Анатомия страха

Сначала Дима чувствовал себя идиотом, но потом освоился. Света хлопотала на кухне. Из-за двери время от времени выглядывали любопытные детские мордашки. Скоро ему стало скучно в гостиной, и он отправился в путешествие. Квартира была большая, с длинным коридором и высоченными потолками. На кухне вполне можно было танцевать.

– Помощь нужна?
– спросил он.

– Нет, спасибо, - отказалась Светлана.
– Морсу хотите?

Дима прихлебывал из большой глиняной кружки кисло-сладкий напиток, разглядывал потихоньку хозяйку. Надо же, какая милая. Не красавица, но какая-то теплая, светлая. Действительно Светлана. И все в этой старой квартире казалось таким же теплым. Он снова позавидовал Косте. И снова стало грустно.

Когда-то он сидел на такой же большой кухне и смотрел, как Света - его Света - готовит ужин. Ему нравилось наблюдать за ней, а она сердилась: не любила, когда кто-то смотрел, как она готовит…

Видимо, почувствовав его взгляд, Светлана обернулась, и Дима снова залюбовался ею. Темные волосы до плеч, карие глаза, чуть смущенная улыбка и ямочки на щеках. Пестрый кухонный фартук поверх синего платья, красиво облегающего стройную фигурку. Костик говорил, что ей двадцать семь. А выглядит совсем девчонкой. Вот ведь два сапога - пара!

– Костик говорил, вы в областной больнице работаете?
– спросил Дима.

– Да, в сосудистой хирургии. Но я недавно туда перешла.

– А раньше?

– Сначала, после училища, в психиатрической больнице, на Фермском. А потом в частной клинике, медсестрой у психиатра. Врач мой ушел, а с другим не сработались.

– Свет, я вот о чем хочу спросить, - «кто о чем, а вшивый о бане!».
– Вы все-таки с психиатрией близко знакомы. Скажите, можно здорового человека с ума свести?

– В принципе, да, хотя и непросто, - она посмотрела на Диму испытующе.
– У каждого есть свое слабое место. Психическое здоровье - это так относительно. Надо только знать это слабое место. А почему вас это интересует? Надеюсь, не по личной надобности? А то Ваня Логунов меня недавно о том же спрашивал. Вы ведь его знаете?

Но ответить Дима не успел - в квартиру, как всегда, вихрем влетел Костя.

– Дим, здоров!
– с порога выпалил он.
– Извини, что так вышло. Потом расскажу.

Они пили вино, если мясо «в платочке» и картошку с грибами. «Теща» Костика Тамара Сергеевна рассказывала забавные истории из тех времен, когда она преподавала в Горном институте. Витя и Костя, похожие, как близнецы, с плутовскими мордахами, изображали примерных мальчиков. Светлана и Костя-старший посматривали друг на друга, как влюбленные школьники. Дима подумал, что среди его знакомых действительно больше не осталось холостяков, разве что Стоцкий, да и тот спит и видит, как бы затащить свою Инну в загс. Если бы после развода кто-то сказал ему, что он будет завидовать своим семейным друзьям, Дима долго смеялся бы. И полгода назад - тоже.

Перед чаем они с Костей вышли покурить на балкон. Внизу по Сампсониевскому грохотали трамваи. Костя зябко передернул плечами:

– С ума сойти, как похолодало. Ну, что скажешь? Как тебе моя Света?

– Света - что надо. Учти, будешь обижать - отобью.

– Только попробуй!
– Костя показал кулак.
– Ладно, слушай, пока не задубели. Дела, как ты говоришь, - полный фанс. Дружок твой Свирин снова выпендрился. Это уже пятый эпизод, по которому он проходит.

– Пятый?
– удивленно переспросил Дима.

– Это только свежих пять. Смотри: Балаев и Калинкин - два, твой киллер - три, жена -четыре…

– Подожди, - перебил Дима.
– Ты говорил, что с женой несчастный случай, дело возбуждать не стали.

– Ни фига! Завтра с утреца возбудят. Потому как он ее убил. А еще - Ирину Емельянову. Знакомое имечко?

– Жена Геннадия?

– Она самая. Вчера вечером анонимный звонок: труп по такому-то адресу. Приехали - дверь открыта, хозяйка с перерезанным горлом, кот кровищу лижет. Пальцы Свирина везде. И на ноже.

– Он что, нож оставил?
– поразился Дима.

– Ну! Форменный псих. Но это что! Нашли конверт со снимками. Свирин толкает жену на край балкона. Я так думаю, Емельянова хотела Свирина шантажнуть, а тот обиделся. Не знаю, откуда у нее снимки, но не суть важно.

– Подожди, - нахмурился Дима.
– Свирина же ведут. Куда «наружка» смотрела?

Костя оглянулся на приоткрытую дверь балкона и вполголоса объяснил - куда. Дима фыркнул.

– Эти козлы упустили его во второй раз. Темно, говорят, было. Короче, Свирин растворился в воздухе. «Всем постам» и тэ дэ. Но и это еще не все. Заказал тебя действительно Свирин. Во-первых, в той самой газетке, где киллеру весточки посылали, свиринское объявление нашли в архиве телефонной службы. Дал по телефону, а потом сообразил, что так его можно вычислить, и заказ снял. А оно все равно осталось. Это раз. А во-вторых, не поверишь, нашли того водителя «москвича», который Свирина в Лахту подвозил. Вот с ним я сейчас и общался. Все сходится - чистый Свирин. Эх, если бы на него еще и Балаева с Калинкиным повесить, вот загремел бы он по полной программе.

– Куда? На принудительное лечение?
– бросив вниз окурок, Дима смотрел, как красная искра тает в темноте.
– К тому же его для начала еще найти надо.

– Найдем, - Костик лучился оптимизмом.
– Ладно, пошли чай пить. Светка знаешь какие пироги классные печет! Будешь смеяться, но у меня начало расти брюхо!

– Ну вот, Наталья Николаевна, вы и с нами, - заведующий клиникой прямо-таки светился радостью.
– Документы свои оставьте Даше, секретарю, она все оформит.

– Отари Георгиевич, если вы не возражаете, я пока ограничусь паспортом. Моя трудовая… в другом месте. А диплом…

– Ну Наталья Николаевна, дорогая, о чем речь! Я же вас знаю. А племянник ваш?

– Племянника тоже можно не оформлять. Разве что по трудовом договору, - Наталья искоса взглянула на топтавшегося в углу Глеба.

В субботу они забрали Вику с Аллой и перевезли ее в другое место. Ей с трудом удалось убедить Глеба, что оставить их в Горбунках - слишком опасно.

– Ну пойми же ты, - уговаривала она его, - их там слишком многие видели. Алла в розыске, фотографию по телевизору показывали. А в том месте не то что милиции, вообще людей нет.

В конце концов Глеб сдался. Житье Алле с Викой на новом месте предстояло несладкое. Большой холодный дом, в котором печку надо топить сутками. Два обогревателя мало чем помогали - электричество частенько выключали. Вода в обмелевшем колодце, щелястый туалет на улице. Но рядом действительно не было ни души. На всякий случай Наталья выкрасила Алле волосы в каштановый цвет, научила пользоваться контактными линзами.

На обратном пути Наталья думала об Алле. И о Глебе. Она видела, как Алла смотрит на него. Ей было жаль девушку. Вряд ли из этого что-то выйдет. Живому человеку трудно соперничать с умершим, которого смерть освобождает от всех недостатков, наделяя мыслимыми и немыслимыми недостатками.