Анечка-Невеличка и Соломенный Губерт

Что это было? Что же это было?

Было оно сверкающее, как новогодняя ёлка, на ветках которой полным-полно игрушек. Причём — и в этом не приходилось сомневаться — оно-то и шептало!

— Ой, что же это? — спросила Анечка.

— Не догадываетесь?

— По-моему, стеклянная ёлка.

— Приглядитесь получше!

Анечка пригляделась и увидела, что это не стеклянная ёлка.

— Может быть, водяной куст? — предположила она.

— Водяной куст уже точнее! — сказал Соломенный Губерт. — Ведь это Фонтан!

Действительно, это был Фонтан.

Вода струилась вверх тоненькими прутиками, потом прутики сгибались, и вода падала мелкими капельками. И всё время повторялось одно и то же: вода била вверх тонкими прутиками и, оттого, что прутики сгибались, падала мелкими капельками. От всего этого рябило в глазах и получался громкий шёпот, более громкий, чем шёпот целой улицы, и более громкий, чем шёпот листьев на деревьях.

Анечке показалось, что Фонтан шепчет вот про что:

Звёздный шлейф я шью и шью,

Жемчугами разошью,

Тонкой ниткой золотой,

Золочёною иглой.

А когда всё вышью я,

Три глоточка выпью я

Из глубокого колодца,

А в колодце позолотца

Раскололась в блёсточки —

Это тоже звёздочки!

Когда Анечка-Невеличка сказала Соломенному Губерту про что, как ей показалось, шепчет Фонтан, тот заметил:

— Что ни шёпоты, то с чёртом хлопоты. Впрочем, поглядим!

— Что поглядим?

— С чёртом ли?

— То, что шепчет Фонтан?

— Конечно. Да и шепчет ли он вообще?

— Разве вы не слышите?

— Как не слышу? Но я не разбираю никаких слов!

— И кажется, злитесь поэтому?

— Конечно. Мне очень важно расслышать слова.

— Я же их слышала! — сказала Анечка-Невеличка.

— Те слова меня не интересуют!

— А какие интересуют?

— Которые сообщат что-нибудь о моей Соломенной Шляпе!

— Вы думаете, Фонтан знает про вашу шляпу?

— Думаю. Фонтан же — вода. А шляпа упала в воду. А раз Фонтан — вода, он должен знать, что случилось с моей шляпой.

— Тогда подойдём поближе и послушаем! Они подошли поближе и стали слушать.

— Я, кажется, слышу «шляпа, шляпа», а потом «сушится, сушится».

— А я — совсем другое! — с досадой сказал Соломенный Губерт.

— Что?

— «Шишка» я слышу, вот что!

— А я слышу «шиповник»!

— А я — «шмель»!

— А я слышу «пшено, пшено»!

— А я — «мышь-мышь-мышь»!

— А я — «шаль-шаль-шаль»!

— А я слышу «шимпанзе», — сказал Соломенный Губерт, а потом добавил: — Ничего мы не узнаем! Я ведь говорил: что ни шёпоты, то с чёртом хлопоты!

И действительно Анечка-Невеличка с Соломенным Губертом ничего не узнали про шляпу, ведь что ни шёпоты, то с чёртом хлопоты!

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

У младших братьев

Глава двадцать вторая, в которой Соломенный Губерт и Анечка-Невеличка входят в Царство Кукол

— ВОТ ОНИ, ДВЕРИ, ПРО КОТОРЫЕ написало Волшебное Перо! — сказала Анечка- Невеличка.

— Я рад и счастлив! — ответил Соломенный Губерт. — Только они наверняка заперты, а у нас нет ключа.

Он был раздосадован, ведь Фонтан ничего не сообщил про Соломенную Шляпу! И вот, решив теперь, что потайные двери заперты, он, словно собираясь на эти двери напасть, сильно на них нажал.

Двери подались, и Соломенный Губерт куда-то исчез. Через секунду он снова появился, потом снова исчез и снова появился.

— Странные двери! — сказала Анечка-Невеличка. — Не открываются и не закрываются, а словно бы вертятся.

Так оно и было. Двери вертелись. Анечке тоже захотелось войти в двери, которые не открываются и не закрываются, а вертятся, и она, словно собираясь на эти двери напасть, сильно на них нажала и тоже исчезла куда-то, и тоже всего лишь на секунду, а потом снова появилась. И опять исчезла, и опять появилась.

Вдоволь наисчезавшись и напоявлявшись в удивительных дверях, она сказала Соломенному Губерту, что неплохо бы поинтересоваться, ч т о за дверями.

И они поинтересовались. За удивительными дверями оказался тёмный коридор, в конце которого горел огонёк. То и дело огонёк менял цвет, становясь попеременно красным, жёлтым и зелёным.

— Это светофор! — догадался Соломенный Губерт.

— Давайте поглядим на него поближе! — предложила Анечка.

У светофора Анечка-Невеличка с Соломенным Губертом увидели рельсы, ведущие неведомо куда. Пока они разглядывали рельсы, над красивым полосатым столбиком откуда-то появилась рука и указала налево.

Они пошли налево и вскоре увидели ещё одни двери, на этот раз стеклянные, за которыми горел яркий-яркий свет.

— Придётся войти! — сказал Соломенный Губерт.

— Почему?

— Потому что тут не написано, что посторонним вход запрещён.

— Тогда войдём! — согласилась Анечка.

За дверями, где горел яркий-яркий свет, в большой комнате оказалось несколько зеркал. Перед каждым стоял стул с высокой спинкой, и каждый стул то поднимался вверх, то съезжал вниз.

— Садитесь! — сказал Соломенный Губерт Анечке.

— А разве написано, что я должна сесть?

— Нет.

— Почему же надо садиться?

— Потому что не написано, что садиться запрещено!

Анечка-Невеличка села на самый низкий стул с самой низкой спинкой. Стоило ей сесть, спинка стала выше, а стул поехал высоко вверх, так что Анечка оказалась как бы между небом и землёй.

— Вы тоже оказались как бы между небом и землёй? — спросила она Соломенного Губерта, но вдруг испуганно смолкла, увидев долговязую Куклу, которая была ростом до потолка и на высоченных ходулях шла к задрожавшей от ужаса Анечке. Подойдя, Кукла принялась брызгать из флакона в лицо Анечке чем-то ароматным, напоминающим запах розы. А брызгая чем-то ароматным, напоминающим запах розы, Кукла ничего не говорила и только неподвижно глядела в одном направлении.