Андрогин. Новая эра

– Спасибо за прямоту. Скажите, а вообще обычно вы ставите себе такие цели?

– Даже не знаю, что ответить. В последнее время, наверное, нет. Сейчас меня беспокоят другие вещи.

– Какие, допустим?

– Минутку, - Эрик углубился в свои мысли, желая выдать что-нибудь умное и странное, затем быстро опомнился и проговорил.
– Недавно приобщился к творчеству Дэвида Линча. Это режиссер, знаете?

– Да, Эрик, помню, лет в пятнадцать очень боялась его сериала Твин Пикс. Настолько мрачное и неприятное произведение, - начала Жанна, но Эрик перебил ее.

– Чушь, вы просто ничего не понимаете. Да, это вам не плаксивая мелодрама, но я поистине считаю этот сериал шедевром, как и все его фильмы. Ведь знаете, каждый из них бывает тяжело понять с первого раза. Это меня покорило. Раньше я всегда спорил с друзьями, когда мне задавали вопросы о кумирах. Говорили: вот Эрик, на кого ты хочешь быть похож, или спрашивали, чьи биографии я читаю, чей путь мне интересен. Так вот, я всегда с пеной у рта доказывал, что могу прочитать сотню биографий, но не захочу позаимствовать оттуда ни грамма.

– Почему? Ведь мы должны и учиться на чужих ошибках, и смотреть чужие шаги, чтобы быстрее продвигаться по жизни самим. Зачем самому входить в неизвестность, если уже есть кто-то, кто там уже был?
– поразилась Жанна.

– Вот и вы мыслите, как все, - отмахнулся Эрик.
– А я так не хочу. Я есть я. Я уникальный продукт. Мне и так хватит комбинаций, которые устоялись во мне, навязанные и социумом и заложенные генетически еще от рождения. Я хочу понять себя, свое место в мире и искать свои пути. Разумеется, я не буду делать наоборот лишь из упрямства, дабы не подражать кому-то, и мое решение в результате может отвечать решению кого-то. Зато я точно буду уверен, что я сам решил так сделать. И я буду знать всю логическую цепь: с чего я начинал, куда я иду и чего я хочу.

– Вы говорите, что я странная женщина, Эрик. А вы не странный мужчина?

– Почему же?

– Да потому что вроде тестостерона в вас мало, какой-то вы слишком мягкий и пассивный, еще и не упрямый, а вот если копнуть, послушать вас, то невольно начинаешь задумываться: а, может, правда то, что вы говорите? В чем ваш секрет, Эрик?

Эрик нахмурился, задумавшись на миг. Затем попытался ответить:

– Вспомните всех гуру, мудрецов. Что их объединяет, когда вы перелистываете их в своей голове?
– спросил Эрик и остановился, ожидая ответа Жанны.

Она посмотрела в потолок, будто бы в поисках ответа, затем пожала плечами.

Эрик махнул рукой:

– Вы просто не хотите думать. Хоть разгадка находится на поверхности. Может быть, она даже промелькнула у вас в голове, просто вы боитесь сказать это вслух. Почему в нашей славянской культуре всем привили какой-то непонятный страх? Почему мы не можем, как в Америке, идя по улице, просто сделать комплимент. Кинуть так: чувак, ты классный. Ведь сразу же о нас подумают, что с нами что-то не так, что мы ненормальные или что я гей. Или что нам что-то надо от этого человека. Мы так привыкли сдерживать эмоции, что забываем, кто мы на самом деле и чего хотим. Ладно, скажу вам так: их всех объединяет спокойствие. Но мне до них далеко.

– Вы можете выйти из себя?
– оценивающе посмотрела на него Жанна, затем, потягивая из соломинки уже третий по счету Лонг Айленд, проговорила.
– Не верю, - и громко захохотала.
– Хотя и на мудреца вы не похожи. В такой ранг я вас еще не возносила.

Эрик скривился.

– Тоже мне, ранг. Знаете, я уже давно ни к чему не стремлюсь. Меня, скажем так, не вставляет. Все материальное стало мне чуждо. Мне не нужен статус, плевал я на мнение остальных. Когда-то я спросил себя: зачем я живу? Какой смысл моей жизни? Оборвется ли она когда-то? И какое вообще предназначение нас всех? Каждого из нас, кто живет на этой Земле.

