Андерманир штук
Шрифт:
– Нету у меня карты, не-ту! Надо просто прекратить говорить об этом: нету карты. Я бы давно уже исчез, если б она была у меня, – не понимаете? Да и нигде ее нет, уверяю Вас. Не должно ее просто быть – иначе все меняться начнет… все, Антон Петрович! Потому что – потому что в начале было слово, потому что не карта приспосабливается к жизни, а жизнь – к карте.
– Вы хотите сказать, что не найти мне 8-й Песчаной? Но Лев-то, Лев-то проник ведь как-то туда, в потаенную эту Вашу Москву!
– Так с проводником… проводник у него был, Вера. Иначе туда не попадают. Обязательно какой-нибудь человек оттуда помочь должен.
– А второй раз, когда на такси? Когда мы уже без Веры были?
– Ну, это не знаю… это у вас со Львом спросить надо – или у
Антон Петрович долго тер виски. Потом опустил руки на стол, побарабанил по столу пальцами.
– Вы потрясающий собеседник, – сказал. – Но у меня есть простая задача: найти Веру. Мне кажется, от этого зависит ее жизнь. Поскольку все, что произошло…
– А ничего и не произошло, – мягко остановил его Пал Андреич, встряв между словами, места между которыми – не было. – То, что произошло, произошло на 8-й Песчаной. Которой не существует.
Они в молчании допили коньяк. Никто опять не опьянел.
– Еще бутылку выколдуете?
– Да нет, поеду. Поздно уже. Лев, небось, весь извелся.
– Ну, с Богом, дорогой мой. Адрес свой оставьте мне. Телефон – тоже. И они обнялись.
КАК ЗАСТАВИТЬ ЧЕЛОВЕКА ИСЧЕЗАТЬ ПОД ЧЕРНЫМ ПОКРЫВАЛОМ
Попросите помощника выкатить на манеж прямоугольный черный ящик и пригласите на арену ассистентку. Пусть, опираясь на руку помощника, ассистентка, одетая в черное трико, – под тихую музыку – поднимется на ящик и сядет в позу лотоса.
Сняв со стоящего поблизости штатива черное покрывало, накройте им ассистентку и, обходя ящик, сделайте несколько магических пассов. Затем поднимите руки над головой находящейся под покрывалом ассистентки – покрывало начнет «оседать», словно ассистентка тает под ним.
Наконец покрывало опускается на ящик и теперь выглядит, как скатерть. Музыка смолкает.
Сдерните покрывало с ящика и, поочередно откидывая переднюю, заднюю и боковые стенки ящика, сразу же приводите их в прежнее положение. С любой стороны зрителям будет видно, что ящик, черный изнутри, пуст. После этого откиньте все стенки уже одновременно и, вращая ящик, закрепленный на поворотном круге, покажите зрителям, что верхняя крышка соединена с дном четырьмя тонкими опорами.
Ассистентка исчезла.
Теперь помощник – по вашей просьбе захлопнув все стенки ящика – может увезти его со сцены.
Разгадка этого традиционного, но всегда интересного зрителям фокуса, разумеется, в конструкции ящика. Будучи черным снаружи и изнутри, он кажется небольшим, но на самом деле размер его таков, что на дне ящика способна разместиться свернувшаяся калачиком ассистентка.
На массивной, медленно вращающейся опоре, встроенной в поворотный круг и способной подниматься и опускаться, ассистентка, скрытая под черным покрывалом, погружается на самое дно ящика, сворачивается калачиком в нижней части ящика, равной одной пятой его высоты, и задергивает над собой черные шторки.
Поочередное откидывание стенок ящика и возврат их в прежнее положение имеет целью отвлечь внимание зрителей от величины ящика. Когда вы в последний раз откинете сразу все стенки, зрители уже привыкнут воспринимать четыре пятых объема как все внутреннее пространство и не заметят, что нижняя часть ящика закрыта со всех четырех сторон.
25. НА АПЛОДИСМЕНТЫ НИКТО НЕ ВЫШЕЛ
Он придет!
