Ангел сердца моего

— Ты хочешь обидеть мою несостоявшуюся тёщу? Я тебе не позволю этого сделать!

— Как же ты меня бесишь! Чего тебе надо?

— Милая, давай уложим ребенка и спокойно поговорим? Я не хочу ругаться при сыне! — его непоколебимость окончательно вывела меня из себя.

— Это не твой ребенок! Это мой сын! Только мой, ясно? — заорала я.

Паша открыл глаза и захныкал. Отобрав его Богдана, я принялась укачивать. Спустя несколько минут он вновь посапывал.

Богдан открыл дверь и попустил меня с карапузом вперед. Поднимаясь по лестнице, я чувствовала его напряженный взгляд, скользящий по моей спине. Уговаривая себя немного потерпеть, я ускорила шаг. Злость переполняла меня, оттесняя в сторону все остальные чувства и эмоции.

— Помоги мне его раздеть! — прошептала я.

— С радостью! Милая! — делая ударение на последнее слово, сказал Богдан.

Я лишь крепче стиснула зубы, пытаясь достать ребенка из делового костюмчика, в который его нарядила импульсивная бабушка. Наконец, когда нам это удалось, я подоткнула одеяло и чмокнула сына, прошептав «Сладких снов!». Потянув Богдана за рукав, я спустилась на первый этаж и прошла на кухню. Заварив кофе, поставила перед ним кружку и сев на стул, уставилась.

— Как у тебя дела? — неожиданно поинтересовался Богдан.

— Отлично! Было… Пока ты не появился!

— Ника, хватит ерничать! Давай просто поговорим! — он устало закрыл глаза, дав возможность мне незаметно разглядеть его лицо.

Я с болью смотрела на родного и любимого человека, вспоминая каждую минуту, проведенную рядом с ним. Помнила, как рыдала, обняв розы и сжимая их, напарываясь на шипы. Он никогда не сможет узнать, что я собиралась прийти к нему, потому что была одержима, жить не могла без него… Один звонок Илоны выкорчевал с корнем это желание, когда она попросила не приходить на работу за своими вещами, потому что Богдан распорядился «Не пускать эту тварь!». После позвонил Вадим, которому Андрей успел все рассказать, и начал плакаться, что ему негде жить, Илона выставила его вон. Именно на этой «веселой» ноте я собрала кое-какие вещички и, как ежик, умотала в туман, то бишь, к маме в Париж.

— Васильева! Ты меня четвертовать пытаешься в мыслях? — спросил Богдан, вытаскивая меня из воспоминаний.

— Отвали, а? Как же я устала! Говори, что тебе нужно и я пойду спать! — огрызнулась я.

— Я хочу растить сына!

— Губу закатай! Нет! Повторюсь, это не твой сын!

— Докажи! Предоставь мне доказательства, и я тебя не побеспокою больше! — он подошел впритык и притянул меня к себе в объятья.

— Богдан, пусти меня! Я не твоя игрушка! Я больше не позволю вытирать об себя ноги! — я попыталась его оттолкнуть, мечтая об обратном.

— Четыре года назад… Я шел к тебе с серьезными намереньями! Хотел, чтобы ты стала моей женщиной, моей женой! И что я увидел? — прошептал он мне на ухо. — Забыла? А теперь подумай, кто об кого вытирал ноги?

Он с силой оттолкнул меня от себя и молча вышел из комнаты. Я опустилась на стул, ошарашенная внезапным признанием. Обуздав желание, разгоревшееся внутри после его прикосновений и мысленно выматерив себя самыми последними словами, я подскочила и выбежала в холл. В окна проникал холодный свет ксеноновых фар. Твердым шагом я вышла на парковку и приблизилась к автомобилю. Открыв дверь и сев на пассажирское сиденье, я повернулась к нему, внимательно наблюдая за его эмоциями.

— Пришла позлорадствовать? — усмехнулся он, продолжая смотреть куда-то вперед.

— Нет! Моя мерзкая душонка требует новых открытий! — ответила я, не сводя с него глаз.

— Что ты хочешь знать?

