Андреев Д.Л. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 1: Русские боги: Поэтический ансамбль.

Чуждо им первое слово: мать.

Им незнаком

смех.

Отчего царства наследником стать

Должен сильнейший всех.

Мнит себя каждый из них

царем

Будущим

всей земли…

Горе! расплата!

их грузный ярем

Мы столько веков несли!..

Натиск на желтый Восток –

Китай

Жертвою первой считай;

Натиск на Запад –

дрогнул устой

И шпили Праги златой.

Натиск на Юг –

победителю дан

Подступ солнечных стран:

Стяги свободы подъял чародей

В щупальцах

с ликом людей.

Натиск на север –

и самолет

Вьюжною трассой шлет,

Как по воздушным артериям

тромб,

Груз водородных бомб.

Вера? идея?..

Не все ли равно!

На потустороннее дно,

В ангелам недоступную глушь

Гонит он

сонмы душ.

Метафора? поэтический знак?

Нет! Бездомен и наг,

Строг уже для бубенцов и шутих

Этот скрежещущий стих.

Я видел подземное царство царя.

Что тюрьмы!

Что лагеря!

О, в страшное, страшное инобытие

Спускалось сердце мое.

И сердце мое, и совесть моя,

И разум мой

в те края

Сошли – и свидетельствуют теперь

О том,

кто этот Зверь.

Только мучитель. Только тиран.

Кат,

а не паладин.

Горше него для народов и стран

Только дьявол один.

9

Здесь – уицраор.

Там – уицраор.

Третий, четвертый…

Шесть…

Семь..

Отблески тускло-коричневых аур…

Темь.

Что все былые казни и плахи,

Войны

и самые лютые сны?

Даже Гагтунгр отступает в страхе

Перед зияньем

Третьей войны.

Если земля уподобится тиру,

Что ему в этом закате времен?

Не разрушенья дольнего мира –

Власти над миром

алчет

он.

Высшему сатанинскому знанью

Виден невозместимый обвал

Стран, человечества, мирозданья,

Если б безумец

восторжествовал.

Вот почему волевые спирали

Вкруг уицраоров обвиты;

Вот почему они стиснули, сжали

Демонов великодержавной мечты.

И, как неслыханные стрекозы,

На закругленьях спиралей

уже

Бодрствуют,

будто на гибких лозах,

“Ангелы мрака” настороже.

А по затомисам-рати, рати,

И не вместит человеческий стих

То, что готовится в небе

ради

Всех просветленных

и всех живых.

10

В этот вечер, что тянется, черный,

Как орнаменты траурной урны,

Демиургу о ночи злотворной

Говорила угрюмая Карна:

Дева горя, что крылья простерла

С Колымы до дунайского гирла,

От Фу-Чжанга – китайского перла –

До снегов Беломорского Горла.

– Видишь – мир, точно рампа театра:

Он притих – ни дыханья, ни ветра;

Рим, Москва, Рейкиявик и Маттра –

Все трепещут грядущего утра!

Беспредельны его гекатомбы,

Фиолетовы голые румбы,

От полярных торосов до римбы

Опаленные заревом бомбы.

– Я не знаю, какое деянье

Роком Мне суждено

Воздаяньем за час нисхожденья

К древней Дингре на дно,

И за то, что наш сын, уицраор,

Искривил путь миров:

На любую расплату и траур

Я готов.

– Горе!.. Хищным, как адские рыфры,

Будет день, именуемый “завтра”;

Его жертв необъятная цифра

Всех поглотит – от финна до кафра!

Только смутно, сквозь хлопья отребий

Жизни нынешней, тесной и рабьей,

Сквозь обломки великих надгробий,

Различаю далекий Твой жребий.

Слышу: вот, исполняются меры,

Вижу: рушатся в пепел химеры,

И расходится маревом хмара

Вкруг Твоей голубой Розы Мира.

Как хорал – лепестки ее сферы –

Мифы, правды, содружества, веры,

Сердце ж Розы – пресветлое чудо:

Ваше с Навною дивное чадо.

– Ныне верю, что толщу тумана

Взор твой смог превозмочь:

Это близится Звента-Свентана,

Наш завет, наша Дочь!

Воплощаем Ее над народом

В запредельном Кремле:

Небывалое в нем торжество дам

Изнемогшей земле!

– Да: пред Ней преклонились синклиты,

Все затомисы гулом залиты –

Ликованьем эфирных соборов,

Светозвоном всех клиров и хоров!..

Береги же свое первородство –

Лишь Тобою прочтенное средство –

Мир восхитить из злого сиротства

В первопраздник

Всемирного

Братства!

И, сказав, подняла свои крылья,

Отлетела премудрая Карна,

Духовидческим вещим усильем

Вся пронизана, вся лучезарна.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Трехмерный ум по трем координатам,

Как юркий гном, взбирается, скользя:

Лишь широта, лишь глубь и вышина там,

И между прутьев выглянуть нельзя.

Он мысль влачит змеящимся канатом

Вверх за собой – и в том его стезя:

Стезя тугой, испытанной науки,

Шаг тормозящей у любой излуки.

И мы читаем том за томом: столп,

Монбланы книг о том, что было ране!

Про нужды царств, борьбу голодных толп,