Анатомия страха

– Здорово! Пианино, скрипка?

– Виолончель. Хотела в консерваторию поступать, да не вышло. Дмитрий Иванович, а еще надо будет записывать?

– Нет. Я сейчас вам старый аппарат обратно поставлю. Спасибо, вы мне очень помогли.

Любочка сникла.

Интересно, чего это она так расстроилась, подумал Дима. Хотела подольше поучаствовать в детективном сюжете? Или надеялась на продолжение знакомства? Жаль разочаровывать девочку, но ничего не поделаешь.

Он собрал аппаратуру в сумку, узнал, когда будут похороны и вышел на улицу. Из машины позвонил в «Аргус» Лене и попросил пробить номер по базе данных. Через пару минут ответ был готов: налоговая инспекция Центрального района.

Инспекцию эту Дима знал: там работал один из его клиентов. Все дело было в том, что фамилия начальника, у которого могла быть секретарша, была никак не Тищенко. По крайней мере, месяц назад. Придется разбираться на месте.

Он зашел в приемную и улыбнулся сидящей за компьютером миловидной блондинке в бежевом костюме как своей любимой и единственной.

– Слушаю вас, - улыбнулась в ответ девушка.

– Скажите, пожалуйста, чей это номер?
– он протянул ей листочек.

– Мой. То есть приемной, - улыбка на ее лице медленно гасла.
– А что случилось? Кто вы такой?

– Директор детективного агентства «Аргус» Сиверцев Дмитрий Иванович. Вы, конечно, на мои вопросы отвечать не обязаны, я могу вас только попросить, но... Как вас зовут?

– Женя, - прошептала девушка.
– То есть Евгения Васильевна. Тищенко.

Опаньки! Что называется, в десятку. Секретарь Тищенко. Просто, как апельсин. Ничего кроме правды.

– Евгения Васильевна, я еще раз повторяю, вы не обязаны отвечать на мои вопросы. Но все же вам лучше ответить, потому что через день-другой здесь появится милиция, и вы уже будете обязаны давать показания.

Почему предпочтительнее отвечать именно ему, а не милиции, Дима, спроси Евгения об этом, сказать не смог бы. Но главное было не дать ей опомниться. Буря и натиск!

Хорошо, я отвечу. Но что все-таки случилось?
– лицо девушки с круглыми от страха глазами и вздернутым носом напоминало мордочку испуганного пекинеса.

– Вы звонили сегодня в инвестиционный фонд «Ладожский»? Геннадию Федоровичу Калинкину, точнее его секретарю?

– Д-да, - с запинкой ответила Евгения.

– По чьему-то поручению или от себя?

– От себя. Но что...

– Калинкин убит, - жестко прервал ее Дима.
– Убит в прошлый четверг у себя на даче. После того, как вы позвонили и через секретаря назначили ему встречу. В восемь часов вечера. На том же месте.

– Нет!
– выкрикнула Евгения и залилась слезами.
– Я ему не звонила. Меня на той неделе вообще в городе не было. Я в Тверь ездила к сестре.

– Что вам мешало позвонить из Твери?

– Я не звонила!!!

Из кабинета выглянул пожилой мужчина в сером твидовом пиджаке, посмотрела, вскинув брови, на Диму, на рыдающую Евгению и снова исчез, не сказав ни слова.

– Хорошо, Евгения Васильевна, - мягко, но настойчиво начал Дима.
– Скажите, почему вы постоянно звонили ему, а не он вам?

– Да потому что он мне вообще не звонил. Только в крайних случаях. Мы с ним все в шпионов играли - так уж он боялся, что его драгоценная женушка пронюхает.

Вот ты сама все и сказала. А Любочка молодец!

– Значит, у вас были близкие отношения?

– Да!
– закричала девушка.
– Да, да, да! Мы с ним спали, спали! Вы это хотели знать?

Дима не ответил. Он смотрел на нее, как на экзотического зверя.

– Извините, - прошептала Евгения.
– Это так ужасно, так неожиданно...

Начальник снова выглянул в приемную.

– Евгения, что здесь происходит? Что за крики?
– сухо поинтересовался он.

– Простите, это ко мне. Из... милиции.

– Да. Она у нас свидетелем проходит. Не хотели вызывать повесткой, - подыграл Дима.
– Сейчас закончим.

Понимающе кивнув, начальник вернулся в кабинет.

– Дмитрий...

– Иванович, - подсказал Дима.

– Дмитрий Иванович, - уже спокойнее сказала Евгения, но было видно, что спокойствие дается ей с трудом, - меня действительно не было в городе всю прошлую неделю. Вы можете это проверить. Из Твери я Геннадию не звонила. Это вы тоже можете проверить. В четверг я весь день была в доме сестры, на глазах четырех человек, никуда не выходила. Телефона у них нет. Ни сотового, никакого. Наверно, кто-то знал, как именно мы договариваемся. Кто-то позвонил вместо меня и назначил встречу... вы сказали, в восемь вечера?

– Да. А это важно, что в восемь?

– Еще бы! Я боюсь темноты, а там надо через поле идти. Мы всегда договаривались так, чтобы я засветло до дачи добралась. А обратно он меня подвозил до автобуса.

– А вы всегда встречались на даче?

– Да. Только один раз были в ресторане. В «Афродите». Когда только познакомились.

– Когда это было?
– Дима снова почувствовал себя ищейкой, которая вот-вот возьмет след.

– В начале мая. Он приходил сюда по каким-то своим налоговым делам. Пригласил поужинать. Ну и... Он очень боялся, что жена узнает. Говорил, что никак не сможет развестись. Да я и не настаивала.

– Можно узнать почему?
– удивился Дима. Да что это вдруг у всех за любовницы, которые замуж не хотят?!

Евгения вздохнула, покрутила на пальце недешевое колечко с дымчатым топазом, наверно, подарок Геннадия.

– Да какой из него муж? Он, конечно, очень хороший... был. Добрый, мягкий, щедрый. Но очень слабый. Безвольный. Я удивлялась, как он только такой пост занимает. Всего пугался...

– Он рассказывал о себе, о друзьях, о своем прошлом?

– Очень мало. Почти ничего. Пыталась спрашивать, но он так неохотно отвечал, что я поняла: не стоит. Если человек хочет, он сам о себе рассказывает, еще и не остановишь. Я тоже не люблю кому-то о личных делах рассказывать. Поэтому и понять не могу, кто же узнал... Мама знала, что я с женатым мужчиной встречаюсь, но больше ничего. Подруг близких у меня нет. А что Гена мог кому-то рассказать... Нет, не верю. Он бы не рискнул.

Дима подумал о Любочке. Может, она? Может, поэтому и соврала, что забыла о звонке? Но тогда почему рассказала все ему? Нет, не похоже. Да и откуда она могла узнать, следила за Геннадием, что ли?

Повисла пауза. Евгения напряженно разглядывала царапину на столе. Дима видел, что она едва сдерживает слезы.

– Понимаю, это нелегко, - осторожно сказал он.
– Но постарайтесь вспомнить, может быть, было что-то странное, как бы вам сказать...

– Я поняла, - перебила Евгения.
– Было. Месяца два назад. Тогда Гена с дачи подвез меня до автобусной остановки и вышел из машины сигарет купить. В ларьке. Было еще светло. И я увидела, что за павильоном стоит женщина. Понимаете, она как будто пряталась и за нами следила. Заметила, что я ее увидела, и сразу ушла. Я Гене рассказала, он сначала испугался, но потом сказал, что никого с такой внешностью не знает.

– Как она выглядела?

– Вроде, пожилая, лет пятидесяти. Седая, волосы в пучок собраны. Невысокая. Не знаю, худая или нет, на ней балахон какой-то коричневый был. Но и не толстая. Неряшливая какая-то. А вот лицо... Трудно описать. Я бы ее, наверно, узнала. Но лицо какое-то... никакое. Как из пункта приема вторсырья. Морщин мало, но старое. А потом... через пару недель где-то, я была на Лиговке, недалеко от фонда. И мне показалось, что я ее снова увидела. Но только не старуху. Ей было лет тридцать. Модно одетая, с длинными темными волосами. А лицо - то же. Только как будто его постирали и погладили. Я еще подумала, что мне Генина паранойя передалась...