Ангел сердца

Но я была не намерена смотреть, как эти двое, способные облегчить мою боль и донести до нас хоть какую-то информацию о произошедшем, удаляются прочь, в то время как это, возможно, нас единственный шанс выбраться из опустевшего за ночь города и найти своих родных, о чем теперь я только и могла мечтать.

– Возможно, ты и можешь ждать, но у меня болит нога, и я не собираюсь...
– яростно зашептала я, но договорить не успела.

Дима зажал мне рот рукой, и я уставилась на него с таким возмущением, что если бы молния, которую метнул мой взгляд, обладала смертоносной силой, то парень был бы уже испепелен. Но он даже не заметил этого, продолжая внимательно смотреть в прореху меж веток с ещё не осыпавшимися пожелтевшими листьями. Я невольно проследила за направлением его взгляда и заметила вдруг то, что привлекло внимание моего спутника. Незнакомцев стало трое! К ним присоединился ещё один мужчина, одетый в джинсы и свитер. Определить его возраст я не могла, так как стоял он спиной. Они о чем-то переговаривались, кивали головами.

А потом появился ещё один участник. Молодой парень, чуть старше нас с Димой, выскочил из ниоткуда и заспешил навстречу трем незнакомцам. Он выбежал так внезапно, что я не успела понять, откуда он взялся. Парень выкрикивал бессвязные фразы и умоляюще протягивал руки к обернувшимся на звук незнакомцам:

– Помогите! Там мой друг! Его ранило вчера. Он не может идти. Вон там, в овраге. Вы врачи, да? Помо...

Прежде чем он успел договорить, один из мужчин выстрелил из неизвестно откуда взявшегося вдруг пистолета, и парень упал на асфальт, словно подкошенный.

Не понимая, что происходит, я смотрела, как трое 'врачей' бросились в том направлении, куда указывал убитый ими парень, видимо, чтобы добавить в список жертв ещё одно имя.

Хорошо, что Дима всё ещё держал руку на моих губах, иначе я бы вскрикнула от ужаса и выдала нас с потрохами.

Как только незнакомцы скрылись из виду, Дима тотчас решительно разогнулся и освободил меня, скомандовав:

– Уходим! Нам нужно поскорее убраться отсюда, пока они будут заняты.

Бежать, почти не опираясь на больную ногу, было очень тяжело. Дима поддерживал меня под руку, практически волоча на себе, и ни разу не упрекнул, за что я была ему благодарна. Не понимаю, почему он всюду таскает меня за собой, ведь мы почти незнакомы. Может, потому, что, на мое счастье, в нем было достаточно благородства и терпения, чтобы находиться рядом с такой строптивой девчонкой, как я. А возможно, потому, что вдвоем, пусть даже с таким никудышным напарником как я, выжить проще, чем одному.

Глава 4

Я не могла отделаться от мысли, которая вбивалась в мою голову с каждым новым шагом:

'Это могли быть мы'. На месте убитого 'врачами' парня и его друга могли быть мы с Димой, если бы я действительно рванула к ним за помощью и подставила под угрозу не только свою жизнь, но и его. Но как он смог понять, что доверять им нельзя? Возможно, он очень осторожен. Как бы то ни было, теперь я твердо решила, что буду доверять ему во всем, ведь я хочу выжить. В этом мы преследуем одну и ту же цель.

Теперь мы шли совсем не так уверенно и легко, как до встречи со стебачами - кажется, Дима назвал их именно так. Не знаю, откуда взялось такое название, я никогда его раньше не слышала, но выспрашивать об этом у Димы не было никакого желания. К тому же были сомнения, что он оставит мой вопрос без ответа, как делал это неоднократно.

До моего дома оставалась всего пара кварталов, когда путь нам преградили выстроившиеся у одного из подъездов люди. Они не очень-то заботились о том, чтобы их не заметили - шумно разговаривали, громко смеялись, размахивали руками. Из подъезда то выходили, то вновь входили, выносили какую-то мебель, картины. Мы с Димой заметили их одновременно и замерли, как вкопанные.

