Анекдоты в стихах, пародии

Добрыня осмотрелся: прошуршала мышь,

Да сокол в небесах пронесся быстрокрылый:

– Охти, Илюха, вдругорядь тоска да тишь,

Чего за-ради мы поперлись в сумрак стылый?

Илья окинул взором утреннюю даль:

– В такую рань поперлись – и чего за-ради?

Охти, Добрыня, какова тоска-печаль,

Коль *лядских нет татар и нет татарских *лядей!!

И на Алешин стан с прищуром, тяжело

Взглянули оба-двое воина могучих…

Алеша нежный бросил оземь свой шелом:

– И сам не дамся, и не дам лошадку мучать!

Морская арифметика

Устроил шторм, пустил галер ко дну,

Издергал рыб и приумножил беды…

Однако стало скушно Нептуну

И захотелось с путником беседы.

Взглянувши на морскую акварель,

Узрел Нептун окутанный туманом

Трехмачтовый помпезный "Ля Рошель"

С изящнейшим французом-капитаном.

Нептун снял ламинарьев с бороды

И вопросил сурово, громогласно:

– Из десяти бутылок водки ты

Сколь сможешь выпить? Говори, несчастный!

– Тrois, monsieur! – французик отвечал,

Согнувши ножку в pas de deux невинной.

– О, сколь ты слаб! – Нептун пророкотал

И потопил корабль в злой пучине.

Узрел Нептун линейный "Маджестик"

И вопросил у шкипера-британца:

– Из десяти бутылок водки, фрик,

Сколь сможешь выпить? Говори без танцев!

– Аbout five, – британец отвечал

С достоинством спокойным джентльмена.

– О, сколь ты слаб! – опять Нептун вскричал,

И потопил корабль, несомненно.

Узрел Нептун рассейский чахлый челн,

А в ём матрос – измятый, с папиросой…

Нептун пустил к корме поболе волн

И вопросил рассейского матроса:

– Есть у меня десяток пузырей

Прекрасной водки! Молви, не стесняясь:

Ты выкушаешь сколько? Не робей!

– Один-надцать! – сказал матрос, шатаясь.

– Дык как же так?! Кумекаешь цифирь?!

Матрос ответил, пианый да румяный:

– Я завсегда имею свой пузырь!

И вынул шкалик водки из карманов.

Нептун нахмурил брови – что за ферт!

Подуспокоил на море смятенье

И, прикусив слегка соленый шкерт,

Вопрос задал другой, поправ сомненья.

– Есть у меня десяток дочерей.

Скольких попортишь? Молви, не стесняясь!

– Один-надцать! – матрос стоял ровней.

– Дык как же так?! – спросил Нептун, чураясь.

Матрос уже ширинку расчехлял,

Губу кусал нетрезвый сластолюбец!

– А ты мне тожа нравишьсси! – шептал, -

Особливо твой долбаный трезубец!

Дракон

Встречал послов рассейский царь мордатый.

Отбыли те; царь-батюшка в дарах.

Средь них – дракон: блескучий, точно злато,

О трех прекрасных гордых головах.

Боярский люд драконом любовался;

Вдруг алчный рев потряс поля окрест!

К царю – гонец: "Дракон проголодался!"

Царь-батюшка промолвил: "Что ж он ест?"

"Дык знамо дело, девушек невинных!"

Царь-батюшка державою потряс

И завздыхал вотще печально, длинно:

"Ох, жаль зверушку! Сдохнет он у нас!"

Таки да!..

Была Авраму Сара сулена.

Но сгинула кошерность счастья в бездне:

Преставилась аврамова жена,

Скончалась после длительной болезни.

Аврам одежд, как должно, разорвал,

Погоревал положенные сроки.

Жениться вновь надумал – взволновал

Почтеннейшего ребе в синагоге:

– На выданье девиц известно мне

Достаточно для дум да переборов;

Одна другой прелестней да нежней!
–

Шептался ребе, отложивши Тору.

– Какие цацы! Цимес мит компот!

Забота, помощь, брачные услады!

Я расстараюсь, подгоню красот,

А ты таки решишь, какую надо!

Аврам поправил черный лапсердак,

Любовно пейсов локоны потрогал:

– Таки бы с астмой, ребе, таки да!

От Сарочки лекарств осталось много!

Литература

Марьиванна страстно классу объясняла,

Кто такой Есенин, как стихов писал он…

Вовка-второгодник ржал с последней парты,

Томных школьниц лапал с гиканьем, с азартом.

Марьиванна, топнув пожилой ногою,

Закричала Вовке с гневною тоскою:

– Ты скажи, Владимир, одуревший в доску,

Кто оставил эти дивные наброски:

"И утратив скромность, одуревши в доску,

Как жену чужую, обнимал березку"?!!

Вовка хмыкнул пошло, выдохнул интимно:

– Ептыть, Марьиванна, конечно, Буратино!

Пропеллер

"Спокойствие, только спокойствие! – Карлсон кричал,

Врываясь в окошко уютной стокгольмской квартирки.

– Ты знаешь, Малыш, по тебе я немного скучал!"

По комнате ветер витал неспроста, с подковыркой.

Пропеллер ревел, Карлсон лихо летал по оси:

"Я в меру упитан, в расцвете, прекрасен речами!

Давненько здесь не был! Варенья, дружище, неси,

Конфет, колбасы и еще круглый торт со свечами!"

Пропеллер ревел, Карлсон взмахивал толстой рукой:

"А что фрекен Бок? Уползла в телевизор внедряться?