Анатомия преступления: Что могут рассказать насекомые, отпечатки пальцев и ДНК

Со времен «убийства-головоломки» Бака Ракстона в 1935 году англичане мало-помалу оценили значение судебной энтомологии. Пожалуй, сейчас ее репутация высока как никогда благодаря международному успеху телесериала «C.S.I.: Место преступления», главный герой которого Гилберт Гриссом зачастую использует насекомых для раскрытия преступлений. Да и в реальной жизни энтомологи подчас находят удивительные способы обратить науку на пользу правосудию. Не так давно в Соединенных Штатах передвижения подозреваемого удалось отследить благодаря следам насекомых, разбившихся о лобовое стекло его автомобиля.

Однако такие чудеса случаются нечасто. Основная часть работы судебных энтомологов состоит в детальной проработке огромных объемов информации и умении различать насекомых, которые мы сочли бы идентичными. Энтомологи, тяготеющие к криминалистике, вступают в область, которая ставит сложные эмоциональные и интеллектуальные задачи. Пытаясь прочесть под микроскопом показания биологических часов, они должны использовать свои знания и навыки по максимуму. Ведь какими бы ни были виды насекомых, они не любят выдавать свои тайны.

Глава 4 Патологическая анатомия

И, чтобы отнять у нее [смерти] главный козырь, изберем путь, прямо противоположный обычному. Лишим ее загадочности, присмотримся к ней, приучимся к ней, размышляя о ней чаще, нежели о чем-либо другом.

Монтень. Опыты (I: 20) [5]

Поэт Джон Донн напоминает нам: «Смерть каждого человека умаляет и меня, ибо я един со всем человечеством». Это благородные слова. И все же не будем отрицать: нас больше затрагивает чья-то внезапная и насильственная смерть, если она имеет какое-то отношение, пусть отдаленное, к нам самим. Так для меня было в случае с Рэйчел Маклин, которая училась в том же маленьком колледже Оксфордского университета для женщин, что и я. Мы никогда не были знакомы, но я не могу избавиться от ощущения некоторой причастности к ней и ее судьбе.

5

Перевод А.С. Бобовича. Цит. по изд.: Монтень М. Опыты. Книги первая и вторая. – М.: Наука, 1980.

Девятнадцатилетняя Рэйчел Маклин училась в Колледже святой Хильды, когда за ней стал ухаживать Джон Тэннер. Через 10 месяцев отношений, 13 апреля 1991 года, он сделал ей предложение. Такую важную новость любая девушка сообщила бы всем друзьям. Но в следующие несколько дней никто из знакомых в колледже, да и во всем университете, не видел Рэйчел. Прилежная, дружелюбная, открытая – никто не мог поверить, что она взяла и уехала, никому ничего не сказав. Тэннер звонил ей домой и просил позвать ее к телефону, но соседка по дому отвечала, что не знает, где Рэйчел.

Руководство колледжа беспокоилось все сильнее и через пять дней уведомило полицию. Полицейские связались с Тэннером – он жил в Ноттингеме, где учился в университете, – и тот сообщил, что в последний раз видел подругу 14 апреля 1991 года в Оксфорде, когда уезжал на поезде в Ноттингем, а она помахала ему рукой с платформы. Длинноволосый молодой человек, с которым они познакомились в станционном буфете, предложил подвезти ее обратно на Аргайл-стрит.

Тэннер сотрудничал с полицией, помогал в поисках и даже принял участие в телевизионной реконструкции ее отъезда со станции в Оксфорде, чтобы освежить память тех, кто мог видеть Рэйчел. По-видимому, это был первый убийца, который участвовал в такой реконструкции. На пресс-конференции он взволнованно говорил друзьям и репортерам, что они с Рэйчел любили друг друга и собирались пожениться.

Однако полицейские заподозрили, что Тэннер что-то скрывает. Они подговорили репортеров задать ему провокационные вопросы, например: «Это вы убили Рэйчел?» То, как он отвечал – с глупой ухмылкой, без особых эмоций, убедило полицию, что он знает об исчезновении больше, чем говорит.