Жанна оторвалась от коктейля и пристально посмотрела на Эрика. Сейчас ее взгляд был каким-то иным. Не таким, как в начале вечера. Она действительно, как говорят, посмотрела на него другими глазами. Но он ничего этого не замечал и продолжил говорить, даже не поворачиваясь к ней:

– И я понял, главное - жить. Просто жить. Особенно это осознаешь, находясь в пограничном состоянии между жизнью и смертью.

– А вы бывали в таком?
– с опаской перебила его Жанна.

Он снова отмахнулся, будто не желая слушать ее вопросы, и проговорил:

– Находясь на грани между жизнью и смертью, ты вдруг отчетливо понимаешь, что тебе важно твое физическое тело. Ты сколько угодно можешь до этого кричать, что не важно во сколько мы умрем: в восемьдесят или в двадцать, все когда-то закончится, но когда тебе уже предстоит отойти, так сказать, ты так хочешь это все продлить! Боже, как ты этого хочешь.

– Вы верите в любовь, Эрик?
– внезапно спросила его Жанна.

– Я?
– озадаченно посмотрел на нее он.
– Даже не знаю. Возможно, я верю в то, что человек вскоре должен стать сверхчеловеком. Я верю в то, что мы в двадцатом веке сделали технологический скачок, пересев до этого с карет в машины, а сейчас снова застряли. Я верю, что мы должны открыть секреты телепатии, телепортации, и в самое ближайшее время. Я верю, что мы должны быстрее двигаться к новому измерению и познанию не только самих себя, но и всех секретов того, где мы обитаем, а не тупо быть пользователями и опустошать нашу землю, а потом еще того и гляди от глупой агрессии взорвать сами себя. Вот во что я верю. А в любовь? Нет, не верю!

– Но у этого вашего сверхчеловека должна быть вторая половина?

Эрик поднял брови.

– Не знаю, Жанна. Мне трудно судить об этом. Я не знаю такого чувства. И никогда не знал. Мне кажется, каждый может стать таким себе андрогином, самодостаточной личностью. И я сейчас ни в коем случае не говорю о наличии половых органов. Это вообще последнее в этом деле. Когда человек станет андрогином, секс вообще должен отойти. Это будет неважно. Как и ваша любовь. И то, как сейчас говорят о всяких там трансах и мальчиках с "нежной внешностью", как об андрогинах - я хочу разбить лицо каждому, у кого язык поворачивается такое ляпать. Бог - андрогин, ангелы - андрогины. Когда феминин и маскулин в характере и в жизни сольется в одно, человек станет тем самым сверхчеловеком и сможет быстрее пойти себе дальше.

– Вы не правы, Эрик. Когда-то андрогины уже возомнили себя богами и были наказаны за это. Их разделили. Мне кажется, если даже произойдет когда-то, - Жанна сделала на этом ударение.
– То, о чем вы говорите, все равно половины будут важны, и только любовь сможет все спасти.

Эрик чуть не упал со стула от смеха.

– Давайте лучше о Линче. Мы же с вами сейчас не на конкурсе красоты. Мир во всем мире, - и он снова захохотал.
– Вы смотрели еще что-то, кроме сериала "Твин Пикс"?

Жанна покачала головой.

– Я не помню.

Эрик наконец повернулся к ней и пристально стал изучать ее внешность. Прикинув, как она уже выглядела после всего выпитого, он тихо проговорил:

– И это не странно. Жаль, что здесь нет Интернета. Там всегда поклонники и прочие здравомыслящие люди очень детально описывают секреты данных фильмов. Если вам интересно, я могу немного рассказать.

Жанна кивнула, подавая знак бармену сделать ей новый коктейль.

Эрик же по привычке решил продолжить беседу. Он привык, что часто людям на баре просто плевать. Нет, он не хотел уговорить их всех в чем-то, ему просто хотелось пообщаться. Он подсел на эту иглу общения с незнакомцами, где каждый раз ты получаешь какой-то минимальный адреналин при знакомстве. Новые люди были для него новым интересом, поэтому он снова вернулся к теме о фильмах: