Андервуд. Том 1

Все трое вышли на поверхность и закрыли подвал.

— Дней через пять отправимся снова, я пока поищу заказы, а вы ройте нору.

— Я за служанкой ухожу, так что…

— Да вы охренели? — развёл руками Ганс, намылившийся выгулять свой пистон. — И чо мне одному копать?

Они переглянулись с Саймоном и снова посмотрели на аристо.

— Как бы…

—… не наши проблемы.

— Ну, замечательно, — его смазливое лицо стало похоже на детское, когда он скорчился от недовольства.

— Да найми копарей, что ты паришься? — хлопнув его по плечу, сказал Ник и пошёл к себе в комнату.

Там он переоделся и отправился в город, прихватив сотню экоинов на всякий пожарный. Спать пока не хотелось, так что он решил сразу закрыть проблему со служанкой и сконцентрироваться на других вещах.

Если дела пойдут в гору, то им, действительно, некогда будет заниматься подобной чепухой. Нужны люди, которым можно делегировать часть обязанностей, но такие, которым ты мог довериться. Всё-таки работа слугой дело скользкое. Им не нужно было, чтобы сор выносился из избы, а если каждый раз убивать проштрафившийся персонал, то поползут слухи и тогда они вообще никого не наймут.

Вот так простая смена места жительства Принца привела в движение целую махину событий. Но дело уже было не в жилье для разноцветного варана, а в открывшихся возможностях для всей компании. У Ника появилось странное чувство, что всё предприятие будто двинулось с мёртвой точки. Впервые интересы всех троих так удачно совпали, что они согласились сотрудничать.

Одного Ник не мог понять — почему сенсей сам не организовал такой вот поход на варанах? Ведь его сил хватит «пылесосить» и более сильных монстров. С другой стороны… Он вдруг вспомнил, как реагируют окружающие на учителя, и, кажется, понял — с ним просто никто не хочет связываться. Иногда он, мягко говоря, был слишком категоричен и гнул свою линию даже в ущерб делу, будто из упрямства.

К тому же он крайне несдержан в отношении оскорблений в свою сторону. Одно случайное слово, сказанное сгоряча, могло привести к катастрофе, а эта маниакальная любовь к чистоте тоже кого угодно сведёт с ума.

Прибавьте лень и нежелание кому-либо подчиняться, в том числе установленным правилам, и получите гремучую смесь по имени Саймон.

Да уж. Ганс тоже не то чтобы блистал умом, чтобы руководить движухой. Он был хорошим исполнителем, но что касается инициативы и построению планов наперёд — тут всё печально. К тому же возникало ощущение, что у него мысли были направлены в другое русло. Он будто был с ними и даже участвовал во всех безобразиях, но не полностью.

И навряд ли тут одни девушки замешаны. Он, конечно, фанат женских прелестей, но из ума не выжил и местами показывал смекалку. Опять же в качестве исполнителя.

Придётся всем процессом рулить Нику. Возможно, именно эта школа и станет тем местом, откуда он начнёт собирать единомышленников. Ему нужны компетентные люди и сильные бойцы — в составе маленькой группы никак не выйти на поверхность.

Он зашёл в трущобы и направился в четвёртый сталогнат, который в детстве, да и сейчас тоже все называли Гнездом. Всe из-за дурной славы чрезмерного количества убийств — оттуда постояльцев сбрасывали чаще всего. Как птенцов из гнезда. Только тут не случалось чуда, а наутро дворники привычно убирали швабрами кровавый омлет.

На проходной ему радостно помахали рукой сопливые мальчуганы.

— Привет, мужики, — сказал он им и достал из кармана вкусных гостинцев, что специально прихватил из дома. — Кира дома?

— Привет, Ник, где пропадал?

— Круто, спасибо!

— Как раз скоро с работы должна возвращаться, подожди её на «спуске».

Они отвечали вразнобой, всем было лет по двенадцать-тринадцать. Уже подросли — скоро начнут зарабатывать бегунками или, если повезёт, устроятся подмастерьями. Глядя на чумазые малолетние лица, Ник обещал себе, что не допустит их попадания на улицу. Теперь у него есть деньги, а значит, он может что-то решать.

С этой троицей он познакомился давно. Хорошие ребята, добрые — нечего им делать на улице. Раньше они были у него на побегушках, да и выручали по мелочи. У всех были неполные семьи, и Ник был знаком с их матерями — они частенько давали ему приют, когда он прятался от врагов.

В общем, не то чтобы они были не разлей вода. Просто он не давал их в обиду, ну и ребята отплачивали добром. Друг у него был один — Шмидт. Теперь это звено исчезло, а именно он был связующим элементом всей компании. Когда парня не стало, Ник больше не возвращался в Гнездо. Здесь всё напоминало об умершем друге.

«Спуск» — это широченная лестница, по которой из промзоны возвращались рабочие и неспешно топали вверх. Она тянулась на несколько сотен ступенек к спальному району с многоэтажками.

Как-то Шмидт придумал скатиться вниз внутри телеги — решил взять его на слабо. Само собой, «транспорт» они стырили у зазевавшегося бакалейщика во время закрытия лавки. Наделали же они тогда шороху, с улыбкой вспоминал Ник.

«Как сейчас помню эти бесконечные ряды ступенек, мы трясёмся внутри, как говно в проруби, и орём: „Дорогу! Дорогу!“, а уставшие работяги шарахаются в стороны. Их ещё много под вечер, все матерятся, а нам хоть бы хны — ржём, весело. Телегу в итоге разбили, сами чудом уцелели — хорошо полиция не поймала».

Ник не заметил, как остался один ждать Киру. Эта девчонка постоянно на них орала, но почему-то всегда прикрывала и таскалась следом. Он знал, что ей нравился Шмидт. Эти двое были единственными людьми, что относились к нему искренне, без потребительства.

Всё-таки ни один человек не может обходиться без дружеской теплоты — в те времена она не дала ему сойти с ума. Ник был уверен, что эти двое будут отличной супружеской парой, но судьба распорядилась по-другому.

Он встал со ступенек, когда увидел её издалека. Девушка шла, держась за перила, и смотрела себе под ноги. В левой руке она несла набитую продуктами тяжёлую корзину. Он поспешил ей навстречу.

На голове у неё красовалась зелёная косынка. Ник заметил, что волосы девушка состригла налысо. Она и раньше так делала, чтобы помогать больной матери. Чем длиннее они отрастали, тем больше отваливали скупщики.

Наконец, они поравнялись, но та так устала, что даже не подняла на него взгляд и хотела обойти.

— Кира, — окликнул он её.

— Ник? Ник! — она положила корзину на ступеньку и радостно обняла его. — Ник, ты жив.

— Привет, — улыбнулся он. — Да что со мной будет?

— Я всё знаю про твой займ — почему ты не пришёл ко мне? Мы бы придумали, как тебе помочь.

Она отпрянула от него и стала внимательно рассматривать.

— Ну, Шмидт тогда… — он хотел сказать, что Шмидт уже был мёртв, и он боялся взглянуть ей в глаза — ведь обещал вытащить парня из беды, но потерпел неудачу. — В общем, вам незачем было замарываться — я был конченным…

Завершить фразу ему не дала хлёсткая пощёчина.

— Не говори так, — глаза девушки заблестели от гнева. — Ты этим оскорбляешь память о его дружбе. Ник, почему ты не доверился нам?