В доме на Аргайл-стрит, где Рэйчел жила вместе с подругами, был произведен обыск. Однако казалось, что все в порядке. Половицы никто не трогал, и ничто не выглядело подозрительным. Детективы почти отчаялись найти улики, которые позволили бы арестовать Тэннера или хотя бы надавить на него. Водолазы обшарили реку Червелл, а другие сотрудники прочесали близлежащие кустарники.

Тогда полиция попросила муниципальный совет выяснить, есть ли в доме на Аргайл-стрит подвал. Поступил ответ: подвала нет, но некоторые дома на этой улице построены на свайном фундаменте. А значит, под полом есть пространство.

Вооруженные этой информацией, 2 мая полицейские произвели в доме повторный обыск. И на сей раз нашли тело Рэйчел, частично мумифицированное, под лестницей. Тэннер просунул ее в 20-сантиметровое пространство внизу шкафа под лестницей и затолкнул в подпол. Хотя с момента гибели прошло 18 дней, тело почти не разложилось. Холодный и сухой воздух, проходивший сквозь пустотелый кирпич, высушил кожу.

Однако находкой тела заканчивается лишь первая часть расследования. После этого патологоанатом начинает собирать факты, которые лягут в основу обвинения. В случае с убийством Рэйчел Маклин эта задача была возложена на Иана Уэста, руководителя отделения судебной медицины в лондонской больнице «Гайс Хоспитал». В ходе аутопсии он обнаружил синяк размером 1 см слева от гортани Рахили и четыре пятнышка справа от гортани. Он сфотографировал их, а также петехии – точечные кровоизлияния на лице и глазах. Внутренний осмотр показал перелом хрящей гортани. Все эти травмы указывали на смерть от удушения. На голове также не хватало пучка волос. По мнению Уэста, он вырвался, когда Рэйчел пыталась ослабить хватку на своем горле.

Когда полиция предъявила Джону Тэннеру улики, основанные на данных экспертизы, он не выдержал и сознался в убийстве. На суде он сказал: «В ярости я набросился на нее и схватил ее за горло. Думаю, я потерял власть над собой, поскольку последующее помню лишь смутно». По его словам, он убил Рэйчел после того, как она призналась, что изменила ему. А потом провел ночь возле ее бездыханного тела. Утром же стал искать, куда бы его спрятать. Затолкал труп в зазор внизу подлестничного шкафа и сел на поезд до Ноттингема. Тэннера приговорили к пожизненному заключению. В 2003 году он был освобожден и вернулся к себе на родину, в Новую Зеландию.

Судебная медицина напоминает пазл. Патологоанатом должен зафиксировать все необычные детали, обнаруженные на теле и внутри тела, и на основании этих обрывков информации попытаться восстановить прошлое. Человек всегда хотел понять, почему умерли его близкие. Неслучайно само слово «аутопсия» восходит к древнегреческим словам, означающим «видение собственными глазами». Аутопсия – попытка утолить любопытство с помощью медицины.

Первый известный нам случай судебной аутопсии относится к 44 году до нашей эры, когда врач Юлия Цезаря сообщил, что из 23 колотых ран, нанесенных консулу, смертельной была только одна: между первым и вторым ребром. Во второй половине II века нашей эры греческий врач Гален создал очень авторитетные трактаты по анатомии, основанные преимущественно на диссекции обезьян и свиней. Несмотря на недостаточную солидность базы, его анатомические теории доминировали до XVI века, когда Андреас Везалий описал нормальное строение тела и отклонения, став предтечей современной патологической анатомии – науки о болезнях.

Эпохальный учебник Везалия «О строении человеческого тела» (1543) посвящен Карлу V – императору Священной Римской империи, в чье правление произошел прорыв в судебной медицине. Впервые в истории этого государства были введены правила уголовного судопроизводства. Они устанавливали, какие преступления считать серьезными (например, ведьм сжигали), давали судам полномочия распоряжаться о расследовании тяжких преступлений. Эти правила, вкупе именуемые «Каролинский кодекс», обязывали судей консультироваться с хирургами в тех случаях, когда кого-то подозревали в убийстве, что было важным шагом в развитии судебной медицины.