О-куда-мне-бежать-от-шагов-моего-божества…
Некуда бежать. Хотя, наверное, уморительное было бы зрелище: Петя Миронов, печальный клоун, улепетывающий из манежа от фокусника Антонио Феери. Обхохочешься. Гораздо смешнее того, с чем Петя Миронов обычно выступает: одна миниатюра в первом отделении. Финальная часть дипломной программы, за которую он получил Гран-при в Варне, на фестивале артистов цирка. Дипломная программа называлась «Я вам не клоун». Тогда, помнится, подошел к нему чрезвычайно вежливый пожилой голландец и через гэбэшного,
понятное дело, русского переводчика предложил ангажемент в своем цирке в Амстердаме. Петя Миронов, стремительно похолодев, стремительно же и отказался: сказал переводчику, что его в цирке на Цветном ждут. В цирке на Цветном никто его тогда не ждал. Однако по приезде в Москву Петю Миронова сразу же пригласили именно на Цветной – и он все гадал, за программу дипломную или за такой поспешный отказ от ангажемента в Амстердаме.В цирке на Цветном Петя Миронов и увидел впервые Антонио Феери. С «Фокусами, изжившими себя». «Вот посмотришь, это настоящий мастер», – пообещал Пете жонглер Игорь Загайнов, и Петя приготовился смотреть мастерство. Филигранную работу рук, знающих наизусть каждый миллиметр воздуха. Безупречную последовательность точных трюков, к которым не подкопаешься. Блистательную совокупность виртуозных обманов.
Но Антонио Феери появился на арене – и Петя Миронов сразу забыл, зачем пришел. Он даже и то забыл, куда он пришел. Потому что, казалось, не помнил он, не знал он ничего этого – ни истоптанного им вдоль и поперек круглого пространства манежа, обнесенного низким барьером, ни чистого света, идущего ниоткуда, ни молчащей пропасти зрительного зала… Никогда прежде не бывал в сих краях Петя Миронов и даже представить себе не мог, какие высокие стихии дремлют здесь, какая древняя сила таится под сводами, как чувствуется присутствие Бога.
Всю ночь и все следующее утро после «Фокусов, изживших себя» Петя Миронов жил с ощущением попавшего в шторм и уже простившегося с жизнью морехода, которого капризница-судьба грациозным мизинчиком – просто так, случайно оказавшись поблизости – вытолкнула на тихий берег. Даже на репетицию брел он по тихому этому берегу, брел и смеялся – не то от счастья, не то от того, что сошел с ума. Он ничего не знал и не понимал больше, он слился со всем вокруг на тихом берегу и сам превратился в маленькую часть окрестного ландшафта – камешек, отшлифованный водой, пучок сухой травы, несомый ветром, пустую пачку из-под сигарет марки «Князь Серебряный»…
Вот эта-то вот пустая пачка из-под сигарет марки «Князь Серебряный», непонятно кем принесенная в окрестный ландшафт, и заставила Петю Миронова остановиться. Обернуться. Поднять «Князя Серебряного» с земли. Фабрика «Ява», Москва. Совсем они, что ли, там… на фабрике-ява-москва в уме повредились – сигареты с такими названиями выпускать? Петя Миронов вообще-то и сам курил, года три уже как, но «Князя Серебряного» никогда в табачных киосках не видел. А тут – вот, пожалуйста… Что-то было такое с дурацкой пустой пачкой этой… в жизни его совсем неуместное.
Петя Миронов огляделся вокруг и понял, что опять забрел куда-то. Такое с ним часто бывало, и в глубине души он даже немножко гордился этим, охотно вспоминая мамины рассказы о Михаиле Чехове: как тот опаздывал на репетиции, заглядевшись по пути на играющих детей или случайно заблудившись на незнакомых улицах. Откуда маме было об этом известно – это он всегда забывал спросить.
«Так-с… и где же мы теперь?» – попытался сориентироваться Петя Миронов и принялся искать табличку с названием улицы… нет, кажется, переулка.
Но увидел табачный киоск, а в нем – сигареты «Князь Серебряный».
– Это новые ведь совсем, правда? – спросил он через обычное для табачного киоска крохотное окошечко у невидимой киоскерши, подав двадцать пять копеек и попросив пачку «Князя Серебряного».
– Что значит «новые»? – ответила та мужским голосом.
– Ну… раньше, вроде, не выпускались такие сигареты, – от всего сразу растерялся Петя Миронов.
– Всегда выпускались, – сказал голос и добавил: – Еще что-нибудь?
– Да нет, спасибо…
Окошечко захлопнулось со словами: «Дует очень сильно».
Петя Миронов смотрел на выставленные за стеклом киоска пачки. Ну, понятно, «Опал», «ТУ-134», «Стюардесса», «Ява-явская», этот вот… «Князь Серебряный». А к ним – смотри-ка: «Бородинская панорама», таких я тоже не встречал, даже «Marlboro» (странно… в свободной продаже, дорогие, наверное), «ВДНХ»… и их не помню. Что-то случилось с табачной промышленностью за последнюю ночь: он насчитал пять новых сортов сигарет, о которых еще вчера и понятия не имел.