Ангел-хранитель

Она до сих пор не могла в это поверить. Она помнила все – каждое легкое прикосновение Тристана, каждое мимолетное касание. Каждый раз, когда он окликал ее по имени, она отзывалась откуда-то из глубины своего существа. И в то же время ей было необыкновенно легко и просто с ним. Иногда ей казалось, будто Тристан уже много-много лет был неотъемлемой частью ее жизни – вот, скажем, в такой момент, как сейчас, когда он валялся на полу ее музыкальной комнаты и играл в шашки с Филиппом.

– Просто не верю, что он выиграл у меня два раза из трех!

– Почти три из трех! – завопил Филипп.

– Поделом тебе! Будешь знать, как играть против Рыжика! – засмеялась Айви.

Тристан сердито покосился на статуэтку ангела, стоявшую на пустой шахматной доске. Филипп всегда ставил его вместо одной из своих шашек.

Раньше эта трехдюймовая китайская фарфоровая статуэтка принадлежала Айви, но когда Филипп был еще совсем маленьким и ходил в детский сад, он решил немножко приукрасить бледного белого ангелочка. Розовый с блестками лак для ногтей пошел на «платье», золотой – на волосы, и ангел полностью преобразился. Увидев результат, Айви с готовностью отдала «Рыжика» Филиппу в безраздельное владение.

– Рыжик очень умный, – с уважением подтвердил Филипп.

Тристан недоверчиво посмотрел на Айви.

– Может быть, в следующий раз Филипп уступит его тебе, и тогда ты выиграешь, – с улыбкой предложила Айви и повернулась к братишке: – Тебе не кажется, что уже поздно?

– Почему ты всегда так говоришь? – надулся Филипп.

Тристан засмеялся.

– Потому что она хочет от тебя избавиться! Идем, дружище! Прочитаем две сказки, как в прошлый раз, а потом погасим свет.

С этими словами он повел Филиппа вниз по лестнице в спальню. Оставшись одна, Айви принялась рассеянно листать ноты, ища песню, которая могла бы понравиться Тристану. Он предпочитал хард-рок, но Айви не могла сыграть его любимые композиции на рояле. Он ничего не знал о Бетховене и Бахе. Его представления о классической музыке ограничивались несколькими мюзиклами из родительской фонотеки. Айви просмотрела несколько песен из мюзикла «Карусель» и со вздохом отложила потрепанный сборник.

Весь этот вечер музыка переполняла ее, серебристой рекой пела в груди. Погасив свет, Айви по памяти заиграла «Лунную сонату» Бетховена.

Тристан вернулся на середине сонаты. Он заметил, как руки Айви на миг замерли над клавишами, и услышал паузу в незнакомой ему музыке.

– Не останавливайся, – попросил он, останавливаясь у нее за спиной.

Айви доиграла до конца. Несколько мгновений после того, как отзвучали последние аккорды, они сидели молча. Никто не произнес ни звука, никто не пошевелился. Все исчезло – остался только неподвижный лунный свет на клавишах рояля, и музыка, которая могла звучать даже после того, как смолкла.

Потом Айви откинулась назад и прислонилась к Тристану.

– Хочешь потанцевать? – шепотом спросил он.

Она расхохоталась, а он поднял ее с табурета и закружил по комнате. Айви положила голову на плечо Тристана и почувствовала, как его сильные руки обвились вокруг ее талии. Они танцевали медленно, совсем медленно. И ей хотелось, чтобы он никогда не разжимал рук.

– Как ты это делаешь? – прошептал Тристан. – Как ты можешь танцевать со мной и продолжать играть на рояле?

– Продолжать играть? – переспросила она.

– Разве не ты играешь музыку, которую я слышу?

Айви запрокинула голову и посмотрела ему в глаза.

– Тристан, эта шутка совсем…

– Плоская, – засмеялся он. – Но она свое дело сделала – ты посмотрела на меня! – Он наклонился и приник к ее губам долгим, нежным поцелуем.

– Деточка, скажи своему Тристану, чтобы он как-нибудь заглянул к нам в магазин, – попросила Лиллиан. – Мы с Бетти очень хотим его увидеть. Обожаем жеребцов!

– Пловцов, – смущенно поправила Айви. – Тристан – пловец. Он спортсмен.

«Мой пловец, – подумала она. Мой спортсмен». Она взяла с полки коробку, завернутую в коричневую оберточную бумагу.

– Это все, что нужно доставить?

– Да, детка, спасибо тебе огромное. Я знаю, что тебе совсем не по пути.

– Ничего особенного, это не так уж далеко, – бросила Айви, выбегая из магазинчика.

– Уиллоу-стрит, дом пятьсот двадцать восемь, – крикнула Бетти из глубины магазина.

– Пятьсот тридцать, – негромко поправила Лиллиан.

«Ладно, небольшая разница!» – подумала про себя Айви, выходя из магазина «У вас праздник».

Она мельком взглянула на часы. Ну вот, теперь она уже не успеет поболтать с подругами!

Сюзанна и Бет ждали ее в ресторанном дворике.

– Ты должна была освободиться двадцать минут назад! – напустилась на Айви Сюзанна.

– Я знаю, знаю, – вздохнула Айви. – Просто день выдался сумасшедший. Вы не проводите меня до машины? Мне нужно завезти эту коробку, а потом сразу поеду домой.

– Нет, вы слышали? – ахнула Сюзанна, оборачиваясь к Бет. – Она торопится домой! Ей нужно как можно скорее вернуться! – Она говорит, что торопится на день рождения! Она говорит, что Филиппу сегодня девять лет. Ну-ну так мы и поверили! Правда, подруга?

– Но ведь сегодня двадцать восьмое мая, – непонимающе пробормотала Айви. – Сюзанна, ты же знаешь!

– Насколько мы знаем, – продолжала Сюзанна, по-прежнему обращаясь только к Бет, – там сегодня ожидается обручение! Скромная помолвка в узком кругу. Большой праздник на вершине холма!

Айви закатила глаза, а Бет весело расхохоталась. Сюзанна до сих пор не простила Айви того, что она держала в тайне свои уроки плавания.

– Тристан тоже придет? – спросила Бет, когда они выходили из молла.

– Конечно, ведь он один из двух гостей Филиппа, – ответила Айви. – Сегодня он будет сидеть не со мной, а с Филиппом и весь вечер будет играть не со мной, а только с Филиппом. Тристану пришлось дать слово. Только на таких условиях мой хитрый брат согласился отпустить нас одних на танцы. А где вы припарковались?