Ангел ходит голым

Доступно? См. предупреждение: сейчас будет немножко сложно. См.: ленивый, пропусти. Дотошному: см. методички. Если допустят. Строго ДСП!

Типичная проблема агональной риторики: нельзя лгать, нельзя говорить правду, нельзя прекращать говорить. Три в одном!

И? Как быть?

Просто! (На практике очень непросто.) Затеять беседу, начать вещать о чём-то сакральном. Только не про Корсунь как центр всех цивилизаций! Ни в коем случае! Априори держишь слушателя за идиота – априори сам идиот или (мягче) дилетант. Любое сакральное, только не высосанная из пальца (?) исконная Корсунь! Любое другое!

Вот хотя бы семейные ценности! Сакрально по самые незапамятные! Ныне, присно, а там видно будет. Жена да прилепится к мужу своему.

Тема не хуже любой другой. Но не совсем деликатная, не совсем ко времени. Была молодая жена, теперь молодая вдова. Бередить, расчёсывать: прилепится, прилепится!

Ну, почему же! Весьма обширный список в утешение молодой вдове. Семейные ценности – овеществлённые. Хоромы с эркером «над слоником». «Двушка» на Богатырском. Фазенда на двенадцати сотках под Гатчиной. БMВ. Счёт в банке – полгодика подождать-то. Наследница. Иных нет…

Богато. В чисто английских детективах ради подобного наследства за это убивают сразу, даже днём!

Вась-вась, когда рыл до воды, так и сяк примеривал. Нужного размерчика не нашлось.

После убийства компетентные органы первым делом выясняют, причастен ли к преступлению супруг жертвы. Собственно, это всё, что нужно знать о браке.

Почему сие вошло в дюжину лучших анекдотов года? Почему – анекдотов?

Просто повезло ей. Дважды. Наследство – раз. Уцелела сама – два.

Муж – суровый горец. Знал бы – убил. «Зарэжу, зараза!» – дурная экзотика. Чемпион чемпионов, профи. Хрусть – и пополам. Кашпо в оранжерее переставляла, уронила, споткнулась, поскользнулась, схватилась. Все горшки на неё и посыпались. Видите (фото из дел № 5, 6, 7, 8), какой кавардак! Душераздирающее зрелище! Муж в шоке. Сразу после бани. Пришёл, увидел и – в шоке. Линия защиты вполне. Адвокаты попыхтят, боссы от большого спорта занесут. Глядь – условно…

К слову, насчёт чисто английского! Случись развод в Англии, так и так владеть бы ей всем имуществом, всем! Закон – dura! Одно «если», только одно! Если докажет, что первым изменил муж. Пусть оба в браке вели себя небезупречно. Чур, ты первый! Запятнала, запятнала! Чарлик попался!

Ну-ну. И чем кончилось для неё? Помним, любим, скорбим.

Тут, конечно, не Англия. Но: знал бы – убил! С иной мотивацией, чем английская– конспирологическая, но – убил бы.

По самому краю прошла. Ведь узнал. Почти.

А что она сделала? Что такого? Что из того, что она сделала, зачем?

Тоже верно! Всего лишь уравнялась.

Горцы, видите ли! Женщина, где твоя паранджа?! А сами – штаны на голую жопу, игнор трус'oв из принципа! Что за принцип?! Нет, проветривают своё хозяйство – на здоровье! Хоть какая-то гигиена, санитария. Но жён-то гнобить?! Обычай, видите ли, предков! Покорно сноси, раз прилепилась.

Не-е-ет уж!

* * *

– Вот, Виталь, ты сказал: семейные ценности…

В креслах. Коротаем. Ещё бокальчик? А и не откажусь! Продолжаем разговор. Наука умеет много гитик. Агональная риторика есть наука. Главное – начать. Потом – углубить.

– Или ты меня не слушаешь?

– Весь внимание! Нет, не отвлекаюсь. Предельно заинтересован.

– Вот ты сказал: супружеская верность. Для тебя это сакрально, да?

– Ещё б!

– Не ври! Откуда тебе знать! Ты же закоренелый…

– Книжки читал, книжки.

– Опять не ври!

– Что, не читал?!

– Читал-читал, верю. Иначе б тут не сидел.

– Так! Я встал и пошёл! Отсюда!

– Валяй дурака, валяй. Но не здесь, будь добр. У себя там – ради бога. Здесь – не надо. Сиди, говорун. На чём я остановилась? Ах, да! В книжках – с точностью до наоборот. Не будь измены как интриги, не было бы книжек, львиной доли книжек. Согласен?

Согласен. И?

* * *

Ну, слушай!

Значит, мужская измена: раз плюнуть! а чо?! Полигамен. Тогда как женская измена: спаси-сохрани, убью гадину! Моногамна. Кто сказал, кто? Ах, учёные? Те самые загадочные британские учёные, которые постоянно утверждают? Спасибо, не надо британских учёных.

– Теперь представь… М-м, тебе, Виталь, цензурно или нецензурно?

– М-м, цензурно, чтобы нецензурно угадывалось.

– Дай мне подумать, пару минут.

– Даю. Ещё бокальчик?

– А то!

– Время истекло!

– Зануда! Хорошо, как тебе древние китайцы?

– В бесконечном восторге от них. Сунь-вынь, сунь-вынь!

– Пору-у-учик! Фу!

– Майор же.

– Майо-о-ор, фу!

– Виноват!

– Да уж!

– Лиль, не тяни. Давай, на худой конец, тогда хоть в манере твоей колоноки в «Секс и!», что ли.

– Скажешь тоже! Там – баловство, а тут – философия.

– О как!

– Ото так!..

И уже сговорились на древних китайцах. Значит, Инь-Ян.

Инь – цветок лотоса (то же пещера божественного лотоса).

Ян – нефритовый стержень (то же могучий воин).

То и дело пребывает могучий воин в своей пещерке божественной, живёт он так. К обоюдному удовольствию. Но вдруг! Занесло в гости, в другую пещерку. Сам не понимает, каким образом. Обильное возлияние, неявный (явный!) зов, отказать неудобно. Вкусил. Отдал должное. Но – почти за полночь. Домой-домой! Жаль. Увидимся? А как же! Созвонимся. Всё было великолепно, никогда так не было! Но – домой! Обои отклеиваются, кран подтекает, ремонт пора. Тем не менее домой!.. Какие угрызения, какая вина?! Теперь и в гости не сходить? Вернулся даже не за полночь! Ну, за полночь. Но не под утро! Под утро? Мосты, мосты. Вернулся, главное! Никто сюда не заходил? Во-о-от, а тут я, могучий воин. Только сначала бай-бай, а потом… Спи, моя радость, усни.

Другое дело (совсем другое!), когда и если могучий воин усталый-но- довольный возвращается в свою (в свою!) пещеру божественного лотоса и обнаруживает: здесь был вор! Был, был! Всё переворошил, в каждом уголке пошарил, ещё липкую лужу посреди гостиной оставил. Такой смачный плевок в душу! Такая бессильная свирепость! И такое омерзение, такое! Всё! Дверью хлоп и – никогда больше в тот дом, бывший твой!

– Похоже?

– Ну… да. Типичный Ян.