Андреев Д.Л. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 4: Автобиографические материалы. Проза. Стихотворения. Письма.

Смотрите облик храмов тех, Что звать привык я пантеонами: Они взойдут, как гребни вех Над многолюдными районами. Да явится подобный храм, Как ось культур, алтарь отечества, Синклиты сверхнародов — вам! Тебе, Синклит всечеловечества! Чтоб культ был отразить готов Миры до райской осиянности, Изгоним с наших образов Малейший знак трехмерной данности. Любой из тех, кем благ Синклит, В витраже пламенном отметится Таким, каким он днесь парит И там, в раю, творит и светится. Иерархии, преклоня Лицо на миг, к трехмерной плоскости, Пройдут лишь отблеском огня, Лишь предвареньем светоносности.

Пение в глубинах великого конуса

Над прохладными плитами — Фимиам и служенье; С Мировыми Синклитами Всех народов общенье; Спор кровавый меж верами Странен, в прошлое канув, И горят полусферами Купола пантеонов.

Ответный хор — под открытыми небесами

Всем, кто ищет, кто молод, Нами будет, как отсвет, В бронзу, мрамор и золото Опыт прошлого отлит, В тело города вкрапленный, Зримо явлен, изваян, — В раме парков, ансамблями Вознесен у окраин.

Тот, кто был Архитектором, теперь — Глава последней, зеленой иерархии Розы Мiра

В глубь зодчества разных стран и лет Я долго вглядывался, стиль ища, Хоть общих признаков, примет Порученного мне святилища. Но мир не знал еще террас, Для игр и служб со стихиалями, Спешащими к нам в первый раз, Звеня незримыми сандалиями. Оттуда с Солнцем станем мы Общаться в танце, в действе радостном, Беспечной детской кутерьмы Не убоясь пред ликом благостным!

Хор под открытыми небесами

По садам, по лесничествам И у водных ристалищ — Звон и гомон строительства Небывалых святилищ: Там пронизан духовностью Хмель старинный веселья; Там ни ветхой греховности, Ни вериг, ни насилья.

Молодые служители зеленой иерархии

Играющие стихиали От пляжа до школьных парт Дух юношества зацеловали Сквозь шустрый и шумный спорт. В просвечивающие слои их Глядится душа, смеясь, И правда об иерархиях Крепит золотую связь.

Пение молодых голосов с лесных полян, садов и побережий

Вокруг водоемов — храмы Той связи посвящены: Поем в них по вечерам мы Лазурной Душе Луны; Отцу, великому Солнцу, Плетем хороводы дней, Как пестрые протуберанцы, Как танцы живых огней. И радугу брызг лучистых Меж нами и ним взметя, Крылаты становимся, чисты, Как ветер, огонь, дитя.

Режиссер главного театра мистерий

Проект мистериала. Но Его устройств великолепие Не может быть отражено Ни тушью скудною, ни сепией^{72}. Вращенье сцен, экранов, призм, Мираклей планы многослойные — Весь этот строгий механизм Дадут понять макеты стройные.

Пение в глубине великого конуса

Ни в празднествах, ни в работах Не утоляемый ум Пьет в тихих философиатах Настой прозрений и дум; И чтобы тиару и дискос Принять от нас, иерей Свершает высокий искус В безмолвии монастырей.

Ответный хор — под открытыми небесами

Когда ж в городах и селах Утихнет полдневный голк — Бьют гонги в мистериалах, Шуршит, поднимаясь, шелк, И блещущие обиталища Молитв, искусств и труда Являют народам зрелища, Не виданные никогда.

Пение в глубинах великого конуса

Дней насквозь просияние Благостройным искусством; Всех щедрот отдавание Возвышаемым паствам; Совершенства возвещивание, Устью дней славословье! Поколений возращивание Неоскудной любовью!

Ответный хор — под открытыми небесами

Всех стихий поднимание! Всем познаньям причастье! Теплотой обнимание Игр и детского счастья! Помощь ласкою дружественной Дольним царствам Природы — Радость женственно-мужественная В роды, роды и роды!

Экклезиаст — Верховный Наставник

Кроет сад убеленный Новый Свет и Евразию. О все-братство подлунной! Роза Мiра, Экклезия!

Голос Яросвета

Все, что завещал тебе я встарь, в ночь грозную, Ты осуществил. Приди же, царь! Жду! Праздную!

Тот, кто был в преемственном ряду Верховных Наставников первым, покидает сферу видимой телесности навсегда.

Приветствующие его Клиры синклита

— Радуйся, — в неувядающих свето-радугах упокаиваемый! — Радуйся, лицезрения Экклезии удостаиваемый! — Радуйся, неизреченное боговодительство продолжающий! — Радуйся, и в посмертии все человечество возвышающий!

Венец Верховного Наставника возлагается на Индуса — главу золотой иерархии.

Почти неуловимо для глаз совершается долгожданная перемена: подножья Великого Конуса становятся подобиями лестниц, крылья — широких колоннад. В глыбах утесов проступают очертания уступообразных золотых крыш. Горные пики вытягиваются белыми, сужающимися кверху башнями, башни увенчиваются куполами.

Верховный Наставник

— Свершается!

Голос Лилит^{73}

Еще я слышу в себе дыхание богинь народных, И слиты в пиршестве моем по-прежнему свет и тьма, — Кто ж окрыляет былую тяжесть стихий свободных? Не ты ль, Урания? Звента-Свентана^{74} ли? иль я сама?