Андроид 2.0
Шрифт:
– Товарищ старший лейтенант… Товарищ старший лейтенант… – негромко звал Барышев взводного, который лежал сбоку валуна, напряжённо держа под прицелом зелёнку. – Готово, уходим.
И хоть уходили они не пустые (каждый полз к расселине с неудобным и тяжеловатым мешком с боеприпасами), обратно добрались гораздо быстрее. А может, это им так показалось…
– Отлично сработали! – майор Яшкин, ждавший их возвращения за старой кошарой на северной стороне, перебил доклад взводного о результатах рейда и кивнул головой в сторону Журкина и Барышева: – Пиши представление на бойцов своих к награде. Смекалистая парочка, – улыбнулся им Яшкин. – Свободны, ребята, – отпустил он
Большая часть отряда защищала высоту с юга. Яшкин вынужден был перегруппироваться в первые же полчаса боя, оставив прикрывать северную тропу лишь один взвод.
Словно в подтверждение его слов, на южной стороне отрывисто застучал ручной пулемёт спецназа и, как по команде, в ответ ударили очереди. Стреляли ожесточённо и со всех сторон сразу.
– Началось… – спокойно сказал Яшкин. – Всё, мы ушли на юг, держитесь здесь.
Дождавшись, пока Столяров спешно отберёт из мешков свою половину автоматных магазинов, начальник разведки с двумя бойцами подхватили мешки и, пригнувшись, побежали вслед за командиром.
Северная тропа хотя и самая короткая до Новолакского, но склон здесь покруче, и до леска у подножия, который все называли зелёнкой, было не так близко, как на южном склоне. Потому и не пытались боевики активно штурмовать на открытом пространстве. Перебегая от валуна к валуну, залегали они за естественными укрытиями и вели оттуда огонь, не жалея патронов, до следующего броска.
– Не, ну нормально, да?! Зашибись, как поделили… Хорошо хоть, не всё отдал… – ворчал себе под нос Барышев, короткими очередями настойчиво обстреливая большой валун, за которым удобно залёг чеченский пулемётчик. Но подавить огневую точку всё не удавалось.
Ворчал он больше для проформы, ибо ему лично жаловаться было не на что, ведь внизу, во время вылазки, он сначала заполнил карманы своего жилета, а лишь затем вещмешок. И четыре автоматных рожка к двум имеющимся добавили приличную долю уверенности, что, впрочем, не помешало ему, возмущаясь, принять магазин и от старшего лейтенанта, распределявшего трофеи по взводу. Был и ещё один подарок, который Барышев сделал себе и теперь хранил за пазухой, подальше от посторонних глаз. Автоматический 20-зарядный пистолет Стечкина снял он с пояса одного из боевиков, вероятно, старшего группы. И хотя неудобно было прятать такой большой пистолет за пазухой, но он как-то сразу решил, что оставит этот трофей себе, а своя ноша не тянет…
Видимо, не только Барышев обратил внимание на чеченского пулемётчика, но и тот на него. Пулемётные очереди настойчиво застучали по стене у оконного проема, за которым пристроился Лёха.
– Во козлина, что творит… – Барышев отшатнулся от глиняной крошки, больно ударившей в лицо, и, не имея возможности прицельно вести ответный огонь, крикнул Журкину: – Серый, помоги! Сними ты его, пока он меня гвоздит, а то не высунуться… – и, выставив за стену автомат, выпустил очередь в направлении валуна, из-за которого строчил пулемёт.
В трескотне автоматных очередей одиночный выстрел Журкина был почти не слышен. Зато оборвавшийся клёкот пулемёта заметили многие. От соседнего валуна бросились к нему сразу двое, но Барышев своими очередями заставил их тут же залечь и вернуться в укрытие.
