Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Ангел из авоськи
Шрифт:

Уставшая от домашних трудов, Улита составляла мытую посуду на сушку. Звонок в дверь.

«Неужели все-таки Макс, — подумала она. Но вот странность: как бы она ни выглядела, Макс смотрел не на нее, а — сквозь, будто видел ее другое лицо, духовное, что ли? Лик?.. Очертания, которые видит только он?.. Она как-то даже поеживалась от этого взгляда! Откроет Максу! Надо же и сказать все…

Вовсе не Макс стоял перед ней. Все тот же Казиев и вместе с ним старик достойнейшего вида, в старомодном, но дорогом костюме, с букетом хризантем, Казиев с пакетом, из которого торчало горлышко

шампанского…

Старик поклонился ей.

— Простите, я… В таком виде… — забормотала она и обратилась сердито к Казиеву: — Тим, надо же было позвонить!

— Улита, дорогая, — Казиев напористо вошел в квартиру и почти втащил за собой старика, который бормотал, что действительно неловко и… — Ничего страшного! — победно кинул Казиев и начал обихаживать Улиту. — Дорогая, прости, прости! Но дела не терпят отлагательств, а ты, как я слышал, собираешься ехать отдыхать (это он придумал для убедительности прихода). И Степан Семенович тоже…

Что «тоже» Казиев не сказал, потому что не сориентировался, что соврать, но старательно подмаргивал Улите глазом. Ну не выгонять же их! Она провела гостей на кухню и ушла привести себя в порядок. В комнате мазнула губной помадой по щекам и губам, причесалась и решила, что для таких «пташек»-воронов вполне достаточно. И вдруг покраснела как вареный рак. «Кончился кофе! Что делать? А ничего, — подумала она нахально-спокойно. — Как есть, так и есть. Разговор — деловой, можно и без кофеев. А то, что они притащили в пакете, так же и утащат!» Известно, что она — нищая актриса, не играющая уже, так что пусть старик в отменном костюме, с букетом хризантем знает, что такое — нищета!

И она, выйдя из комнаты, достаточно торжественным жестом пригласила их туда.

Они вошли, и старик сразу стал оглядывать ее жилище.

Будто он покупатель или, наоборот, — хозяин, вернувшийся в свой дом, смотрит, все ли так, как было. Казиев распоряжался за столом, но она предупредила, что у нее сегодня главный диет-день.

— Ладно уж, ладно, завтра поголодаешь, — усмехнулся Казиев. — Нарушить можно разок. — И продолжал раскладывать и расставлять разносолы: икру, белорыбицу, маслины…

Поставил бутылку шампанского и устроил в вазочку шары хризантем, они были прелестного светло-лимонного цвета. «Разлучные», — подумала Улита.

За столом, после какого-то обычного необязательного тоста, старик вдруг сказал:

— А у вас крошечная квартирка… — И как бы ждал ответа.

— Это — мамина, — пояснила Улита и больше не сказала ничего, потому что тогда надо было бы рассказывать об их с Казиевым отношениях и всякое другое, что не рассчитано на незнакомого человека.

Казиев мельком благодарно посмотрел на нее. Старик гнул свое. Чего ему надо?..

— Такая знаменитая актриса, неужели вам не давали хорошую квартиру?

Выскочил Казиев, потому что Улита молчала.

— Видите ли, мы с Улитой жили в гражданском браке, и когда разошлись, дураки, конечно, — вздохнул он достаточно горестно и искусно, — то с нашей квартирой пошла неразбериха, которая до сих пор продолжается. И как-то сразу так получилось, что у Улиты заболела мама и она сразу переехала сюда, а я… остался там. Потому что в Москве у нее есть хотя бы эта хатка, а у меня — ничего. Вот потому и…

Старик совсем прикрыл свои глазки лохматыми бровями.

— Ну-у, надо было уступить апартаменты

даме!..

— Какие апартаменты! — возопил Казиев. — О чем говорить!

Но старик уже отвернулся от него и каким-то особо уважительным тоном спросил:

— А ваша матушка, простите, давно… умерла?

— Три года как… — ответила Улита, не понимая такого интереса к своей особе.

Старик почувствовал это и вдруг встал и отправился прогуляться по комнате. Направился к туалетному столику, на который, сидя за столом, нет-нет и поглядывал. А там до сих пор валялась коробочка из-под конфет с орденскими знаками и Звездой Героя. Коробочка была толком и не закрыта. Старик как-то очень живо наклонился к коробочке и сдвинул крышку.

— Простите, я думал — мне почудилось, а оказалось — так и есть! Вы разрешите полюбоваться?

— Пожалуйста, — суховато откликнулась Улита, желая одного, чтобы все было как-то решено и гости поскорее убрались.

Казиев бесился от того, что разговор ни на йоту не приблизился к делу. И уходит далеко-далеко, где, как говорят, кочуют туманы… Старик со всех сторон осматривал Звезду Героя и орден Ленина. Казиев хоть и злился, но был потрясен. Он и не знал, что в этой бедной квартирке хранятся такие высокие ордена. Надо же! Он недолюбливал маму Улиты, так же как и она его. И потому бывал здесь разы.

— Это матушки вашей награды? — спросил старик.

— Нет, отца, — почти отрезала Улита. Она была на пределе. Что за любопытство? Совершенно незнакомый старик въедается ей в печень!

— Как? — вступил пораженный Казиев. — Ты же говорила, что не знаешь отца и никогда не видела?

— А вот так. Никогда не знала и не видела.

— Ну это, к сожалению, бывает… — туманно высказался старик. — А отец ваш, судя по награде, был человек героический…

— Я ничего не знаю, — устало ответила Улита, — нам принесли эти награды, когда мне было лет двенадцать. Мама не посвятила меня в отцовские тайны или героизм… Простите, но у нас сегодня как бы другая программа, а не вечер воспоминаний. — Она начинала вскипать.

— A-а, да, да, конечно… — как будто проснулся старик.

Улита решила все взять в свои руки. Этот старикан очень мил, но надо же на чем-то останавливаться! Да-да, нет-нет. И все.

Она обещала Казиеву помочь, и за это он сделает ей рольку, конечно уж не роль (и заплатит, никуда не денется!)! Лапшу она с ушей давно сбросила.

— У вас есть уникальный материал, насколько можно судить по отрывку, из которого, говорит Тимофей Михайлович, можно сделать удивительный фильм. И даже для меня есть роль. Вы об этих материалах сговаривались с Родериком Онисимовым?..

— Его убили… — вздохнул старик.

— Да, его убили, — жестко повторила Улита, — но мы-то все пока живы. И неужели мы хуже Онисимова? Тимофей Михайлович в сто раз талантливее. И профессиональнее, это я вам говорю, как актриса. Что вас не устраивает? Выскажитесь. Мы постараемся понять.

«О, дала Улитка! Старикан обязан ей ответить», — думал Казиев, потирая потные от нервов ручонки. А старик?.. Он опять прогуливался по комнате и бормотал.

— Ах, Родерик, Родерик… Конечно, господин Казиев ни в какое сравнение… Но я что-то сомневаюсь насчет роли для Улиты Алексеевны… Там все юны, безобразно юны… Это очень давнее время. Для нее — в смысле роли — может окончиться ничем.

Поделиться с друзьями: