Андреевский крест
Шрифт:
— Так а кто еще лупит из пушек по тем, кто не может пальнуть в ответ? Демократы и есть. Общечеловеки, блин, и либерасты. Ты глянь, чего они с пленным делают!
— Ого. Не думал, что ты политикой интересуешься, — переводя обьектив прицела на судно, открыл я в родном брате прежде неведомое.
— Вот засадили бы тебя в говнище по самые уши пару раз такие вот… — Леха неопределенно пошевелил пальцами-сосисками. — И ты бы начал. Интересоваться, блин. Глянь, Дюш! Охренеть!
Брат был прав. На палубе черного корвета перед нами разыгрывалась трагедия, от которой действительно можно было охренеть. Один из членов экипажа сначала пытался что-то
Тело пару раз дернуло ногами в агонии, нечаянно задев "следователя" и только потом, наконец, замерло. И эта "пляска смерти" вызвала приступ смеха у стоящих рядом моряков.
— Не, ну не падлы ли? — горячился мичман. — Фашисты, блин! Гестаповцы! А сученыш этот даже в лице не изменился. Прихлопнул человека, как комара…
— Лихо ты этикетки клеишь, — совсем чуточку, чтоб не сбивать прицел, качнул я головой. — Либерасты, фашисты… Я вот наших либералов Ельцинских с нежностью вспоминаю. Они страну грабили, а мы их самих. При либералах мы силой были. Не то, что теперь… Кое-кто из пацанов комерса строптивого мог и вот этак вот… Маслиной в лобешник. А и сам-то ты чего? Врагов глушил и слезы по ним лил?
— Ну не лил, — рыкнул брат. — Но и вот так, хладнокровно, пленного бы не смог привалить. Надеюсь, и ты, брат, в банде своей не совсем еще скурвился, чтоб безоружному… в лоб… Опа на! Зырь, бандюга, какой персонаж у них на шкафуте нарисовался. Старый знакомый, якорь ему в задницу!
— Васька, — искренне обрадовался я. Не так от лицезрения алтайца, как от того, что явление пропащего пастуха само собой закрыло ту скользкую тему. Куролесили мы в девяностые — мама, не горюй. Того урода, что Коленковского старшего брата завалил, мы именно так — пулей в лоб, и казнили. И за все прошедшие с той поры годы, не было ни единой минуты, когда бы я о том своем деянии пожалел. Но брату о том лучше не знать.
Тем временем тот же самый "следователь" принялся приставать к нашему современнику. Ну в смысле — вопросы начал свои задавать. И нарвался на целую лавину ответов. Васька, раз уж матросы не догадались ему запястья связать, еще и руками размахивал. Жестикулировал, бляха от ремня. И вскоре добился того, чего хотел. Любопытный офицер — а кем он еще мог быть, если все его приказы простыми матросами исполнялись беспрекословно — поморщился, а потом и вовсе отвернулся. И этой секунды Ваське хватило на геройский подвиг. Алтаец оттолкнул ближайшего к борту охранника и выпрыгнул в море.
— Дельфин, — прокомментировал Леха. — Афалина, однозначно. Сейчас ему его дурную башку и продырявят! Надо бы помощь оказать. Соотечественнику.
— Класс, — прицельная сетка Illuminated FML-1 была непривычной, не "елочка" как на СВД, а крест из линеек, но, командующих десантом офицеров выцеливать было легко. Не напрягало, короче. — Это мы завсегда. Ты типа уже пищи, чего-то вроде "наших бьют", и будем пояснять фраерам залетным о попутанных рамсах…
— А почему — пищи? — поймался на прикол здоровенный старший мичман.
— Чтоб позицию нашу не демаскировать громкими криками, — с готовностью пояснил я. Васька догадался нырнуть, и конечно же получившие приказ стрелять в беглеца матросы цели пока не нашли. — Ты бы, кстати, начал выдвигаться к форту. Ваську выловишь ну и…
— В развалины загляну, — догадался брат, пристроил камеру на камень,
а сам занялся сменой магазина на Сайге-МК. С разрешенного странным нашим законодательством, десятипатронного, на тридцатку. — А сам в дровах покопаться не хочешь? Гы! Они, кажись высаживаться готовятся. Наземная операция намечается.— Че смешного? А на счет острожка… Сам как думаешь? Конечно хочу. Надо же понять, чем они тут у нас занимались. Боюсь только, эти товарищи наши археологические опыты не поймут.
— Да не дрейфь, братишка. Как ты всегда говоришь? Разберемся? Это же либероиды. Стоит нам разок в их сторону выстрелить, как они махом в штаны навалят и поддержку с воздуха от начальства запросят. Ну в смысле, артподдержку с корабля. Дистанция для их пушек не велика, но с кучностью большие проблемы. И ближе подойти они побоятся. Волна видишь как вздымается. Мелко здесь для такой дуры.
— Логично. Вот за одно и глянь, за что их эти, дети лейтенанта Мюллера, невзлюбили, — на полном серьезе предложил я. — А я пока чуток приторможу этих резких бычков… Лех, ты прикинь! Там у офицеров, кажись, шпаги на боку!
— Ну а че?! — натягивая на коротко стриженную голову крепление головной гарнитуры, крокряхтел брат. — Самое оно для эпохи кремневых ружей. Ну все. Я пошел. На связи. За потерей нашей присматривай. Полюбопытствовать-то надо, как этот сын гор докатился до такой жизни…
— Святое дело, — процедил я сквозь зубы. Наш Гагарин то ли плавал, как морж, то ли хитро где-то затаился. Но ни я, ни матросы с корвета его голову в волнах так пока и не видели. А про связь Леха хорошо что напомнил. Я тоже, временно отложив винтовку, принялся пристраивать наушник с микрофоном на причитающиеся им места.
Подышал. Расслабил руки. Убрал лишние камешки из-под локтей. Попросил Бога присмотреть за траекториями полета ядер — очень бы не хотелось принять на голову этакий-то чугунный мячик. Перещелкнул увеличение на шестнадцатикратное. Человечки в черных, шерстяных бушлатах и парусиновых штанах на палубе черного корабля рывком подъехали ближе. Настолько, что стали видны рукоятки пистолетов за поясами, и эфесы коротких, тяжело бултыхающихся у бедра, сабель.
Обычные славянские рожи. Казалось, на улицах родного города можно за полчаса насобирать близнецов этих морячков, спокойно, с шутками-прибаутками, расстрелявших из пушек утлый деревянный сарай на берегу почти необитаемого острова.
Офицеры почти не отличались. Чуть лучше одежда с обувью. Вместо сабель — шпаги, на головах широкополые шляпы. На плече — что-то вроде погона. Бляха от ремня! Это что чей-то корабль? Какого-то, неведомого нам пока, государства? И правильно ли мы делаем, встревая в разборки, нас не касающиеся? Только испытывали мы с братом к этим морякам какое-то сложное чувство. Вроде, как от разглядывания какой-нибудь особенно гадской мерзости бывает. Да ведь еще и Ваську в беде не бросишь! Сами его в этот мир зашвырнули, самим и выручать надо было.
Впрочем, экипаж корвета в один момент рассеял мои сомнения. Какая-то особенно зоркая сволочь разглядела-таки неизвестно каким образом оказавшегося на голом каменистом берегу Василия, и тут же донесла о своей находке до сведения начальства. А те, даже не подумав о необходимости разобраться с кем именно имеют дело, стали подгонять матросиков. По губам я читать не умею, но семь пядей во лбу не нужно иметь, чтоб понять жесты вражеских командиров: изловить для допроса или уничтожить. А вот хрен вам, а не пастушьего тела!