору, в глубь длинного тоннеля с красноватым, трассирующим освещением на своде. От тонированных стеклянных стен то и дело выделялся белесый пар и обдавал с ног до головы, вспыхивал сноп света, высвечивая фигуры, пробегали тонкие, красные лучи лазера.

–– Стерилизация и идентификация, да? –– спросила девушка у кэн. Тот кивнул.

На горизонте появилась еще одна темная арка, в которую так же проваливались входящие. Теперь Алена не боялась и не жмурилась, а смело шагнула вперед и подумала: ’Кажется все’. Длинный светлый коридор, покато шел вниз, и делился надвое. Слева –– ползущая лента с кейсом, справа толпа вновь прибывших.

Флэтонцы расхватывали свои чемоданчики, вскидывали ладони, смеялись, переговаривались, искренне радуясь возвращению на Родину. Дэйксклиф, шедший впереди, взял кейс и, подняв вверх, показал его Рэю, что-то сказал. Тот рассмеялся, выпустил руку девушки и обогнал товарищей, приближаясь к мужчине. Алена грустно посмотрела ему вслед, мысленно помахала белым платочком и, злорадно улыбнувшись, тихо пробасила: ’Я тебя никогда не увижу! И уже никогда не услышу!’ Ее даже подбросило от радости и захотелось крикнуть вдогонку: ’Чао, Лох!’

Мужчины выходили в еще одну арку. В ней скрылись и Рэй с Дэйксом. Алена минут пять постояла, пропуская остальных –– пускай подальше уйдут, и несмело выглянула.

Огромный зал был наполнен снующим народом. Вернее, разными существами, половина из которых могла смело бронировать для себя местечко в зоопарке доктора Селезнева [41] . Такого Алена не видела да и представить не могла.

Гигантское полутемное помещение, то ли икосаэдр, то ли икосаэдр в кубе, не имело ни окон, ни дверей, только множество арок, по краю которых светились цепью сферы. Из них то и дело появлялись люди и прочие существа: страшные и смешные, звероподобные и точь в точь, как те большеглазые энцефалы, что показывали по ТВ на Земле. Кто рычал, кто свистел противно, как-будто по стеклу ножом. Замысловатые одежды, разнообразная публика…

41

‘Тайна третьей планеты’