Из-за детской площадки и окружавших её деревьев нас не было видно, но я всё равно постаралась сжаться и попытаться стать чуть-чуть меньше.

– Это тоже они?
– спросила шепотом, опасаясь произносить название этих людей, словно они могли услышать его и обернуться на сигнал.

– Похоже. Мы не сможем идти дальше, - произнес Дима.

Тут он был прав и несмотря на жгучее желание убедиться, что с родными всё в порядке, на этот раз я не стала с ним спорить. Скорее всего, родители уже эвакуированы, и мне тоже надо спасать свою жизнь.

Дима взглянул на меня, ожидая реакции, и я обреченно кивнула головой, поддерживая его идею. Мы осторожно двинулись в обратном направлении, постоянно оглядываясь и боясь издать слишком громкий хруст или вздох. Нога с каждым шагом болела всё больше. От постоянного движения она опухла сильнее, ноя боялась сказать об этом. Мне было страшно остаться одной. Не сомневаюсь: если бы не Дима, меня с моей невнимательностью и полным отсутствием логики давно бы не было в живых.

– И куда мы теперь?
– спросила настороженно, внимательно глядя под ноги, чтобы не споткнуться обо что-нибудь и не повредить единственную здоровую ногу.

– Разберемся. Надо выбраться из центра в какой-нибудь не интересный пока для них райончик, - задумчиво проговорил Дима.

– Как ты определишь это?
– недоуменно взглянула на него я, но он не ответил, чему я совсем не удивилась.

Видимо, у него такая привычка, время от времени игнорировать окружающих: не отвечать на вопросы, не смотреть в их сторону. Впрочем, это пережить я смогу - другого варианта и нет, - главное, чтобы он помог нам выбраться к пункту временного размещения или вроде того.

Мы шли по парку, после оказались напротив аптеки и, несмотря на взывающую к обратному совесть, проникли в окно и взяли с полок необходимые лекарства - обезболивающие таблетки, необходимые мне сейчас мази, вату и бинт.

Мы шли по опустевшим улицам, минуя открытые пространства и внимательно прислушиваясь к звукам. Но вокруг стояла тишина, изредка нарушаемая резким криком пролетающих галок или внезапным порывом ветра. Помимо того, что боль в ноге становилась всё нестерпимее, я в придачу стала замерзать. Всё-таки конец сентября, и денек сегодня вовсе не такой солнечный, как вчера, а я одета лишь в теплый свитер и джинсы. Поэтому через полчаса, которые мы шли в молчании, я всё же решила заявить о себе:

– Я больше не могу. У меня нога...

Дима машинально опустил взгляд на мою левую ногу и отчеканил:

– Мы почти пришли.

Пришлось поднабраться мужества и ещё пять минут, сжав зубы, из последних сил передвигаться вперед.

Райончик, куда мы пришли, я знала. Но теперь он был совсем не таким, как в моей памяти. Стебачи побывали и здесь. Они оставили свои следы на каждом доме, ни один из них обделив вниманием - выбитые окна, испачканные краской стены, разрушенные крыши. Некоторые дома и вовсе были сожжены. И это за одну ночь! Разрушить всё то, что возводилось годами, десятилетиями... Я смотрела по сторонам и чувствовала, как от увиденного понемногу схожу с ума.

– Вот здесь, пожалуй, и остановимся, - произнес Дима, указывая на один из уцелевших домов по правую сторону от нас, и пропуская меня вперед.

С двух сторон дом был окружен старыми деревьями. Некоторые стояли чуть наклонившись, другие были ещё вполне ничего, в самом расцвете сил. Забора здесь не было, да и сам домик был небольшим: не очень высоким, не очень широким. Взглянув, я не сразу узнала его, а когда узнала - пришла у ужас.

– Не может быть, - прошептала я, проводя рукой по полуразрушенной оконной раме.