— Зачем ты приказал Илоне устранить Вадима?

— Ты уверена, что хочешь услышать правду? — тихо спросил он.

— Да!

— Значит, ты её услышишь! Но не сейчас!

— Богдан! — тихо позвала я. — Я много ошибок совершила в своей жизни! Но самое большое наказание и благословение одновременно — это ты! Ты разрушил меня, мою жизнь, превратил меня в чудовище — беспринципное, холодное и мерзкое чудовище! Но ты подарил мне сына! За что я благодарна тебе! И буду благодарна всегда! Тшш! — я приложила палец к его губам, видя, что он собрался меня перебить. — Да, это твой сын, как бы я не упиралась! И я понимаю, что он возненавидит меня, за то, что я ему не сказала правду! Но ведь все можно изменить… Просто расскажи, почему ты обратил на меня внимание? Почему нужно было становиться между мной и братом?

— Всему свое время! — убирая мою руку, сказал он.

— О Господи! С тобой невозможно нормально разговаривать! — воскликнула я. — Ты как был…

Богдан не стал слушать меня дальше, притянув к себе и заткнув поцелуем. Постепенно я успокоилась и не менее страстно стала отвечать на его ласки. Как же я скучала… стащив с него пиджак, я принялась развязывать галстук и расстегивать рубашку.

Богдан помог мне перебраться к нему на колени, задирая платье вверх. Чуть приподнявшись, я потянулась руками к ремню, расстегивая штаны и высвобождая восставшую плоть. Наши движения были торопливыми и грубыми, словно кто-то мог нам помешать в любую секунду.

Рваные движения постепенно набирали темп, тяжелое и учащенное дыхание вырывалось толчками, со стоном, заставляя окна запотевать. Мы настолько изголодались и соскучились, что не потребовалось много времени, чтобы взмыть ввысь, в небеса… а после рухнуть в объятья жестокой реальности.

— Ты сволочь… — пытаясь отдышаться прошептала я, продолжая сидеть у него на руках.

— А ты… — он задумался на мгновение, после чего вернул комплимент. — Сука!

— Вот и поговорили! — хмыкнула я, приподнимаясь.

— Сидеть! — приказал Богдан, удерживая меня за бедра. — Мы еще не все обсудили!

— Но лед тронулся! — я почувствовала, что он почти готов для второго акта нашей секс-пьесы. — Опять?

— Снова! Но теперь никакой спешки! — нажав на кнопку, он опустил соседнее сиденье, и я оказалась уже под ним. — Лишь сладкая пытка!

— Изверг!

— Я знаю! Скажи мне, любовь моя, как долго ты собиралась молчать? — тихо поинтересовался Богдан, осторожно прикусывая мочку уха. — Ты думала, что я ничего не узнаю?

— Богдан… — я извивалась под ним, пытаясь получить продолжение. — Позже…

— Не слышу! — он вновь принялся дразнить меня.

— Никогда! Думала, что не узнаешь! — выдохнула я, двигая бедрами.

— Почему ты сама не пришла? Зачем был этот спектакль?

— Я… Думала, что ты не поверишь! После моей маленькой мести…

— Ясно! — сказал он, возвращаясь на свое сиденье. — Убирайся! И не попадайся мне на глаза! А за сына мы поборемся в суде!

— Что? — не поняла я, находясь в плену возбуждения.

Он молча вышел из машины, обошел её и открыв дверь вытащил меня наружу, с силой захлопнув дверь. Я во все глаза смотрела на мужчину, который за считанные минуты превратился в монстра и лишь открывала рот, хватая воздух.

— Спасибо за секс — он был прекрасен! Да, не вздумай бежать! Я тебя из-под земли достану! Как ты тогда сказала Андрею? Предателей не прощаешь? Так вот, я их уничтожаю! — в его голосе слышались холод и сталь.

— Откуда ты знаешь? — без эмоций спросила я.

— Васильева! Я тебе когда-то говорил, что ты моя? — я молча кивнула. — А я жуткий собственник! Был… Сейчас ты не входишь в круг моих интересов!