Ангел пустыни

– Да, поэтичная и жестокая, - согласилась Ольга Александровна, впрочем, как и сама наша жизнь. Не только Уайльда вдохновила эта легенда, но и Флобера, Тинторетто, Караваджо, Родена... Когда в последний раз в Третьяковке были, Алексей Васильевич?
– неожиданно спросила Ерстратова.

– Давненько, - смущенно ответил майор.
– Некогда как-то...

– Ну так вот, когда пойдете, не забудьте посмотреть икону "Иоанн Предтеча, Ангел пустыни". Начало семнадцатого века. Прокопия Чирина работа. Великолепная доска.

Голубев поблагодарил Ольгу Александровну за интересный рассказ и уже другим, деловым тоном, произнес:

– Однако мы несколько отклонились... Сколько же может стоить этот "Ангел пустыни", разумеется, не тот, третьяковский, а наша доска?

– Как вам должно быть известно, Алексей Васильевич, - суховатым тоном отвечала Евстратова, которую, видимо, несколько покоробил меркантильный вопрос майора, - на иконы прейскуранта, к счастью, еще не существует. Истинное произведение искусства не имеет цены. Все зависит от того, кто покупает, с какой целью и так далее. Однако полагаю, что богатый коллекционер или крупный музей с радостью отдали бы тысяч тридцать.

– Тридцать тысяч рублей!
– удивился Голубев.

– Долларов, товарищ майор, в конвертируемой валюте. Я же сказала богатый коллекционер, а у нас богатых нет, насколько я знаю.

– Так уж и нет, - улыбнулся он наивному утверждению Ольги Александровны, однако развивать эту тему не стал и, еще раз поблагодарив Евстратову, поспешил к себе.

На Петровке он первым делом просмотрел картотеку похищенных икон и только после этого отправился на доклад к начальству.

– Ну, что рисуется?
– Ломакин оторвал от бумаг стриженную вод машинку седую голову.
– Как поживает наш Николай Угодник?

– Был Николай Угодник, да весь вышел, товарищ полковник. Сотворил очередное чудо и стал Иоанном Крестителем. Шестнадцатый век. На то он и святой, чтобы чудеса творить.

– Чудо, говоришь? Значит, все-таки перекрестили Николая в Иоанна, записали по-новой. Картотеку уже проверил?

– Естественно, Владимир Николаевич. Не значится доска в списке краденых.

– Странно... Мы должны были бы иметь информацию. Сам же говоришь шестнадцатый век. Такие доски на улице не валяются. Ладно, поживем увидим, хозяин должен объявиться.
– Полковник помолчал, собираясь с мыслями.
– А доска действительно куплена этим... как его... ну мистером иксом в "Новоэкспорте"? Или бумаги липовые?

– Все правильно оформлено, Владимир Николаевич, бумаги в порядке. А икона сдана на комиссию по паспорту некой Боровиковой Анны Ивановны, прописанной по Второму Брестскому переулку, дом 31, квартира 12. Я выяснил, пока экспертиза шла.

– Что значит - по паспорту? Выражайтесь, пожалуйста, яснее, полковник перешел на "вы". Была у него такая привычка - говорить "вы" в минуты недовольства.
– Кто именно сдал икону на комиссию?

– Это мы и выясняем, товарищ полковник, - Голубев тоже перешел на официальный тон.
– Пока удалось установить, что у этой Боровиковой с полгода назад пропал паспорт. То ли утеряла, то ли украли, она и сама толком не знает. Мы ее основательно проверили. Почтенная женщина, мать семейства. Компров* никаких.

_______________

* К о м п р ы - компрометирующие материалы.

– А паспорт посеяла, растяпа. В паспортном столе утрата документа зарегистрирована?

– Проверили и это. Так точно, зарегистрирована. И штраф она уплатила, и новый паспорт уже получила.

– Ну хорошо.
– Ломакин поостыл.
– На всякий случай присмотри за этой Боровиковой, - перешел он на "ты", - хотя только круглая дура понесет сдавать темную доску*. Куда проще переклеить фотографию, а может, и без этого обошлось, если есть внешнее сходство. Там, в этом "Новоэкспорте", видать, не очень присматриваются. Сидит какая-нибудь фифочка, избежавшая распределения. Ис-кус-ство-веды, - по слогам произнес полковник.

– Кто допрашивал приемщицу?

_______________

* Т е м н а я д о с к а - ворованная икона.

– Пока никто. В командировке она, в Суздале... А насчет искусствоведов, Владимир Николаевич, вы не совсем правы. Дьявольски хитро было задумано и сработано артистически с этой доской. Не мудрено, что и пропустили.

– Не должны были пропустить, - стоял на своем полковник.
– Этак мистеры иксы все, что еще осталось, растащат.

Они еще какое-то время обсуждали план действий, и полковник отпустил своего сотрудника. Прощаясь, Голубев сказал:

– Между прочим, Владимир Николаевич, двойной левкас-то раскопали искусствоведы.

– Ну ладно, ладно, знаю, что с ними дружбу водишь, - проворчал полковник.
– И правильно делаешь. Интересный народ.

"Христославцы"

В косых струях холодного зимнего дождя, смешанного со снегом, смутно темнело длинное приземистое здание. Тусклая лампочка под стеклянным колпаком, вздрагивая от порывов ветра, бросала блики на массивную дверь листового железа с огромным висячим замком. Две фигуры, вынырнувшие откуда-то из темноты, почти сливались с фоном этой двери. Один коренастый, плотный, сняв перчатку, притронулся толстыми короткими пальцами к шершавому, обжигающе холодному металлу, и тотчас отдернул руку.

– Здоровенный, - недовольно пробурчал он, обращаясь скорее к самому себе, чем к спутнику - высокому, худому, в длинном, не по росту пальто, явно с чужого плеча.
– Его просто так не возьмешь...

Его спутник ничего не ответил, опустил руку в карман своего поношенного пальто и извлек большую связку ключей. В ночной тишине ключи издавали тихое, но довольно отчетливое металлическое позвякивание. Он придержал связку рукой и испуганно оглянулся. Ночная улица была безлюдна и тиха. Нащупал один из ключей, вставил в прорезь замка, осторожно повернул. Замок не поддавался. Он подбирал ключи до тех пор, пока замок, издав слабый, будто недовольный скрип, не открылся. Тяжелые двери на хорошо смазанных петлях бесшумно и легко отворились.

– Видал-миндал? Во как надо работать. Чисто. И дверь без нужды лапаешь, следы оставляешь. Пора уж профессионалом стать. А ты, кроме блатной музыки*, так ничему и не научился. Босс предупреждал, и правильно, между прочим, - никакой блатной музыки. На ней и погореть недолго.

_______________

* Б л а т н а я м у з ы к а или ф е н я - жаргон преступников.

– "Босс", "предупреждал", - передразнил своего товарища коренастый. Умный больно босс. Сидит в тепле, хлещет свой чифир, нас сюда погнал, а у самого "Жигуль" во дворе стоит.

– Поломался "Жигуль", сам знаешь... На последнем деле. Да и пора транспорт сменить. Примелькался "Жигуль".

В гараже царила абсолютная темнота. Высокий достал из кармана электрический фонарик. Тонкий луч света выхватил поочередно из темноты "газик", "Москвич", "Волгу".

– Широкий выбор, прямо как в международном автосалоне.
– Высокий ухмыльнулся. Я лично выбираю "Волгу"-матушку. Если, конечно...

Он не договорил, открыл дверцу машины, осветил панель и радостно воскликнул: