Ангел для Лютого

 — Дай сюда! — отобрал у него и посмотрел. У меня от увиденного челюсть отвисла. На земле лежал мужик, а Мила его связывала бюстгальтерами.

 — Лютов, как ты смотришь на то, чтобы девчонок взять в команду?

 — Отрицательно, — отдал ему бинокль, прицеливаясь в очередного похитителя. — Что стоишь ебл*м торгуешь? — Выстрел — моя пуля попадает в цель, и ещё одним ублюдком на земле становится меньше. — Выполнять приказ!

 — Есть выполнять приказ, самое интересное я снял. С ума сойти, стреножили лифчиками, во пацаны ржать будут!

Он погарцевал он к остальным.

Я подал знак к действию — через три минуты всё будет кончено. Для нас такой противник что дитя малое — захватим и не вспотеем.

 Подошёл к жене, а она с закрытыми глазами стоит и окровавленными губами шепчет, мол, всё будет хорошо. Глупенькая. Даже не знает, что всё уже кончено, мои бойцы с тыла напали на их похитителей. Сейчас их уже собирают в кучу.

Она распахнула глаза и чуть не расплакалась от счастья, увидев меня. Хотел её схватит в охапку и расцеловать, только ещё не время, нужно убедиться, что ребята выполнили приказ. Не хочу свою девочку расстраивать, не каждый человек спокойно может смотреть на покойников. Да и за Веру опасаюсь.

Только поцеловал жену, Галя на меня наставила ружьё, и я чудом не рассмеялся в голос. Ничего не скажу, удивили девчата, такой прыти никто из нас от них не ожидал. Нужно обязательно посмотреть видео с их военными действиями…

…Отвёз жену с Верой домой и сдал на поруки бабушке — скоро у воительниц начнётся откат, их нельзя оставлять одних, а я не мог остаться. Нужно разобраться со Зверевым, он прямиком угодил в расставленную мной ловушку.

***

Я приехал на место, зашел в подвал. Зверев, обнажённый, подвешен за руки, едва касаясь ногами пола. Мычит — говорить не может.

— Ну привет, мразь, — надевая перчатки, зло усмехнулся я. — Тот глаза вытаращил и с ужасом смотрит, как я беру со стола нож. — Начнём? — Подхожу к нему и хватаю его рукой за яйца, оттягивая их. Тот взвыл. — Ну а кто сказал, что будет легко и не больно? — Зверев затаил дыхание и тут же заорал, когда я отрезал ему причиндалы. — Это тебе за Веру! — засовываю в поганый рот его же плоть. Тот попытался выплюнуть, но я зажал его рот рукой. — Жри, сука! — процедил я сквозь зубы и отошёл к столу за шприцом. Зверев выл от боли, челюсть-то сломана, и яиц лишился. — Завязывай рыдать, сейчас легче станет, — подхожу к нему: — Выбирай: или я сдираю с тебя живьём кожу, или ты не дёргаешься, и я вколю тебе обезболивающее. — Он замер. Ввожу наркоту и не могу сдержать улыбки: — Неправильный выбор. — То, что его ожидает, страшнее содранной кожи. — Это тебе за мать, — произношу я чуть слышно.

Отхожу и, сняв перчатки, бросаю их в урну. Выйдя из подвального помещения, чуть ли не налетаю на врача.

— Лютый, он хоть жив? — взволнованно спрашивает Толя. — На его устранение квоту не давали.

— В мои планы не входит его смерть. Я всего лишь его кастрировал. Займись им, как и договаривались, в течение месяца коли наркоту, а потом дай возможность сбежать.

— А может, наплевать на квоту и грохнуть? Пристрелили при попытке к бегству...

Толика понять можно: его двоюродный брат умер из-за передозировки, а поставщиком этой дряни был Зверев.

— Нет. Пусть прочувствует на своей шкуре всю прелесть ломки. А в тюрьме его ожидает горячий приём... Поверь, он будет завидовать мёртвым, потому что то, что его ожидает — страшнее смерти.

Я ещё неделю назад встретился с Академиком, намекнул, каким способом он может вернуть долг. Тот рад мне помочь, ведь он, как и я, не любит ходить в должниках. Нужно ему рассказать, что Зверев хотел из-за бабок убить собственную дочь. Уверен, Академик быстро придумает, как ещё сильнее усложнить Звереву жизнь в тюрьме.

Ну что ж, осталась только Регина. Андреев в СИЗО второй день, строчит признательные показания и с воодушевлением стучит на сообщников. Слабак.

Глава 44

Диана.

Мы уже третий месяц живём на базе моего зятя, Егор по-прежнему терпеть меня не может. Но я его не осуждаю, сама виновата в этом. До сих пор не могу себя простить за слабость, вина гложет меня изнутри. После нашего с ним разговора в квартире, я буквально выла от отчаянья и боли. Никто не знает правды, что я дела в кабинете у Антонова, эта тайна умрёт вместе со мной. Но, деньги я не отправляла террористам, но пусть они думают так, чем узнают правду. Я словно обезумила тогда и хотела наложить на себя руки. Антон не позволил, выбил из руки нож. А потом… Потом мы с ним словно сошли сума, целовались как ненормальные. Он успокаивал, шепча ласковые слова мне в губы, и целовал… снова и снова, я потеряла голову. Очнулась, лёжа на кровати, а мой терминатор уже во мне.

« Боже-е, что мы натворили!» — мелькнуло тогда у меня в голове, но потом все сомнения ушли на второй план. Антон любил меня нежно в тот день, а наутро, делал вид, словно ничего и не было.

 Было опять больно, как тогда…Нет, тогда бы во сто раз хуже… Не хочу вспоминать, не хочу… Я должна забыть тот кошмар! Взяла себя в руки, и тоже сделала вид, что всё нормально. Но стоило остаться одной, я вновь себя корила за минутную слабость. Зачем поддалась? Зачем надеялась на взаимность. Я врала всем, что люблю того урода. Никогда его не любила, я врала даже себе. Просто хотела уехать из страны, и забыть всё. Не думал я тогда о сестре, боль и отчаянье затуманили мой разом. Ну, всё, хватит думать о прошлом, пора двигается дальше. Сестра простила, и это самое главное. Всё остальное прах, справлюсь. И всё будет хорошо, если Антон будет рядом. Только это всё мечты, не быть нам вместе. Мой терминатор не сможет жить с женщиной, которая якобы спонсировала террористов. А рассказать правду не могу, язык не повернётся.

Посмотрела на часы, через три часа выдвигаемся в город, пора собирать вещи. Ромашов уехал, обещал через час вернуться, уже прошло сорок пять минут, значит, скоро приедет. Тяжко вздохнула, поднимаюсь со ступенек крыльца. Ну что ж, настало время прощаться с ним. Сердце ноет, хочется кричать от отчаянья в голос, а не могу, словно невидимая рука сжала горло. Не думала, что финал наших отношений будет настолько болезнен для меня.

— Диана? — выдернул меня из пелены отчаянья звонкий женский голос. Повернула голову, недалеко от меня, стоит эффектная девушка.

— Да, это я.

— Как хорошо, что я тебя нашла. — Схватила она меня за руку. Ты меня не знаешь, но я приехала по просьбе твоего жениха, к которому ты собиралась уехать. Андреева схватили, и он признался, что сам перевёл деньги террористом, теперь ты свободна.

Да ладно! Насколько мне известно, Лютов его пристрелил. А Андреев, так и не признался в этом. Ладно, сделаю вид, что поверила.

— И? — смотрю на неё и жду, что она будет врать дальше. Не стала убегать от неё, недалеко от меня два друга терминатора стоят с ружьями, только с охоты вернулись.

— Поехали со мной. — Дёргает она за руку.

— Не, я так не могу, мне нужно с сестрой попрощается. — Прикинулась я дурочкой. Помню, когда я это делал, терминатора буквально потряхивало от злости.

— Твоя сестра тебя предала, забыла? — Смотрю на женщину и понимаю, что не нравится она мне. Более того, у неё из сумочки торчит ручка пистолета.

— Было дело. — Закивала я головой, как болванчик, якобы соглашаясь.

— Да ты не приживай, её чуть позже привезут, для неё тоже жених нашёлся.