На южной стороне всё складывалось иначе. Подступающие к высоте деревья и пологий склон позволяли боевикам опасно приблизиться, и плоскую вершину высоты с разбросанными старыми кошарами для овец и ржавым телевизионным ретранслятором уже обстреливали из подствольных
гранатомётов. Огонь был такой плотности, что вопрос боеприпасов вновь замаячил с былой остротой, ведь на десять залпов противника надо было отвечать хотя бы одним своим.Яшкин требовал по рации помощи, штаб требовал держаться, когда произошло то, что предрешило судьбу пятнадцатого отряда специального назначения. Во время очередного сеанса связи навсегда замолчала рация. Полностью разрядились аккумуляторы отрядной радиостанции. Как такое могло произойти?! Очень просто. Когда только прибывший с марша отряд сразу же бросают на задание, о таких мелочах никто не думает. Это проблемы командира, даже если он о них настойчиво докладывает в штаб. Отряд ведь не один на один со всеми боевиками воевать бросают – всего лишь занять высоту до прихода основных сил. Это как с боезапасом на несколько дней обороны: зачем он, только мобильность снизит. Так что встали и побежали, желательно молча. Марш-марш – вперёд. Скрытно и незаметно. Главное, быстро…
И пятнадцатый отряд замолчал. Стал глух и нем. По всем воинским уставам, в такой ситуации командир отряда должен принимать самостоятельные решения. И к трём часам дня, отбившись от очередной атаки, но так и не дождавшись авиации, пересчитав оставшиеся боеприпасы и раненых, майор Яшкин принял решение оставить высоту и пробиваться к своим. Пока ещё есть чем пробиваться, пока есть кому.
Поделив отряд на две группы, Яшкин наметил маршруты отхода, оба в северном направлении, туда, где много меньше боевиков. Группа под его командованием спускалась северо-восточным склоном, через ту расселину, по которой уже раз прошли Журкин и Барышев со своим взводным. Они втроём и сейчас шли впереди группы, прокладывая путь. Вторую половину отряда вёл заместитель Яшкина подполковник Гадушин, и отходили они северо-западом.
Группа Яшкина уже дошла до каменной россыпи, когда над высотой появилась первая сушка – фронтовой штурмовик Су-25 – ударная сила авиации на Кавказе.
По плану Яшкина, его группа спускалась волнами. Первыми – взводный Столяров, Барышев и Журкин, открывшие этот путь. Следом шёл их взвод. Дождавшись бойцов, Столяров распределял их на очередном рубеже, и пока те прикрывали спуск всей группы, первая тройка уходила вперёд. Так практически образцово-показательно они и спускались. Очень напряжённо, в постоянном ожидании первого выстрела, но до сих пор не замеченные. Всё-таки Яшкину фантастически везло. Пока везло.
Хотя сам Яшкин подумал, что ему везёт, лишь когда появились сушки. За каменной россыпью, которой достигла его группа, было открытое пространство с редкими валунами, где уже залегли Столяров со своей отчаянной парочкой, и там большую группу просто не могли не заметить. Потому так и обрадовался самолётам Яшкин. Ракетно-бомбовый удар по зелёнке наверняка отвлечёт боевиков и даст шанс под шумок проскочить открытое пространство. Передав по цепочке команду «Прекратить спуск», Яшкин запустил три зелёные ракеты, подавая сигнал «Свой» и обозначая местоположение для авиации. Взлетели три ракеты и с противоположного склона, по которому спускалась вторая группа.
– Молодец Гадушин! – отметил про себя Яшкин, наблюдая, как разворачивается, пройдя над высотой, и разделяется звено сушек, чтобы работать сразу с двух сторон. Вместе с ним наблюдали и остальные, ожидая, когда штурмовики отбомбятся и командир даст команду на бросок к зелёнке.
– Последний залп не пропустить. По последнему залпу вперёд, – подумал Яшкин, но озвучить эту команду не успел.
– Всё нормально, Виктор Германович, звено штурмовиков Будённовского авиаполка над целью, – доложил командующий 4-й воздушной армией Казанцину.